Дорогая передача! Тут намедни, чуть не плача, «Гильдия киноведов и кинокритиков» опубликовала на своём сайте открытое письмо в демократическую вечность, выразив возмущение и потребовав запретить
Негодование «Гильдии киноведов и кинокритиков» было вызвано «участившимися нападками должностных лиц и средств массовой информации на кинематографические произведения, еще не показанные общественности».
В частности, «Гильдия» удручилась несанкционированным киноведами подьёмом самодеятельной критики населения, открыто подбадриваемого всякими нерукопожатными СМИ, на ещё не показанный общественности фильм «Праздник» уже многострадального режиссёра Красовского.
Удручение Гильдии вызвали «недобросовестные утверждения» критикующих, что фильм о будто бы блокаде Ленинграда, тогда как на самом деле, блокада в фильме совершенно ни при чём, как об этом свидетельствуют безмятежно гладкие и сытые лица актёров и искрoмётные потуги на приближение к блокадной действительности костюмеров фильма. (Да, я настоятельно рекомендую обратить особо трепетное внимание на весовую категорию и одёжи!)
Удручённая самодеятельностью непрофессионалов «Гильдия кинокритиков» утверждает, что фильм на самом деле о «жизни некоторых привилегированных лиц в страшное время, когда другие жители города умирали от лишений» и что нападающие на «Праздник» граждане «защищают советскую партийную элиту, жировавшую в самые тяжелые для народа годы».
Уточнив этот принципиально важный момент, без дураков и стилизаций, самым чистым шаблоном ненавистных времён бреженвского застоя (далее прямая цитата):
«Гильдия киноведов и кинокритиков считает необходимым со всей определенностью заявить:
- Общественное обсуждение фильма допустимо лишь после его первого публичного показа.
- Поскольку цензура запрещена Конституцией РФ, только суд имеет право устанавливать нарушение законодательства РФ тем или иным фильмом, а также решать вопрос о выпуске спорных произведений в прокат».
Для тех, кто ещё не прожевал, поясняю: «Гильдия киноведов и кинокритиков» считает допустимым устраивать рекламную кампанию продукции одного из своих преданных делу демократии сынов, но ни в коем случае не допускает и мысли, что выпущенные в свободный доступ анонсы и отрывки фильма могут вызывать негативную критическую реакцию, которая, в свою очередь тоже может быть обнародована и пущена в свободный доступ.
Иначе говоря, «Коля, перестань сейчас же бить Васю, пальто испачкаешь!»
Не знаю, как кто, но я лично не вижу возражений, почему бы киноведам с кинокритиками, объединившимся в одну большую Гильдию особо одарённых не контролировать, регулировать и модерировать общественное мнение, во всех доступных Гильдии сегментах и даже законопатить этот фокус каким-нибудь законодательным путём, намертво уточняющим, когда, кому и кого можно начинать лупить, а кого не надо.
Я даже не возражаю по такому мелкому поводу, что сама Гильдия особо одарённых не видит ни малейшего противоречия в двух созданных её творческим воображением пунктах «открытого письма»:
- до публичного показа, гусарам молчать!
- никакой цензуры, только судом!
Сомнение у меня вызывает сугубо заземлённый вопрос о стратегической возможности на каждый роток накинуть платок, когда речь идёт не о светлоликой критике «некоторых привилегированных лиц в страшное время», а о критике самих светлоликих.
Почему-то именно этой категории особо одарённых светлоликостью граждан с особой регулярностью приходится напоминать, в какое страшное время неукротимой демократии мы живём, когда разбушевавшаяся свобода слова безжалостно подавляет даже такой их безотказный условный рефлекс, как «нашим можно, наших бьют».
Та же самая, действительная для всех неукротимая демократия непременно потребует и добьётся наказания за каждого «побитого» не словом, но, например, руками.
До тех пор, согласно главному демократическому принципу свободы творчества и слова, никаких противоречий не наблюдается: ваш товар, наш купец, ваш продукт, наш ответ.
Так что, особо одарённые киноведы и кинокритики из Гильдии киночудес явно поторопились отрыто защищать своё исподнее, добровольно показанное в целях рекламы, частично увиденное зрителем, свободно критикуемое, но по сути не атакуемое и никем не запрещаемое.
Это у них получилось, перефразируя известный перевод Маршака: «все мудрецы в одном тазу…», то бишь, в одном письме расписались под собственным и добровольным признанием в мудрости.
Или, перефразируя известный же анекдот, создаётся впечатление, что кто-то куда более сообразительный, их, мудрецов, много лет в один таз собирал…
Елена Кондратьева-Сальгеро, специально для News Front