Русскую православную церковь призывают запретить именовать православной. С таким призывом к Константинопольскому патриарху обратились представители украинского “Блока Петра Порошенко”.
Если быть точным, они хотят исключения Московской патриархии из так называемой пентархии (от греческого “пятивластие”) — перечня пяти церквей, которые пользуются высшим авторитетом при принятии важнейших решений в православном мире.
Их список был составлен еще византийскими богословами и первоначально включал (в порядке значимости) Римский, Константинопольский, Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский епископские престолы. Русская православная церковь заняла пятую позицию в этом перечне спустя несколько столетий после того, как из пентархии была исключена папская курия. С того момента по сегодняшний день перечень равночестных церквей выглядел следующим образом: Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская, Московская патриархии.
Теперь же эту пентархию и хотят урезать, заодно вообще исключив РПЦ из списка православных общин. Фактически хотят низвести до статуса ереси, абсолютно не беспокоясь о том, что тем самым в “еретиков” превращают половину всех православных верующих в мире (именно столько относит себя к прихожанам Московской патриархии).
На первый взгляд, такое решение можно было бы воспринять как придурь отдельных субъектов украинской политики. Но все дело в том, что обращение соратников Порошенко было бы невозможно без одобрения их патрона. Он же, отдав свои активы в управление семейству Ротшильдов, давно уже не принимает никаких самостоятельных решений. Тем более в сфере международных (религиозных) отношений.
Но в чем тогда может заключаться цель Ротшильдов? Почему они столь открыто провоцируют масштабный конфликт в одной из крупнейших религиозных общин мира?
Ответ на этот вопрос невозможно получить, не обратившись к истории Константинопольской патриархии.
Дело в том, что та, с момента захвата Константинополя Османской империей, попала как в политическую, так и в финансовую зависимость от султана, и оказалась инструментом в его международной игре. Эта игра заключалась в шантаже западного мира. Чтобы заручиться поддержкой одних христианских стран против других, он использовал титул предстоятеля Константинопольской церкви. Продавая кафедру в Константинополе то протестантским ставленникам, то католическим, обеспечивал себе поддержку то протестантов в Европе, то католиков.
Так продолжалось до тех пор, пока Константинопольской патриархией не заинтересовались пронырливые британцы. Дело в том, что еще во времена английской королевы Елизаветы I в Лондоне возникла идея объединения англиканства с православием. Однако попытки договориться с Иваном Грозным на этот счет закончились провалом. Впоследствии проекты объединения двух церквей инициировались еще несколько раз. Однако после того, как очередная из них закончилась неудачей, британцы пошли на хитрость. Поскольку Константинопольская церковь считалась первой в православной пентархии, они решили сначала взять ее под свой контроль, чтобы затем, используя ее авторитет, повлиять на решение русских правителей и иерархов.
Как следствие, со второй половины XVIII века посол Великобритании в Стамбуле фактически определял (совместно с султаном), кто будет следующим патриархом Константинополя, а кого следует сместить. Когда же Османская империя развалилась, Синод Константинопольской патриархии и вовсе вынудили принять принять решение об объединении с Англиканской церковью. Спустя немного времени действительность англиканской хиротонии признали еще и Иерусалимская, Александрийская, Сербская, Греческая, Румынская патриархии и ряд других православных общин. Дело оставалось за малым — воздействовать на Московскую патриархию, чтобы она тоже присоединилась к ним. Но здесь британцев вновь ждало разочарование.
С тех пор англичане что только не делали. Они смогли начать переговоры о создании огромного христианского конгломерата с католиками и протестантами. В 1965 году между Константинопольским патриархатом и Римским престолом была подписана совместная декларация о примирении и началась подготовка к объединению в рамках так называемого Оксфордского движения (позднее ему на смену пришел так называемый экуменизм).
Речь уже шла о соединении трех церквей — англиканской, православной и католической. Причем англикане были согласны целиком принять вероучение православия. Готовы были гарантировать религиозную автономию католикам. Требовали лишь одно — признать апостольскую преемственность, а значит и приоритет иерархии Англиканской церкви. Поскольку юридическим главой англиканства являлась британская корона, на практике это значило, что верховенствовать в христианском конгломерате должен английский монарх. Еще одним пунктом было распространение на весь православный мир финансовой системы Англиканской церкви. Поскольку Англия и Уэльс были единственными регионами Европы, где не была отменена церковная десятина (юридически ее закрепил Tithe Commutation Act в 1836 году), это значило, что десятая часть доходов верующих должна уходить в Букингемский дворец. В остальном — делайте что хотите.
И все на эти условия, казалось бы, были согласны. Договориться никак не удавалось с Русской православной церковью, приходы которой Лондону всегда казались самыми привлекательными. Когда же не удавалось уговорить с помощью хитрости и коварства, англосаксы использовали метод шантажа. По этой причине зависимый от финансовых посредников британской монархии Ротшильдов Порошенко и пошел на открытое вытеснение РПЦ с Украины (как ранее власти Эстонии), а теперь еще хотят вообще объявить учение РПЦ ересью.
Но все дело в том, что как в природе, так и в политике, силе действия всегда будет равна сила противодействия. Чем сильнее будут давить, тем мощнее получат ответную реакцию.
Юрий Городненко, РенTV
Обязательно подписывайтесь на наш канал, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен