В Осетии многие века существует единственный действенный механизм воспитания подрастающего поколения, основанный на глубинной исторической памяти нашего народа. Имя ему – æгъдау.
Современные осетины, не помнящие родства или утратившие свой национальный код в цивилизационном бедламе нового времени, используют это слово часто в унизительном контексте, откровенно потешаясь над архаичностью и невостребованностью той системы ценностей, которая помогла нам выжить в горах Кавказа, стать символом древнейшей культуры титанов и атлантов в современном мире.
Пусть нам тяжело и мы – скорее народ-реликт, живущий по инерции, но наше происхождение определило путь, истину и жизнь нашего народа еще в доисторические времена. Если говорить в контексте Русского мира и изыскать аналог «æгъдау» в этом смысле, то это – осетинские «духовные скрепы». И имеют они действительно глубочайшие корни.
Осетинский «æгъдау» – это запрос на распространенные в осетинском общественном дискурсе честь и достоинство. Это то, что диктует малочисленному, но благородному народу кодекс поведения внутри и вовне. Это – святая святых для каждого из нас, каких бы политических и религиозных воззрений мы не придерживались, это единственное, что способно нас ещё объединить.
Беда в том, что никто из убеленных сединами мудрецов или столпов осетинской духовности не хочет признать того, что без модернизации понятия «æгъдау», без видоизменения под современные нормы и законы жизни, которые мы обойти не можем, это понятие так и останется весьма усеченным инструментом. Мы, как народ, если действительно хотим остановить регресс, обязаны приспособиться к современной динамике и переварить многие явления, учесть многие стороны жизни и новые понятия, а не упрямо следовать давно утратившему свою актуальность исконному понятию «æгъдау» с его древнейшими «статьями».
Пока я вижу две крайности – с одной стороны насмешливый флер, присутствующий в социальных сетях и транслирующийся в молодежь, с другой стороны – научное использование этого термина, в которое так вдохновенно окунаются «мастодонты» осетиноведения. Ни то, ни другое, никак нельзя назвать жизнеутверждающим. К последним у меня особое нарекание – пора уже признать, что осетины – не музейные экспонаты в парадных черкесках и с газырями, на дворе 2018 год, а мы катастрофически отстали от современных реалий. Мы должны понять, что культивация внешних форм осетинскости, осетин не развивает, наоборот – путём простой подмены понятий, национальное мировоззрение запутывается ещё больше и изощренней. Все остальные аспекты проблемы, тоже не выходят за рамки соблюдения определенных, мало понятных условностей.
Уже очень давно надо было поставить вопрос о ценностной консолидации общества – это и есть единственно действенное лекарство для общества. Мы разбираем вопросы идентичности, понимая, что для того, чтобы общество было устойчивым, в нем должен существовать ценностный консенсус. Простой свод правил, соблюдение которых признано обществом жизненной необходимостью. У нас ситуация усугубляется тем, что социологи, политологи, историки и обычные люди понимают, что сейчас стало жить совсем по-другому, но ничего с этим сделать порой просто не могут. Это проистекает из отсутствия четких социокультурных ориентиров в обществе. Институты у нас слабо выполняют свою роль, не говоря о том, что сейчас в обществе очень сильное недоверие почти ко всем общественным структурам и формациям – за исключением одного – института æгъдау, чьё новое прочтение и мощное становление (это должно стать модным), способно послужить осетинам как народу сплачивающим фактором, который остановит, наконец, развал. Если учесть, что основные идеологические императивы, из которых и состоит осетинский агъдау, давно уже прижились в Европе, а европейская цивилизация фактически выстроена на этих постулатах, то проблем с нахождением общих точек с остальным миром у нас возникнуть не должно. То есть, мы не говорим о сходе с какого-то пути, мы на этом пути давно и пребудем еще, с Божьей помощью, еще много тысячелетий, вопрос лишь в осмыслении этого пути и более уверенном по нему следовании. Который даст осетинам новое понимание времени и своего места в нём и станет первым осознанным шагом вперед, в нашей новейшей истории. Увы, все остальное у осетин доверия вызывают уже мало. От этого и общий упадок градуса в обществе и политический пессимизм, бурным цветом расцветающий по обе стороны хребта. А если говорить о ценностях, то последовательно вымывались из сознания ценности мужества, благородства, чести, доблести, истины, семьи, рода, человека, науки. В результате у нас отобрали все и оставили только одну. Ценность материального богатства. Плачевное состояние æгъдау и породило тот современный образ героя, который вовсе и не герой, и дети сегодня стремятся стать похожими на тех, на кого они не должны были и смотреть при правильном отношении к жизни, то есть, именно æгъдау и формирует того безупречного героя – осетина, примеру которого надо следовать. А если герой становится героем под влиянием иных определяющих обстоятельств, то он является миру таким, каким мы видим его сегодня – бездушным, агрессивным, алчным. Вот герой нашего дня. И это уже давно не погоня за условными джинсами и жвачкой, а неспособность остановиться перед потреблением всего, что накапливалось и нарабатывалось целыми поколениями с тех пор, как осетинский народ восстал из практически безысходной безвестности средневековья. С тех пор, как стал духовным, военным, интеллектуальным щитом Русского мира на Большом Кавказе. Связав воедино эпохи и вернуться к пониманию той простой истины, что æгъдау – это тысячелетняя история духовности, опираясь на которую мы обретаем внутреннюю силу и смысл национального развития. Это то, что скрепляет осетинский народ – мононациональную Республику Южная Осетия-Алания, многонациональную Республику Северная Осетия-Алания и Россия – страна, к воссоединению в составе которой мы стремимся, осетинский язык, осетинскую культуру и не дает нам раствориться в этом многообразном мире.
Сослан Кокоев, госсоветник президента Республики Южная Осетия