Пока Прибалтика угрожает России выходом из энергетического кольца БРЭЛЛ, Москва делает шаг вперед по созданию нового крупного энергетического объединения на южных просторах. Россия, Азербайджан и Иран заключили соглашение о создании единого энергетического коридора «Север–Юг». Россия в этом проекте не главный бенефициар, однако для нее он имеет более глобальное значение.
На днях Россия, Азербайджан и Иран заключили соглашение о совместной разработке технико-экономического обоснования проекта создания энергетического коридора «Север–Юг» между энергосистемами трех стран для передачи электроэнергии и увеличении ее объемов.
Хотя об этом проекте впервые заговорили еще в 2005 году, подписание этого соглашения состоялось только сейчас. Это означает, что стороны, наконец, приступят к детальной оценке проекта. Потому что пока никаких расчетов, даже о размере инвестиций, не озвучивалось. Сторонам еще предстоит более детально оценить экономическую целесообразность соединения энергосистем стран-участниц соглашения, а также эффективность различных способов реализации энергетического коридора «Север–Юг».
«Выстраивание единого энергетического коридора является продолжением инициативы по созданию единого транспортного коридора «Север–Юг» через Иран транзитом через Азербайджан в Россию, с возможным выходом на российские порты Северо-Запада либо по железной дороге в Европу», – считает Сергей Кондратьев, старший эксперт Фонда «Институт энергетики и финансов».
Подобный энергосоюз существует еще с советских времен в Прибалтике. В рамках энергокольца БРЭЛЛ осуществляются перетоки электроэнергии между Белоруссией, Россией, Эстонией, Литвой и Латвией. Суть таких объединений даже не в том, что у одних стран наблюдается дефицит электроэнергии, а у других избыток. Энергокольцо позволяет сглаживать пики и провалы в генерации и потреблении электроэнергии разных стран. При этом чем больше участников в единой энергосистеме, тем лучше.
Самый простой пример: утром и вечером у одной страны наблюдается пик потребления у населения, и в этот момент ее энергосистема не всегда справляется. На помощь приходит энергосистема в другой стране с другим часовым поясом и с другими пиками потребления. Маневрировать мощностями электроэнергии в рамках одного региона или страны достаточно сложно. Например, АЭС и днем, и ночью работает на одной мощности, резкое снижение или увеличение мощностей крайне опасно (что видно по истории аварии на Чернобыльской АЭС). Однако в реальной жизни население и промышленность потребляют электроэнергию неравномерно. Поэтому в пиковые часы потребления атомной станции помогают ТЭС или ГЭС, но ночью в любом случае остается много лишней электроэнергии. Объединение энергосистем позволяет наиболее выгодно для всех сторон наладить перетоки свободных объемов электроэнергии между разными странами.
Главный экономический смысл энергокольца – это доступ к более дешевой электроэнергии, которая участвует во всех сферах экономической жизни стран. Энергокольцо не только обеспечивает безопасность энергосистем, но и делает экономики стран-участников более конкурентными. Затраты на электроэнергию так или иначе отражаются на стоимости любой услуги и любого произведенного товара в стране.
Поэтому в теории объединение энергосистем Ирана, Азербайджана и России выгодно всем ее участникам. Правда, главными бенефициарами в этой истории будут, скорее, Азербайджан и Иран, а не Россия.
На севере Ирана, в районе Тегерана и Тебриза, более высокая доля потребления электроэнергии населением и в сфере услуг. На юге, где в последние годы активно строились новые электростанции, в том числе АЭС «Бушер», крупные районы потребления связаны с промышленностью, прежде всего с нефтедобычей.
«В итоге динамика нагрузки во внутрисуточном режиме разная. Это приводит к тому, что более явно выражены дневные пики и ночной спад потребления. Для балансирования этой нагрузки нужно больше маневренных мощностей. Создание устойчивых связей с другими энергосистемами позволит Ирану экономить достаточно существенные средства. Так как он сможет импортировать электроэнергию даже для того, чтобы сглаживать внутрисуточные колебания спроса. Альтернатива – это развитие сети внутри страны, и этот процесс происходит. Однако создание такого объединения повышает к тому же устойчивость иранской энергосистемы», – объясняет интерес Ирана Сергей Кондратьев.
Азербайджан от этого проекта также может выиграть. «Объединение энергосистем позволит ему балансировать мощности и максимально оптимизировать затраты на электроэнергию. Например, в соседнем Дагестане достаточно большая доля гидрогенерации и в период весеннего паводка там много дешевой электроэнергии, на покупке которой Азербайджан получил бы приличную экономию», – говорит эксперт. Кроме того, этот проект позволит Азербайджану стать региональным хабом в плане электроэнергии.
«Наибольший синергетический эффект в этом проекте получит экономика Азербайджана, потому что это сравнительно небольшая экономика, и она будет находиться на пересечении энергетических маршрутов. Экономика Ирана также должна получить значимый эффект. А для российской экономики и в силу масштаба страны, и в силу концентрации этого проекта на небольшом участке южной границы – эффект может быть не таким серьезным», – говорит Сергей Кондратьев.
Однако для России этот проект оказывается не менее важным, если посмотреть на него как на первый шаг к созданию намного более крупной единой энергетической системы в целом в Евразии.
Для России этот проект – лишь часть более глобальных планов.
«С Казахстаном единая энергосистема в рамках ЕАЭС уже действует. Россия предпринимает усилия по налаживанию отношений с другими странами Центральной Азии. Если энергосистемы Туркмении, Узбекистана, Таджикистана и Киргизии вернутся к совместной работе, как это было в советские годы, то это будет важным шагом к интеграции энергорынков на евразийском пространстве. Тем более, что во многом инфраструктура осталась от Советского Союза, многие части этого пазла уже есть, а работа казахстанской и российской энергосистем и не прерывалась. В перспективе к каспийскому энергокольцу с участием стран Центральной Азии могут присоединиться страны Южной Азии (это Афганистан, где уже есть наработки, и Пакистан с Индией) и Турция. В итоге можно создать действительно крупнейшее энергообъединение в мире и по объемам потребления, и по количеству проживающих в странах-участниках союза», – говорит Кондратьев.
«С одной стороны, есть планы по созданию единой инфраструктуры Центральная Азия – Афганистан – Пакистан – Индия. С другой стороны, планируется создание энергомоста Иран – Пакистан – Индия. Во многом эти планы перекликаются с соответствующими газопроводами, потому что электросети и газопроводы часто идут вместе. Потенциально этот проект не менее амбициозный, чем единое энергетическое кольцо в Восточной Азии – объединение энергосистем Южной и Северной Кореи, Японии, Китая и российского Дальнего Востока», – добавляет эксперт ИЭФ.
Чем больше энергосистем будет объединено с российской, тем более серьезный эффект может получить российская экономика. В частности, выиграют российские компании, которые занимаются производством энергетического оборудования.
«Создание общего энергорынка автоматически приводит к выработке единых технических правил и стандартов, которые зачастую являются нетарифными ограничениями при доступе на чужой рынок.
Объединение энергосистем откроет для российских производителей новые рынки сбыта, масштабы которых будут существенно больше российского», – говорит Сергей Кондратьев.
Россия также сможет активизировать торговлю электроэнергией. «Это не только экспорт электроэнергии, но в отдельных случаях импорт более дешевой электроэнергии, что в любом случае будет выгодно для наших потребителей», – добавляет эксперт.
Когда единая энергосистема позволяет сглаживать внутрисуточные колебания электроэнергии, то это снижает необходимость создания резервных мощностей, что также приносит ощутимую экономическую выгоду. Этот эффект может быть актуален для всех участников энергообъединения. «Резервные мощности – это, как правило, очень дорогие мощности, так как они используются небольшое количество времени в году, условно 500-600 часов в год. При этом необходимость потратиться на их строительство и нести постоянные затраты на поддержание их в готовности. Если вместо этого в течение этого небольшого времени можно импортировать электроэнергию из другой страны, то это избавляет от необходимости нести большие капитальные затраты», – говорит Сергей Кондратьев.
В конечном счете все это должно приводить к снижению цен на электроэнергию или к удержанию их на низком уровне, что является подспорьем для любой экономики. «Наиболее неэффективным производителям в этих странах придется уйти, потому что у потребителя появится выбор. Это будет способствовать конкуренции и созданию более эффективных мощностей», – говорит эксперт.
Собственно, опыт существования энергокольца БРЭЛЛ доказывает выгоду подобных объединений. В остальной части ЕС цены на электроэнергию значительно выше, чем в Прибалтике. В то, что страны Прибалтики в итоге откажутся от этой крайне выгодной экономической истории, верят далеко не все.
«Пока много заявлений на эту тему со стороны политической элиты и госчиновников, но не от электросетевых компаний и операторов, которые управляют энергосистемами стран Балтики. А они, думаю, хорошо понимают те технические и экономические сложности, с которыми прибалтийская энергосистема может столкнуться при выходе из БРЭЛЛ», – говорит Кондратьев.
Поэтому Прибалтика еще может передумать. Как, например, передумала Латвия, решив все-таки закупать дешевую электроэнергию с Белорусской атомной станции, которая построена российским Росатомом на российские кредитные средства. «Хотя на примере Прибалтики мы часто видим, как бесспорно экономически выгодные проекты оказываются под ударом из-за политических установок», – заключает собеседник.
Ольга Самофалова, ВЗГЛЯД
Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен и Телеграм-канал FRONTовые заметки