Формат новой структуры ЕС позволит Германии и Франции продвигать свою линию без особых помех
Нюансы европейского союза
Немецкий канцлер Ангела Меркель, выступая недавно в баварском Оттобойрене, призвала создать в рамках Евросоюза новую структуру – Совет безопасности. Она считает, что этот орган должен функционировать на основе ротации.
Напомним, что в Евросоюз входят 28 стран, каждая из которых обладает правом вето, что сильно осложняет принятие важных решений.
При необходимости оперативно реагировать на нынешние вызовы принцип единогласия больше не может оставаться полноценным механизмом, предупредила Меркель. В качестве примера она привела европейскую санкционную политику в отношении России. Каждые полгода продление ограничительных мер приводит в Брюсселе к «изнурительным дебатам». Вместо автоматической пролонгации некоторые страны – например, Италия – выносят вопрос на обсуждение. На это уходило много сил и времени, однако в конечном итоге решения принимались в русле подхода большинства членов ЕС. Но это пока. Если же Рим или, предположим, Будапешт, чье руководство откровенно недовольно антироссийскими санкциями, осмелеют настолько, что воспользуются правом вето и заблокируют их, то остальным останется только локти кусать. Аналогичные «нюансы», заметила Меркель, возникают и при обсуждении ответных защитных мер на американском треке. Тут, надо полагать, речь идет о противодействии, которое исходит от верных союзников США: Польши, Дании, стран Прибалтики.
Как ожидается, в первом приближении тема создания Совбеза ЕС будет обсуждаться уже скоро – на ближайшей встрече в верхах 18 октября в Брюсселе. А окончательно – в мае следующего года на специальном саммите в румынском Сибиу, который будет посвящен реформированию ЕС. Там же планируется вынести на голосование предложение главы Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера решать внешнеполитические вопросы в ЕС не консенсусом, а квалифицированным большинством.
Где будем талию делать?
Проще всего списать инициативу Меркель на тривиальную обиду. Это, дескать, своеобразная реакция на тщетные попытки Германии получить статус постоянного члена Совбеза ООН. Учитывая политическое и экономическое лидерство ФРГ на европейском континенте, немцы давно претендуют на эту роль. Вопрос должен был решиться еще в 2003 году, но этому помешали США, недовольные позицией Берлина по поводу войны в Ираке. Можно предположить, что канцлеру надоело ждать у моря погоды.
Есть еще одно объяснение. На волне миграционного кризиса в Европе укрепились позиции правых. На недавних парламентских выборах в Швеции второе место (17,6% голосов) заняла правая партия «Шведские демократы», ратующая за выход из ЕС и усиление борьбы с мигрантами. Во Франции уверенно пополняет ряды сторонников партия Марин Ле Пен «Народный фронт». В Италии в состав правительства вошли представители правой партии «Лига Севера». В Австрии вице-канцлером является Хайнц-Кристиан Штрахе, за которым стоит правая Австрийская партия свободы. В той же ФРГ на второе место по популярности среди избирателей вышла правопопулистская партия «Альтернатива для Германии». Этот «правый марш» необходимо срочно взять под контроль. Создание Совбеза позволит отчасти нивелировать влияние этих сил на европейскую политику.
Однако серьезный анализ дает основание полагать, что не это является главным в планах Меркель. Как отмечают немецкие эксперты, она, и в этом ее поддерживает французский президент Эмманюэль Макрон, не оставляет попыток все же превратить Евросоюз в полноценное государство. Назовем его, предположим, «Соединенными Штатами Европы», о чем после войны грезил бывший британский премьер Уинстон Черчилль.
Если глава берлинского кабинета действительно этого хочет, то собственный Совбез в объединенной, но отнюдь не централизованной (а скорее – аморфной) Европе жизненно важен, чтобы балансировать между Трампом и Путиным, когда первый предъявляет как в экономической, так и в военной сферах все новые претензии европейцам а второй проводит независимую линию. Кроме того надо учитывать и центры силы в арабском мире… Да мало ли проблем на международной арене, требующих быстрого и адекватного ответа?
Принятие Лиссабонского соглашения, вступившего в силу в 2009 году, значительно расширило компетенцию ЕС. Брюссель получил право применять метод «квалифицированного большинства» (55% стран-членов, 65% населения ЕС) по ряду вопросов. В их числе – финансирование общей внешней политики и политики безопасности, совместной оборонной политике, европейской полиции, космосу, энергетике, миграции. Но по ключевым темам, как отмечалось ранее, у стран-членов остается право вето.
Сама логика последних событий подталкивает канцлера ФРГ к созданию полноценного института, который займется, в первую очередь, укреплением обороноспособности Евросоюза.
Досье
Впервые в нынешнем виде идея создания Совбеза ЕС была озвучена лидерами Франции и ФРГ в июне этого года, когда на своей очередной встрече они обсуждали предложения по реформированию ЕС. Судя по заявлению, опубликованному на сайте немецкого правительства, Макрону эта инициатива пришлась по душе.
На самом деле тема Совбеза уже фигурировала в совместной декларации министров иностранных дел «Веймарского треугольника» (Германии, Франции, Польши), которая была опубликована в августе 2016 года.
«Мы выступаем за ежегодное заседание Европейского совета в формате «Совета безопасности ЕС» для рассмотрения стратегических вопросов внутренней и внешней безопасности, которые неразрывно связаны между собой», – сказано в документе.
То есть в представлении министров «Веймарского треугольника» новый Совбез – это всего лишь особый формат заседаний Европейского совета, который должен помочь «укреплению европейского потенциала в НАТО и реализации решений по защите территории альянса».
С тех пор ситуация на международной арене сильно изменилась. Ясно, что в представлении Меркель Совбез ЕС – это не совсем тот проект, который два года назад обсуждали министры иностранных дел Германии, Франции и Польши.
Курс на создание европейской армии
Пока у Европы нет единой политики в сфере безопасности и обороны – ниша фактически отдана на откуп НАТО, где заправляют США. До недавнего времени это было выгодно европейцам, которые получили возможность не тратить огромные средства на оборонные нужды и сосредоточиться на экономике. Они неплохо чувствовали себя под американским «зонтиком». Но с приходом Трампа ситуация резко изменилась. Он потребовал значительно увеличить расходы на поддержание Североатлантического альянса и национальных вооруженных сил. У Евросоюза возникла альтернатива: либо идти в русле его требований и косвенно усиливать военное влияние Вашингтона, либо действовать самостоятельно, приступив к формированию собственной оборонной структуры.
Сейчас координация этой деятельности возложена на Европейское оборонное агентство, которое явно не справляется со своими обязанностями. С его помощью невозможно решить стратегическую задачу – создать собственную армию и оборонно-промышленный комплекс.
О концепции единой европейской военной структуры, не подчиненной американцам, в Евросоюзе заговорили еще весной 2015 года, задолго до избрания Трампа и обострения отношений с Вашингтоном.
Руководство НАТО вроде бы ничего против создания такой структуры не имело, чиновники только предупреждали, что перспектива дублирования функций Североатлантического альянса им не сильно нравится. На самом деле они попросту просмотрели угрозу.
В ноябре прошлого года 23 страны Евросоюза подписали документ о вхождении в оборонный блок PESCO (Перманентное структурное сотрудничество).
Инициативу Меркель тоже можно расценивать как шаг в направлении снижения роли альянса в Европе. С созданием Совбеза ЕС это произойдет однозначно, хотя официально представители Брюсселя и Берлина будут заявлять, что новый орган призван способствовать военному братству с НАТО. Однако это вовсе не означает, что рычаги управления системой европейской безопасности не станут постепенно перемещаться из Вашингтона в Брюссель.
Кто окажется не у дел
Заявление Меркель, продиктованное, как утверждают немецкие СМИ, желанием повысить эффективность Евросоюза в принятии важных решений, вызывает массу вопросов. В первую очередь – по структуре Совбеза, на которой фрау канцлерин посчитала нужным пока не заострять внимание.
Обозначим некоторые.
Во-первых. Если европейский аналог планируется срисовывать с Совбеза ООН, то он, как известно, состоит из пяти постоянных членов (России, США, КНР, Великобритании и Франции). Кто возьмет на себя эту роль в Европе? Предположим, в эту группу могут войти те страны, что стояли у истоков Евросоюза – ФРГ, Франция, Нидерланды, Люксембург, Италия, Бельгия. Понравится ли это остальным? Той же Польше? Или Испании? Или с таким трудом завоевавшим место под солнцем так называемым «младоевропейцам»?
Во-вторых. В Совбезе ООН заседают 10 непостоянных членов, избираемых Генассамблеей ООН на двухлетний срок по пять каждый год. При выборе этих стран действует еще и географический принцип. То есть претендентов подыскивают в соответствии с квотами: 5 – от государств Азии и Африки, 1 – от государств Восточной Европы, 2 – от Латинской Америки и Карибских государств, 2 – от государств Западной Европы и прочих стран. Как быть в объединенной Европе? Тоже расчертить очередность по системе квот? Звучит смешно, но могу возникнуть скандинавская, балканская, прибалтийская квоты…
В-третьих. А что произойдет, если в составе европейского Совбеза не будет постоянных членов, а формироваться он станет на равноправной ротационной основе. В таком случае вполне можно представить себе абсурдную ситуацию, когда у важнейшего брюссельского руля не окажется Германии и Франции. А это уже совсем запредельно! И уж точно не входит в планы Меркель.
Суммируя, можно сказать, что реализовать свою задумку немецкому канцлеру будет ой как непросто.