Честно говоря, не представляю, чего ждали от саммита в Стамбуле некоторые поверхностные блогеры, но я услышал все, что хотел. И даже немного больше.
Прежде всего напомню, что встреча состоялась по инициативе Реджепа Тайипа Эрдогана. Он заявил, что Турция уже потратила на беженцев 33 млрд долларов, и хотя никто эту цифру, понятное дело, не проверял и проверить не сможет, ясно, что в любом случае много.
Когда-то, когда пошли первые волны мигрантов, он просил у Евросоюза, если мне не изменяет память, три млрд — на обустройство лагерей, еду, медикаменты и т.д. ЕС высокомерно отказался, после чего турецкий президент открыл шлюз, и люди побежали в Европу. И там, наконец, сообразили, что у Стамбула есть методы против Берлина и Парижа.
Так что Эрдоган просто обозначил планку: 33 млрд — сумма, на которую Германии и Франции предстоит раскошелиться. Для начала. И теперь его слова, уверен, принимают всерьез. Будут думать.
Россия понадобилась турецкому лидеру, чтобы придать саммиту вес, ибо все понимают, кто дирижирует сегодня процессами на Ближнем Востоке. Он бы и Иран позвал, но тут Меркель с Макроном, видимо, встали намертво — не хотят пока окончательно бить горшки с гегемоном.
Сирию решено начать обустраивать — на пресс-конференции все как один отметили, что надо восстанавливать инфраструктуру, прежде чем возвращать беженцев. Поскольку разрушены не только города, но и дороги, мосты, электроснабжение, здравоохранение, образование — словом, всё, то восстанавливать страну, по сути, придется чуть ли не с нуля. Намечается всемирная ударная комсомольская стройка.
Лидеры еще много о чем говорили. Но самое заметное событие — изменение позиции Запада, которое произошло под влиянием Путина, который за последние несколько лет преподал несколько уроков мирного урегулирования конфликтов в разных странах. Наблюдать за метаморфозой было забавно.
Напомню, в чем суть его плана.
После гражданских конфликтов влиятельные государства должны сделать все, чтобы все враждующие стороны сели за стол переговоров и начали совместно писать новую конституцию. Поскольку старая автоматически перестает действовать после первых выстрелов и жертв. После того, как Основной закон — плод компромиссов — написан, его следует вынести на референдум, всенародно принять, после чего должны пройти выборы президента и парламента.
Эта, в общем-то, нехитрая формула была применена в 2010 году в Киргизии. В итоге страна прошла фазу взаимной ненависти в обществе и теперь живет мирно.
На Украине был предложен тот же самый механизм — Минские соглашения. Но мирная Украина не нужна гегемону, поэтому процесс застопорился.
31 января в Сочи состоялся Конгресс национального диалога Сирии, на котором было принято решение создать конституционную комиссию. В нее должны войти представители легитимного правительства, оппозиции и общественных организаций — в общей сложности около полусотни человек. Они должны, по сути, на некоторое время переехать в Женеву, где под эгидой ООН начать писать Конституцию новой Сирии.
Совершенно другая, противоречащая международному праву формула использовалась после окончания холодной войны США и их сателлитами. Лидер государства — Ирака, Югославии, Ливии объявлялся исчадием ада, проводилась интервенция, страна разрушалось. То есть, обязательный после гражданского конфликта конституционный процесс, который бы восстановил государство — член ООН в прежних границах, во всех трех случаях даже не начинался.
В итоге Югославия расчленена, а Ирак и Ливия как государства своих функций не выполняют. Как и Украина, впрочем, где до сих пор идет вялотекущая гражданская война.
Я намеренно включил в список Ливию, уничтожение которой проходило с санкции ООН. Нет сомнений, что Муаммара Каддафи убили бы и без резолюции, вето бы не помогло. Но мы воздержались при голосовании, и это событие, безусловно, стало темным пятном в истории России.
Башара Асада тоже пытались и пытаются сделать монстром, изощренно уничтожающим собственное население, в том числе с применением химического оружия — страны Запада упрямо держатся за привычное однополярное мироустройство, где за все процессы отвечает не ООН, а Соединенные Штаты. Их главная цель — разрушение, а вовсе не созидание.
Но на прошедшем в Стамбуле саммите мы вдруг услышали требование… ускорить начало конституционного процесса в Сирии. И канцлер ФРГ, и президент Франции в один голос заявили, что конституционная комиссия под эгидой ООН должна начать работу до конца года. Они ее просто-таки заждались.
Эммануэль Макрон: «В ходе Сочинского саммита, точнее спустя десять месяцев, конституционный комитет еще не провел свое совещание. Здесь мы сказали, что до конца года мы призываем утвердить список».
Ангела Меркель: «Вслед за соглашением об учреждении конституционного комитета де Мистура [спецпредставитель генсека ООН по Сирии] прилагал очень много усилий, но, к сожалению, этот комитет не провел свое совещание. Образование этого комитета необходимо, все группы населения Сирии должны быть представлены, должна быть подготовлена новая Конституция. Вслед за Конституцией будут проведены выборы. Мы будем прилагать все усилия для учреждения конституционного комитета. Считаю, что до конца этого года встреча членов конституционного комитета имеет большое значение, и мы должны содействовать этому процессу».
Раньше они о таких проблемах не задумывались, их задача ограничивалась убийством Хуссейна, Милошевича или Каддафи. А там хоть трава не расти.
Конечно, рецидивы то и дело давали о себе знать — Башара Асада обвиняли в применении химического оружия и уничтожении гражданского населения. Все, кроме Владимира Путина, называли сирийскую власть не иначе как режимом. Однако даже Эммануэль Макрон вынужден был нехотя признать, что выбирать себе президента сирийский народ должен сам.
Путин использовал стамбульскую площадку, чтобы закрепить уроки, которые он уже не раз преподавал Западу. В итоге лидеры Франции и Германии стали вдруг использовать новую для себя риторику, прилюдно отказываясь от привычных штампов однополярного мира.
Скажу так: вчерашний саммит, возможно, впервые в новейшей истории заставил западные страны оценить важность конституционных процессов в разрушенной при их непосредственном участии стране, а также вынудил публично взять на себя ответственность за ее восстановление. Все просто: нагадили — уберите за собой.
Может, хоть в следующий раз призадумаются, прежде чем начинать бомбить.
Вряд ли, конечно, я и сам это понимаю. Но признание ответственности — это косвенное признание вины. Для начала неплохо, как вы считаете?