Зачем немцы и французы после 56 лет совместного проживания «под венцом» Елисейского договора обновили свое партнерство
По каким-то неведомым причинам годовщины свадьбы с 56 до 59 лет не принято отмечать, и не только в России. Этот период умещается между Изумрудной свадьбой (55 лет) и Бриллиантовой (60). Но французский президент Эмманюэль Макрон пошел против неписанных правил и все же заманил немецкого канцлера Ангелу Меркель закрепить пройденный этап новым «брачным договором».
Напомню, что Елисейский договор о дружбе и сотрудничестве был подписан 22 января 1963 года в Париже тогдашним президентом Франции Шарлем де Голлем и первым канцлером послевоенной Германии Конрадом Аденауэром.
День в день, но через 56 лет, Макрон и Меркель поставили свои подписи под Аахенским договором об углублении сотрудничества. Образно говоря, расчистили на перспективу путь как минимум до «Бриллиантовой свадьбы».
Инициатором нового соглашения выступил Макрон. В истории Франции еще никогда не было президента, делавшего столь большую ставку на партнерство с Германией. Как, впрочем, и президента, столь трепетно относящегося к громкому поощрению своих скромных усилий на профессиональном поприще. В прошлом году в том же Аахене Макрон весь сиял, когда получал международную премию имени Карла Великого за «страстную приверженность идее европейской сплоченности». Он, между прочим, стал 60-м лауреатом этой престижной награды. И как тут не верить в магию чисел?
В отличие от пылкого француза, многоопытная Меркель не столь рьяно относилась к переформатированию договора о сотрудничестве. Судя по всему, у нее было много вопросов как к содержанию нового документа, так и к самому «парижскому подписанту». Действительно, Макрон – явно не Шарль де Голль. А вот у Меркель заслуг не меньше будет, чем у Аденауэра.
Главная политическая угроза, с точки зрения Берлина, состоит в том, что какие-нибудь «желтые жилеты» вполне могут смести режим нынешнего французского президента. А кто на смену? Лидер левопопулистского движения «Неподчинившаяся Франция» Жан-Люк Меланшон или глава крайне правого «Национального объединения» Марин Ле Пен? Оба, между прочим, известны своими националистическими и антигерманскими взглядами. Как бы не пришлось пересматривать «брачный договор»…
Но все же возможные плюсы от альянса с Парижем пересилили скептицизм немецкой «Мамочки».
В рамках Аахенского договора стороны, выразившие «твердую приверженность миропорядку, зиждущемуся на соблюдении правил и многополярности, в центре которого находится ООН», согласовали углубление сотрудничества в 15 сферах.
В случае вооруженной агрессии ФРГ и Франция обязуются оказывать друг другу любую возможную помощь и поддержку, включая военную. Для координации действий в сфере безопасности создается Германо-французский совет обороны и безопасности. Стороны взяли на себя обязательство расширять сотрудничество в сфере европейской и внутренней политики, в том числе для борьбы с терроризмом и организованной преступностью. Приоритетом совместной дипломатии объявлена борьба за прием Германии в Совбез ООН в качестве полноправного члена.
Аахенский документ гораздо более объемен: в немецкой версии – 16 страниц текста, в то время как Елисейский договор умещался на шести.
На что следует обратить особое внимание?
В свое время Конрад Аденауэр в последний момент настоял на добавлении в Елисейский договор преамбулы, в которой подчеркивалась важность развития трансатлантических отношений. В Ахенском договоре обошлись без подобных отступлений. По сути, это констатация того, что за последние два года (после прихода к власти президента Дональда Трампа) баланс сил кардинально изменился. И хотя трансатлантические отношения пока окончательно не разрушены и на НАТО еще не поставлен крест, такой риск не только существует, но и растет. Поэтому «верным союзникам» необходимо заблаговременно начинать перегруппировку сил в альянсах и позаботиться о том, как обеспечить свою безопасность без покровительства «заокеанского патрона».
В частности, в Германии набирает обороты дискуссия о необходимости обзавестись собственным ядерным оружием. Но такой шаг нарушил бы международные обязательства Берлина. Возможный «запасной выход» – это перспектива понадежнее укрыться под «французским ядерным зонтиком».
Причем весьма конкретно, разделив, предположим, с Парижем расходы по поддержанию и развитию его ядерных сил. Аахенское соглашение – это мостик для заключения фундаментальных договоренностей в данной сфере.
Укрепление оси Берлин-Париж – это своего рода «ответ Чемберлену», реакция на «брексит». Франция и Германия недвусмысленно показывают партнерам по ЕС, что остаются центром и «локомотивом» евроинтеграции, что приложат все силы, чтобы европейский альянс не загнулся, чтобы его участники не разбежались по своим огородам.
Перезаключенный с Францией договор укрепляет стремление Германии стать постоянным членом Совбеза ООН. Этот пункт, как я уже отмечал ранее, черным по белому зафиксирован в Аахенском документе. Германия, кстати, на ближайшие два года уже получила статус непостоянного члена этого представительного органа.
Обладая полноценной поддержкой Парижа и местом за круглым столом в Нью-Йорке Берлину куда сподручнее добиваться намеченной цели.
Еще одно преимущество заключенного в Аахене соглашения в том, что оно вступило в силу незамедлительно, сразу после подписания. Это удвоило силы немецкой дипломатии. Неслучайно глава МИД Германии Хайко Маас тотчас ринулся сначала в Москву, а потом в Вашингтон спасать тонущий Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.
… Мне все же удалось найти данные, что 56-я годовщина свадьбы в России называется Ситцевой. Как, впрочем, и та, которой всего один год. У нас – это рубеж, все начинается сначала. Как будет в германо-французском альянсе – покажет время. И Макрон вроде бы радуется, и доминирующая Меркель довольна, и Трампу впору почесать «репу», нарушив свою тщательно оберегаемую прическу, и Мэй будет не до ее своеобразных танцев.
Игорь Являнский, телеканал “Звезда”
Обязательно подписывайтесь на наш канал, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен