Генпрокуратура Германии расследует дело 55-летнего гражданина Сирии, устроившего пожар и захватившего заложницу на центральном вокзале в Кельне. Он заявлял о намерении выехать на родину, чтобы вступить в ряды террористической организации «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, структура запрещена в РФ – ред.). Это не единичный случай. Многие ближневосточные мигранты не смогли вписаться в немецкое общество. И выбор у них небольшой
Низкие зарплаты, пособия или грабеж
Официальная статистика ФРГ свидетельствует: за три года лишь 15-20 процентов беженцев нашли работу. Главным образом мигранты трудоустроены в сфере услуг, гостиничном и ресторанном бизнесе, где от наемных сотрудников не требуется высшего образования. Это самые низкооплачиваемые вакансии. Некоторые субсидируются государством — предпринимателей стимулируют нанимать беженцев.
Многие переселенцы живут на социальные пособия. Недостаточно мотивированные, чтобы искать работу, а нередко и отчаявшиеся, они встают на криминальный путь. Притом что общая преступность в Германии в 2017 году снизилась, число правонарушений с участием иностранцев, напротив, выросло — c 28 процентов в 2014-м до 35 процентов в 2017-м. Два года назад этот показатель был еще выше — 40 процентов.
Мигранты не боятся нарушать закон, потому что знают: выдворить их из Германии не так-то просто. Несмотря на ужесточение миграционной политики в последнее время, тысячи дел подобного рода лишены судебной перспективы: многих беженцев, несмотря на скверную репутацию, законодательство не позволяет отправить на родину.
Об одном из случаев РИА Новости рассказал бывший кандидат в бундестаг от партии «Альтернатива для Германии» (АдГ) Сергей Чернов. «Один из моих местных товарищей — адвокат, у него две дочери-подростка. Однажды он повел свою десятилетнюю девочку с подружкой в бассейн, и там ее попытался изнасиловать иранский «беженец», проживающий около пяти лет в Германии», — говорит Чернов.
По его словам, переселенца, обосновавшегося в Ганновере, ранее уже уличали в двух преступлениях сексуального характера, но судить отказываются из-за недостатка доказательств. А депортировать не хотят, потому что в Иране насильнику угрожает смертная казнь.
«Как оказалось, этот мигрант перешел из ислама в протестантизм, — продолжает Чернов. — После короткой процедуры в кирхе преступнику выдали справку о его новом вероисповедании. Это многое поменяло». Уловка со сменой веры успешно позволяет уходить от ответственности, считает собеседник РИА Новости.
Другие мигранты злоупотребляют сложившимися правилами иначе: используют против местных жителей их же политкорректность. Это приводит к конфликтам с консервативно настроенной частью немецкого общества.
«Приведу пример из жизни одной моей подруги-учительницы. Одна из ее учениц во время каникул ездила к себе на родину, в Афганистан. И по возвращении вела себя на уроках довольно вызывающе, с уклоном в происламскую пропаганду, — рассказывает еще один собеседник РИА Новости, также работающий в партии АдГ. — Учительница поинтересовалась, почему же девочка не хочет вернуться туда, где живут ее соплеменники. За что тут же получила обвинение в «нацизме» (а в Германии это не шутки) и угрозу пожаловаться директору школы».
Возвращение домой
Некоторые из неустроенных мигрантов безуспешно осаждают биржу труда. Найти работу в Германии им крайне сложно, поскольку даже неквалифицированный труд требует знания немецкого языка.
Один из немногих беженцев, сумевших найти себя в экономике ФРГ, — сириец Абд Эль-Асфар. Ставка, занятая им, напрямую связана с программами по трудоустройству мигрантов. Сегодня он представляет немецкую IT-компанию на бирже труда, специально созданную для беженцев. Мигрант, постоянно работающий с другими переселенцами, говорит об отчаянии и «неверии в себя» в их среде.
На этом фоне находятся те, кто возвращается домой. Один из них, Мухаммад Коки, признался РИА Новости, что он так и не смог почувствовать себя в Евросоюзе своим. Переселенца задевало, что в Европе его считали человеком второго сорта, ему было сложно адаптироваться. «Жить было тяжело психологически, и климат холодный. Все вместе это вводило в депрессию, каждый день походил на предыдущий, и все требовалось делать по порядку, как под копирку, иначе следовали штрафы», — вспоминает Коки. Когда активная фаза боевых действий в Сирии завершилась, беженец предпочел взять билет в один конец.
Особенно драматична история возвращения из Германии гражданки Ирака Ашвак Хаджи, принадлежащей к религиозной общине езидов, подвергавшейся преследованиям мусульманских радикалов. Молодая женщина, побывавшая в плену у террористов ИГ*, наткнулась в супермаркете в ФРГ на одного из своих похитителей — Абу Хумама, прибывшего в Германию под видом беженца. Разочаровавшись в новом «убежище», она вернулась на родину. Ее история обошла все западные СМИ.
Трудности немцев
Для самих граждан Германии столкновение с многотысячным потоком мигрантов обернулось стрессом. Многие немцы уверены: решение впустить в страну более миллиона ближневосточных переселенцев не следовало принимать, не спросив мнения граждан страны на референдуме.
Приток беженцев затронул самых необеспеченных граждан, изначально не видевших в миграции угрозы. «Рынок аренды недорогого жилья охватил небывалый кризис, поскольку государство смело буквально все предложения, расселяя сотни тысяч мигрантов в съемные квартиры. И теперь простые немцы не могут снять доступного жилья», — рассказал в интервью РИА Новости бывший кандидат в депутаты бундестага от АдГ Евгений Шмидт.
По его словам, миграция открыла дорогу специфическим формам коррупции, когда многоквартирные дома выкупались по завышенным ценам властями для сдачи беженцам за государственный счет.
Проблемы возникли и в системе образования. По закону о воссоединении семей приезжие могут перевезти в Германию своих детей. Напряжение между представителями различных культур, не находивших, иногда в буквальном смысле, общего языка между собой, отразилось и на школах. Участились жалобы родителей на агрессивных ближневосточных подростков.
Спустя три года после начала миграции стало ясно, что это разделило эпоху Меркель на две части. Рейтинги бундесканцлерин с конца 2015-го уверенно идут вниз, соратники требуют и добиваются пересмотра миграционной политики, а партия немецких националистов АдГ обновляет исторические максимумы рейтинга.