Колоссальная сделка, близкая к окончательному решению – выход Британии из Евросоюза – оказалась внезапно на грани краха. По крайней мере, именно так можно воспринять заявление испанского премьера по поводу судьбы Гибралтара, заморской британской территории. Насколько реальна угроза Мадрида – и что на эту тему думает сам Гибралтар?
В чем, собственно говоря, камень преткновения?
Тут, извините за каламбур, не камень, а целая Скала. Именно так, с большой буквы. Потому что «Скала» на испанском политическом сленге – не какой-нибудь обычный утес над морем, а совершенно конкретная горка, приткнувшаяся к Гибралтару. С прилегающей к ней территорией площадью шести квадратных километров.
Гибралтар – не только спорная, но и очень хитрая территория. Находящаяся на окраине Пиренейского полуострова, оттого и ставшая в свое время испанской. Но в 1713 году в результате завершившейся Войны за испанское наследство и подписанного по ее итогам Утрехтского мирного договора Скала отошла Англии. Так до сих пор и живет, сочетая британское подданство со статусом офшорной зоны.
Когда Туманный Альбион на всех парах мчался к референдуму по вопросу о выходе из Евросоюза, Гибралтар и проявил себя «хитрым» государством. Фабиан Пикардо, премьер-министр крошечной страны, занимающей очень важное географическое положение, объявил о желании добиться одновременно двух вещей: и на елку влезть, и не ободраться при этом. В переводе с народного на дипломатический язык это означало, что «Гибралтар в случае выхода Великобритании из ЕС желает остаться в Евросоюзе, но при этом сохранить британское подданство и не менять его на испанское».
В ходе голосования по Брекситу 96% гибралтарского электората, явившегося на избирательные участки, проголосовало против развода Лондона с Брюсселем. То есть за сохранение Скалы (и остальной части Соединенного Королевства) в ЕС.
Отделяться от Великобритании и воссоединяться с Испанией Гибралтар не захотел по одной простой причине: вследствие этого перехода Скала теряла свой статус «особой экономической зоны с льготным налогообложением», а значит, и львиную долю доходной части своего бюджета.
Кроме того, выход Британии означал и потерю прозрачности границы между Гибралтаром и Испанией. А ситуация такова, что 10 000 испанцев ездят каждый день на работу в Гибралтар. Закрыть границу – значит увеличить безработицу в прилегающем к Скале испанском регионе, где и без того рабочих мест днем с огнем не найти.
Еще один немаловажный нюанс: торговля и контрабанда. В случае вхождения в состав Испании Гибралтар должен будет полностью принять все условия экономической жизни, устанавливаемой Мадридом. В том числе – поднять табачный акциз. А это сразу ликвидирует всю выгоду не только официальной торговли сигаретами между Скалой и Испанией, но и зарежет на корню контрабанду табачными изделиями.
И финальная фраза экономической эпитафии, которая будет начертана на надгробном камне Скалы: здесь похоронено гибралтарское рыболовство.
В Евросоюзе, как известно, на добычу и производство всего и вся существуют квоты. Как считают в Брюсселе, именно соблюдение установленных размеров использования природных ресурсов позволяет ЕС чувствовать себя в плане обеспечения продовольствием вполне неплохо. Годовые квоты на вылов тунца, например, таковы, что Испания исчерпывает их в апреле – мае. А дальше переходит на закупку многих видов рыбы и морепродуктов у Норвегии, Мавритании, Марокко. И того самого Гибралтара, о котором речь.
Стать испанским – значит попытаться угнездиться в испанских же квотах. Где в очереди и без новичков претендентов – перебор.
«Вы нам хотя бы пообещайте»
«После того, как Великобритания покинет Евросоюз, никакое соглашение между Брюсселем и Лондоном, касающееся Гибралтара, не может быть составлено и ратифицировано без участия Испании». Этот пункт был внесен еще на стадии подготовки переговоров о Брексите в проект документа, который будет регулировать отношения между Соединенным Королевством и ЕС в период осуществления британцами выхода. Испанцы настаивали на «обсуждении его и принятии решения 29 апреля 2017 года на очередном саммите ЕС», сообщила тогда брюссельский корреспондент информационно-аналитического мадридского портала El Confidencial Мария Техеро. Вопрос в ходе обсуждения действительно возникал, но участники дискуссии его очень быстро «проехали»: в конце концов, Гибралтар есть частное дело Испании, а у ЕС существуют дела более важные, общесоюзного уровня.
В общем, к полудню понедельника, 19 ноября 2018 года, Испания стараниями ее министра иностранных дел Жозепа Борреля вспомнила об имеющемся у нее праве вето, которым она может воспользоваться. И придать таким образом процессу согласования договора о Брексите перспективы стать бесконечным действием.
Вспомнить-то вспомнила, но слова Борреля прозвучали все же не угрозой – а скорее, напоминанием. Мол, должна быть корпоративная солидарность и все члены ЕС просто обязаны поддержать Испанию в ее претензиях на овладение Гибралтаром. Давайте включим в предлагаемый пакт условие, обязывающее сразу после подписания проекта договора о Брексите заняться разработкой протокола-приложения, определяющего дальнейшую судьбу Гибралтара.
Ответить на это предложение еще никто не успел, а Мадрид устами госсекретаря по вопросам ЕС Луиса Марко Агириано уже смягчил свою риторику, выступив с предложениями об установлении двойного суверенитета над спорной территорией. На какой-то период времени, который будет считаться переходным (сколько именно лет или месяцев – сейчас не важно, главное, чтобы был факт). Евросоюз, по мнению Испании, должен поддержать пиренейское королевство хотя бы по той причине, что Мадрид предлагает увеличить территорию ЕС.
Гибралтар – не цель, а средство
Напоминание Мадрида о претензиях на Гибралтар – не больше чем поза. Образно говоря, у Испании есть дубина, которую она не стремится пустить в ход. Куда эффективнее – напомнить о существовании кое-каких козырей и выторговать за их неиспользование нечто большее.
Испания за время пребывания в ЕС всегда была в первых рядах согласных на все, что в Брюсселе предлагается. И сейчас отступать от этого правила не намерена.
Особенно теперь, когда может обрести статус третьего столпа Евросоюза, заняв место уходящей Великобритании и задвинув на задний план то и дело взбрыкивающую Италию.
ЕС должен оценить по достоинству преданность Испании общему делу и в качестве благодарности пообещать, что разработкой упомянутого выше протокола в Брюсселе займутся всенепременно.
Мало сомнений, что в Брюсселе пойдут навстречу испанцам и пообещают. Но есть очень большие сомнения, что в реальности разработке протокола будет уделено должное внимание. Конфликтовать Евросоюзу с Великобританией ради шести квадратных километров – овчинка выделки не стоит.
Испанские политики сами не верят в то, что их страна отважится наложить вето на договор, который планируется утвердить 25 ноября. Но правила игры соблюсти надо. По крайней мере, чтобы потом сказать: «Мы пытались. Но обстоятельства оказались сильнее нас».
Владимир Добрынин, ВЗГЛЯД