Сербский журнал опубликовал интервью с одним из лидеров Восточной Украины, который привез в Белград выставку фотографий «Дети Донбасса». Он ответил на вопросы корреспондента и о самой выставке, и о ситуации в Донецке и Луганске, и о том, как оценивают на Донбассе Минские договоренности. Был и такой вопрос: ожидаете ли Вы, что Россия может активнее вмешаться в этот конфликт?
Время и тот факт, что Донецк — шахтерский город, обусловили особенный твердый характер местных жителей. В мирной жизни о таких людях говорят, что они никогда не пойдут не уступки. Во время войны этот характер означает бесстрашие и готовность к самопожертвованию. Украина не поняла этого. Поэтому, устраняя донецких лидеров одного за другим и надеясь парализовать жизнь и борьбу, Украина получала прямо противоположный результат. Жители Донецка становились только сильнее и увереннее в правильности своей борьбы», — говорит в интервью «Печати» Андрей Кочетов, лидер из Луганска и бывший заместитель министра иностранных дел этой области.
Печат: Вы открыли документальную выставку фотографий «Дети Донбасса» в Белграде. Какое послание передают черно-белые фотографии детей из Донбасса? Не они ли являются подлинными и молчаливыми лицами гражданской войны на Украине?
Андрей Кочетов: Когда я впервые увидел фотографии, я задал тот же вопрос одному из авторов этой выставки Ирине Лашкевич. Она ответила мне, что за четыре года съемок всего, что происходило на линии фронта, она, как человек искусства, заметила кое-что, что особенно тревожит в этом военном конфликте. Речь — о взглядах детей, зафиксированных ее фотообъективом. По ее словам, выражения лиц даже трехлетних детей, которые живут близ линии фронта, заметно отличаются от выражения лиц их сверстников, которые живут в мирных условиях. Ее целью было запечатлеть не смерть, разрушенные постройки, военную технику и страдания, а через лица маленьких людей показать еще одну сторону войны. Поэтому все фотографии черно-белые, сделаны при дневном свете и представлены в определенном формате, чтобы все могли понять, о чем говорят души этих детей. О выставленных фотографиях она написала: «Рано или поздно мир узнает правду. А сейчас посмотрите в глаза детям войны. В этих глазах есть все, кроме ненависти. Ненависть — для слабых. В этих глазах — обвинение, приговор, вопрос, надежда на мир. Дети Донбасса, да хранит вас Бог!»
— Вы были заместителем министра иностранных дел Луганской области. Каков Ваш военный опыт?
— В этой войне я не носил оружия и не участвовал в боях, но тоже переживал артобстрелы и бомбардировки с воздуха. Поэтому я могу говорить об этой войне, случившейся с нами. Только после Майдана мы могли констатировать, что на дальнейшие события многое указывало задолго до их начала: ненависть, которая копилась годами, подстрекатели, чьи голоса становились все громче, люди, которых выбрали, чтобы разжечь пожар… Но мы не замечали эти очевидные вещи и не были готовы к ним. Сначала Майдан, а потом все остальное. Я следил за событиями на улицах Киева во время Майдана. Протесты проходили по воскресеньям и уже утром в понедельник расходились, так что во вторник на улицах оставалась небольшая группа. Среды и четверги отводились для того, чтобы совершать нечто, что шокировало общественность. Первая жертва Майдана, украинец армянского происхождения Сергей Негоян, был убит в четверг. Вот так каждый четверг и каждую пятницу давался повод для того, чтобы снова и снова волновать людей, чтобы они выходили на площадь и негодовали. На первый взгляд Сергей вообще не был похож на украинца. Он приехал с родителями из Армении во время азербайджанских погромов. В школе он изучал язык и хорошо говорил по-украински. Его нашли и попросили прочитать стихотворение «Кобзарь» Шевченко, а потом сняли это. Возможно, он искренне верил в идеи Майдана. Я не знаю. Потом его убили, сделав сакральной жертвой. Это была хорошо продуманная акция.
— Пока Киева горел, Донбасс и Луганск не вооружались. Какой момент стал поворотным? Когда было принято решение встать на защиту своей самобытности и свободы?
— Когда мы поняли, что Майдан не остановится на факелах и периодических убийствах. Еще одним судьбоносным событием была остановка семи автобусов по пути в Крым и издевательства над пассажирами, которые в них находились. В тот момент Украина потеряла Крым. И еще одна вещь. Непростительная вещь. Первая кровь на Донбассе пролилась в пасхальную ночь. Тогда даже неверующие люди поняли, что ни один нормальный человек не пошел бы в эту ночь на убийство. Кульминацией стало массовое сожжение людей в Одессе.
— Была ли в тот момент Одесса готова к борьбе?
— К борьбе Одесса была готова, но люди с другой стороны были готовы не к борьбе, а к убийствам. За сожжение людей в Одессе на Украине никто все еще не осужден, так как преступники из руководства Майдана получили индульгенцию на это убийство. После этого иллюзий у нас не осталось.
— Как украинцы согласуют факельные шествия в Харькове и Одессе, культ Степана Бандеры и возвеличивание Гитлера с идеей Евросоюза?
— Чтобы понять это, нужно проанализировать всю историю. Думаю, что проевропейская идея — только прикрытие, ведь и во времена СССР они не скрывали свою ненависть к России. Известно, что в начале 90-х годов канадско-украинская и американо-украинская диаспоры оказывали финансовую поддержку определенным сепаратистским кругам. Более того, когда в 2010 году я ездил с семьей отдыхать в Эстонию, я познакомился с офицером в отставке. Он рассказал мне, что работает в летнем лагере для украинской молодежи. Там молодых людей обучают стрельбе и подрывному делу. Для меня это был нонсенс. Но когда я смотрю видеохороники Майдана и всего, что там происходило, бросается в глаза, насколько хорошо было организовано ядро. Уже тогда было много молодых людей в бронежилетах и с католическими белыми четками. На мой вопрос, кто они, мне ответили, что они — монахи католических монастырей. Но выглядели посланники Ватикана, как обычные военные.
— Заметна ли их роль в недавних событиях, связанных с предоставлением томоса раскольнической УПЦ?
— Один из лидеров экстремистов недавно заявил: «Воплотилась вековая мечта униатов. Наша нога ступила на левый берег Днепра». Нет сомнений в том, что планы Ватикана намного серьезнее, чем у Порошенко. Президент Украины, который создает себе имидж набожного человека и нередко носит одежды священнослужителей, использует автокефалию как средство, чтобы победить на выборах и остаться на второй срок на своем посту. У Ватикана же иные планы: он хочет внести разлад между Украинской православной церковью МП и РПЦ и объединить ее с раскольнической УПЦ КП и УАПЦ в Украинскую поместную церковь. Все громче голоса тех, кто поддерживает объединение новоиспеченной церкви с униатами.
— Похоже, часть народа Украины готова защищать православные ценности, а также имущество УПЦ Московской патриархии. Неужели вот-вот разразится гражданская война?
— Это попытка подавить сознание. В порошенковских СМИ она похожа на саму войну, то есть является совершенно не тем, чем кажется. Понимаете, одно дело, когда необразованный человек смотрит телевизор и верит тому, что слышит, и совсем другое и намного опаснее, когда так поступает человек образованный. У нас есть и такие примеры. Недавно мне позвонил доктор филологических наук и, чтобы нас утешить, сказал: «Не беспокойтесь. Армия придет к вам и освободит от российских оккупантов». Мы попытались объяснить, что у нас нет россиян, что это наши друзья, родственники, коллеги с того же филологического факультета, но ответ был таким: «Выйди и посмотри. На улицах стоят российские танки. Мы все видим по телевидению». Пропаганда превзошла все мои ожидания. Это напоминает начало Второй мировой войны, когда немцы переоделись поляками, чтобы инсценировать начало войны. Каждый раз, когда мы смотрим ток-шоу или заседания парламента, над их участниками витает одного и то же подозрение, что они агенты Кремля. Шизофрения.
— На Донбассе одного за другим убивают людей, ставших символами сопротивления и непокорности: Моторола, Гиви, Захарченко. Я предполагаю, что за этим стоят украинские диверсантские отряды. Какова логика войны на Украине?
— Для достижения целей на Украине средства не выбирают. Все эти убийства были символическими, поскольку убивали символы, а не людей. Но все равно, они не поняли донецкого характера. Большинство жителей Донецка — шахтеры, которые каждый день добровольно рискуют своей жизнью. Я был поражен, когда только приехал учиться на Донбасс. Однажды я видел, как прощались старший брат и отец моей одногруппницы, оба шахтеры. Они делали это с такой теплотой и искренностью, что я не сдержался и спросил, существует ли в этой семье какая-то традиция прощания. Мать моей подруги объяснила мне: «Я не уверена, что кто-то из них не останется однажды в шахте». Киеву не знакомы их искренность и смелость. Однажды, когда я приехал с Захарченко в Горловку, мы разговорились с людьми, которые друг друга с чем-то поздравляли. А мы не понимали, с чем и почему. Мне объяснили, что причина в том, что с Захарченко сняли гипс. И это были простые люди, никак не связанные с властью.
— Украинские министры несколько раз повторили, что Донецк, Горловку и Луганск нужно уничтожить. Кроме того, все чаще Киев взывает к международному сообществу, поскольку якобы все демократические элементы переговоров исчерпаны. Похоже, происходит нечто серьезное. Может ли этот год принести развязку?
— Факт в том, что, судя по всему, кто-то их постоянно подталкивает к войне. Многие простые солдаты-украинцы отказываются идти воевать. Недавно стало известно, что целая рота отказалась повиноваться. При этом ВСУ стягивают военную технику к границам наших регионов. Это план еще 2015 года: расколоть Донецк и Луганск и начать зачистку территорий. А чистки, если верить умеренным течениям в Киеве, предполагают отправку населения в концентрационные лагеря. Тех, чью вину перед Украиной признают незначительной, накажут лишением гражданских прав на пять лет. Но крайние националисты призывают перебить всех. Для этого и был создан сайт «Миротворец», чтобы никто не ушел от них. Если поискать на этом сайте меня, то вы найдете и мой адрес, и номера телефонов, и имена членов моей семьи. Поэтому выбора у нас нет: только победа или смерть.
— Что дали Минские договоренности? Было ли перемирие вообще?
— Минские договоренности подразумевали постепенное отступление с военных позицией, но Порошенко поступил как настоящий украинец: он пообещал, а обещания своего не выполнил. Один из 17 пунктов предполагал полную амнистию, но он интерпретировал это так, что это мы должны амнистировать украинцев. Они же, в свою очередь, сделать этого не могут, поскольку мы — бандиты и террористы. Эти договоренности подписаны под давлением Запада, и процесс зашел в тупик. Запад не настаивает на том, чтобы Киев выполнял обязательства по договору, а то, что предлагает Москва, Киев игнорирует.
— Какая сейчас сложилась ситуация в Донецке и Луганске? Ожидаете ли Вы, что Россия может активнее вмешаться в этот конфликт?
— Россия долгое время бездействовала в том, что касается Донбасса. С другой стороны, хорошо уже то, что российским добровольцам позволили присоединиться к нам. Теперь мяч, конечно, на украинской стороне, но мы понимаем, что любая активизация России повлечет крупномасштабную войну. А это означало бы большие жертвы среди мирного населения. Нужно понимать, что между Украиной и Россией есть огромная разница — такая же, как между Путиным, бывшим офицером КГБ, и Порошенко, обыкновенным бизнесменом. Еще 200 лет назад Карл Маркс сказал, что нет того, чего капиталист не сделал бы во имя прибыли, даже если ему будет грозить суровое наказание. Путин мыслит не как бизнесмен.
Наташа Йованович (Наташа Јовановић), Печат, Сербия
Обязательно подписывайтесь на наш канал, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен