Политолог Дмитрий Родионов — о предвыборной риторике Порошенко и Тимошенко и вариантах развития минских соглашений
Накануне завершения выдвижения кандидатов на пост президента на Украине практически все разговоры — о мире. Правда, не все уточняют, какого именно и с кем.
Вот действующий президент, официально объявляя о намерении идти на второй срок, произнёс пространную речь о необходимости “холодного мира” с Россией. Очевидно, это новый “мем”, выдуманный политтехнологами Порошенко как раз под старт избирательной кампании. Неважно, насколько глупо это звучит, важно, что звучит слово “мир”, что для страны, которая сильно устала от затянувшейся гражданской войны, сейчас крайне актуально.
Другой вопрос, что Порошенко уже один раз обещал стать “президентом мира”, пообещал остановить войну в течение нескольких дней и даже часов. И серьёзно рассчитывает, что это “прокатит” по второму разу. Стране, как и пять лет назад, нужен “президент мира”, и Порошенко верит, что сможет вновь им стать.
Нужно отметить, что запрос на мир в стране действительно не менее актуален, чем требование остановить стремительно снижающийся уровень жизни, рост коммунальных тарифов и цен. И разговоры о том, как его достичь, актуализируются по мере приближения выборов.
Порошенко, кстати, не выдвигает никаких конкретных предложений, просто произносит магическое слово “мир” как мантру. Оно и понятно — предложить ему нечего. Тем более, если раскрывать тему, нужно для начала признать, что мир нужен не с Россией, которая ни с кем не воюет, а с собственным народом на востоке. Но Порошенко вслух об этом никогда не скажет — это противоречит всей майданной риторике, согласно которой Россия — “агрессор”, а в Донбассе — “террористы”.
Зато об этом позволяют себе говорить другие. Вот, например, депутат Николай Скорик видит два пути достижения мира в Донбассе: выполнение Минских соглашений и компромисс между сторонами. Красиво и правильно, но опять же без конкретики.
Или вот Виктор Медведчук предлагает создать автономный регион Донбасс в составе Украины, у которого будут собственные органы государственного управления — парламент и правительство. При этом предложенное, по его словам, соответствует и Минским соглашениям, и действующему законодательству Украины.
В этом плане тоже мало конкретики, зато много противоречий. К примеру, “Минск” как раз подразумевал нечто подобное — децентрализацию власти принятием закона об особом статусе Донбасса. Последний был принят, но в весьма куцем варианте и фактически ни дня не работал. Более того, в прошлом году вступил в силу другой закон — о реинтеграции Донбасса, который фактически запрещает Украине выполнять минские обязательства.
Таким образом, любая автономия Донбасса нынешним законам Украины противоречит полностью, а Киев чётко дал понять, что менять их не собирается.
На днях с планом, призванным заменить неработающий “Минск”, выступил представитель ОБСЕ Мартин Сайдик. Он предложил создать совместную миссию ОБСЕ и ООН, а также агентство по восстановлению Донбасса. Абстрагируясь от невыполнимости предложенного, стоит отметить, что в Европе впервые, пусть и не прямым текстом, признали, что “Минск” в нынешнем виде — нежизнеспособен.
Минские соглашения, как мне кажется, вообще писались “на коленке” без учёта мнения сторон, главное тогда было — любым способом немедленно остановить войну. Дальше пришло осознание того, что обеим сторонам соглашения крайне невыгодны, но за “Минск” продолжали держаться, ибо альтернативы не было. Это реально так. “Минск” можно сколько угодно ругать, но это единственный реальный документ, утверждённый наивысшей мировой организацией — ООН. Другого документа просто нет.
Почему всё это время не пытались придумать чего-то иное? Потому что обе стороны (Россия и Запад) рассчитывали “пересидеть” оппонента, вынудить его пойти на компромисс. Сегодня всё яснее становится, что ни одна из сторон не уступит.
При этом Запад в лице Сайдика пытается актуализировать тему нового мирного плана, предлагая старые идеи в новой “обёртке”: ООН, миротворцы, совместное восстановление региона. Всё это уже было, к тому же Киев готов принять только тот план, который будет выгоден ему, суть которого сводится к поглощению Донбасса без предоставления ему какой-либо реальной автономии. Это неприемлемо.
Нужно отметить, что разговоры об автономии и федерализации были актуальны весной 2014-го, когда никто в Донбассе и не думал о независимости. Но уже к моменту подписания второго “Минска”, спустя полгода войны, ситуация изменилась и Донбасс уже был категорически против какого-либо совместного сосуществования с Украиной. Впрочем, и Украина так и не смогла заставить себя задуматься о возможности федерализации. Не знаю, насколько это осознавали авторы “Минска”. Им, повторю, главное было — остановить бойню. Остановили, но весьма относительно: вялотекущая война продолжается по сей день.
Недавно пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков заявил, что допускает “заморозку” конфликта, если на Украине у власти останется “партия войны”. И можно не сомневаться в том, что она останется. Скорее всего, во втором туре будут бороться Порошенко, который уже показал себя “президентом войны”, как бы он ни пытался отмыться от этого образа, и Тимошенко, которая вынуждена действовать в рамках господствующего майданного дискурса и уже поспешила обозначить свою позицию: в Донбассе “патриоты” ждут “освобождения”.
Едва ли Донбассу и нам тоже стоит что-то ждать от этих выборов. Разговоров о мире будет всё больше, всё больше будет появляться различных планов, которые едва ли будут хоть сколько-нибудь приближены к реальности. А после выборов, можно не сомневаться, о мире как-то перестанут вспоминать. Ведь мир для украинских “постмайданных” политиков актуален раз в пять лет, а иных в этой стране нет, навряд ли они появятся и в обозримом будущем.
Обязательно подписывайтесь на наш канал, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен