В августе-сентябре 2015 года Украина праздновала очередную перемогу. СМИ пестрели заголовками типа “Как Киев договорился о списании долгов: детали сделки с кредиторами. Нашей стране простили 20 процентов внешних долгов”. Происходило это в рамках концепции “весь мир с нами”, а также мнимого строительства на Украине некоей витрины, реализации спасительного плана Маршалла и тому подобной пропагандистской чепухи, которая с силой брандспойта вливалась в головы украинцев.
Добавлял значимости событию еще и тот факт, что, ссылаясь на достигнутую договоренность, Украина отказалась обслуживать и погашать трехмиллиардный долларовый долг перед Россией. Изначально этот шаг подавался под соусом того, что Москва не стала принимать участие в соглашении о реструктуризации, а документ предусматривает, что у иных кредиторов условия не могут быть лучшими (по срокам погашения и по текущему обслуживанию), чем у его участников. Правда, в сделке участвовали только частные держатели долга, а долг перед Россией был признан суверенным даже МВФ, но это не смутило украинские власти. Впрочем, позже украинская сторона вообще перестала признавать этот долг.
С тех пор прошло аккурат четыре года, и как раз наступает время собирать камни — то бишь плоды упомянутой перемоги. И есть серьезные основания утверждать, что на самом деле “успешная реструктуризация” украинских долгов 2015 года войдет в учебники экономики как один из наиболее ярких кейсов навязывания коллективным Западом кабальных соглашений государствам, попавшим от него в полуколониальную или колониальную зависимость.
Началась эта история с назначения 2 декабря 2014 года соучредителя и бывшего исполнительного директора инвестиционной компании Horizon Capital Натальи Яресько на должность министра финансов во втором правительстве Арсения Яценюка.
Госпожа Яресько особо и не скрывала своей заинтересованности в решении именно долгового вопроса, практически самоустранившись от двух других тем, которые обычно бывают в приоритете у людей, занимающих данный пост: фискальной и бюджетной политики. В кругу приближенных о том, что она пришла в Минфин именно для проведения “правильной” реструктуризации долга, говорили чуть ли не прямо.
Крупнейшим держателем украинского госдолга в 2014 году была заметная американская компания по управлению активами Franklin Templeton.
Украинский Майдан был, конечно, явлением “спонтанным”, представлял собой “народный протест” и так далее, но весьма показательно, что Franklin Templeton по дешевке скупила почти 6,5 миллиарда долларов украинского долга как раз накануне события. А в первом полугодии 2014 года довела размер своего портфеля почти до восьми миллиардов, выкупая долги стоящего на краю пропасти государства совсем уж за копейки.
Именно Franklin Templeton, обладая столь внушительным портфелем долговых бумаг, стала определять позицию кредиторов в переговорах с государством Украина (кроме данной фирмы в комитет кредиторов вошли BTG Pactual Europe LLP, TCW Investment Management Company и T. Rowe Price Associates Inc., но возглавила его именно Franklin Templeton).
И кому же было вести переговоры с американской компанией, как не гражданке США?
Результаты соглашения, на которые вышли переговорщики к концу августа 2015 года, подавались на Украине следующим образом:
— двадцать процентов основной суммы долга (3,8 миллиарда долларов из 19,3 миллиарда) списываются;
— выплата оставшейся суммы, которая должна была погашаться в 2015-2023 годах, переносилась на 2019-2027 годы;
— купон устанавливался на средневзвешенном уровне 7,75 процента против действовавшего до реструктуризации 7,22 процента.
В таком виде реструктуризация и правда выглядела выгодной для Киева: за отсрочку по платежам на четыре года и за списание 20 процентов долгов Украина будто бы должна будет заплатить лишь повышением ставки купона на 0,53 процентных пункта.
Но дьявол, как обычно, крылся в деталях, о которых госпожа Яресько предпочла не распространяться.
Речь идет о так называемом инструменте восстановления стоимости (Value Recovery Instrument — VRI, или ВВП-варранты). VRI — это новые ценные бумаги Украины, выпущенные для кредиторов, доход по которым привязан к темпам роста украинского ВВП.
То есть как такового списания долга со стороны кредиторов не было. Был обмен 20 процентов “старого” украинского долга на новые украинские ценные бумаги — ВВП-варранты.
VRI предусматривают следующие условия:
1) при росте ВВП до трех процентов в год выплаты держателям VRI не производятся;
2) при росте ВВП от трех до четырех процентов в год кредиторы получают 15 процентов от роста, превышающего три процента;
3) при росте ВВП более чем на четыре процента кредиторы получают 40 процентов от роста, превышающего четыре процента;
4) при объеме ВВП до 125,4 миллиарда долларов выплаты держателям VRI не производятся (в 2018 году ВВП превысил эту сумму);
5) инструмент VRI применяется с 2021 года по 2040 год включительно (в течение 20 лет!);
6) в 2021-2025 годах этот платеж не может быть выше одного процента ВВП.
Стоит заметить, что выплаты по ВВП-варрантам в 2021 году — первом году возможных выплат — привязаны к росту ВВП именно в текущем, 2019 году. И у Украины есть шанс нарваться на них — рост ВВП по итогам первого полугодия оценивается на уровне 3,7 процента. И совершенно неважно, что этот рост некачественный — основанный не на инвестициях, а на росте потребления, который возможен благодаря переводам гастарбайтеров и заходу на украинский рынок спекулятивных капиталов. Платить все равно придется.
Что же мы имеем в итоге?
Наталью Яресько после успешного выполнения операции “Реструктуризация” заокеанская родина перекинула на новый фронт работ — в Пуэрто-Рико. Причем занимается она там ровно тем же самым — стало быть, в Вашингтоне положительно оценили результаты ее деятельности в Киеве.
Украина в 2015 году получила так называемое списание долга в размере 4,17 процента ВВП 2015 года. Но та же сумма относительно 2018 года составляет уже только 2,9 процента. Платить же придется в процентах от текущего ВВП, а не 2015 года.
Если предположить, что по итогам нынешнего года рост ВВП составит те же 3,7 процента, что и в первом полугодии, то заплатить придется 15 процентов от превышающего три процента роста. В деньгах это составит примерно 200 миллионов долларов. Экстраполируя эту сумму на 20 лет с тем же стабильным ростом в 3,7 процента, получаем, что за 20 лет сумма выплат составит более 5,4 миллиарда долларов. На фоне списанных 3,8 миллиарда.
При этом никак нельзя исключить (с учетом чудовищно низкой базы), что в следующие годы рост украинского ВВП может быть и более значительным.
Пикантности ситуации добавляет тот факт, что при росте ВВП свыше трех процентов выплаты Украины с превышения этого роста будут существенно выше дополнительно поступающих в государственный бюджет средств. Через госбюджет перераспределяется около 25 процентов ВВП, а за “лишний” рост заплатить придется 40 процентов. То есть развитие украинской экономики становится просто невыгодным любому правительству.
Крючок реструктуризации оказался двойным: обеспечить прибыль кредиторам и дополнительный элемент сдерживания роста экономики заемщика.
Единственным реальным выигрышем Украины от реструктуризации 2015 года на сегодня является невыплата и необслуживание ею трехмиллиардного долга России, по которому идет спор в Лондоне. Западные партнеры мастерски затягивают рассмотрение этого вопроса.
Но все же и здесь выигрыш с большой долей вероятности будет временным.
Непризнание британским правосудием долга Украины перед Россией будет очень серьезным потрясением для всей системы евробондов, которые обращаются согласно нормам британского права. В Лондоне, благополучие которого в значительной мере зависит от финансовых рынков, на такое вряд ли пойдут.
Сергей Левченко, РИА
Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен и Телеграм-канал FRONTовые заметки