На Украине существует феномен — люди, называющие себя «русскими украинцами». Обращаю внимание, не «украинскими русскими», что было бы не очень приятно, но понятно: русские в Молдавии могут называть себя «молдавскими русскими», в Узбекистане «узбекскими русскими» и т.д. Это понятно — это русские люди, родившиеся, соответственно в Молдавии, Узбекистане и т.д. Но им голову не приходит назвать себя «русскими молдаванами» или «русскими узбеками»
Шёл 1970 год. Мне было пять лет. Я приехал в гости к бабушке. В Белую Церковь. Под Киевом. Бабушка у меня родом с Урала. Дед (по папиной линии) войну начал под Сталинградом, а закончил на Днепре (шесть ранений, из них четыре тяжёлых, две контузии, медали «За боевые заслуги» и «За отвагу», ордена «Красной звезды» и «Отечественной войны» второй степени). Командир пулемётной роты. Воевал неполный год. С октября 1943 его на фронт уже не отправляли (а прибыла его дивизия под Сталинград в ноябре 1942 года). Умер (в 1956 году) в 36 лет, от последствий контузии (молодым майором, на полковничьей должности).
В 1970 году мне было пять лет (если точно, то четыре с половиной). Бабушка была учительницей французского языка. Заодно и классным руководителем. Я приехал к ней в гости. Вопреки обыкновению, не отправился сразу домой, а (по неизвестной мне причине) зашёл в школу, в которой она преподавала. Думаю, что ей надо было завершить работу с классом, а школа была от дома в пяти-семи минутах пешком. Вот меня как будущего ученика и пристроили посмотреть как дети учатся.
Минут пятнадцать я изучал в пустом классе парты (которые тогда ещё не отличались от гимназических начала века) и читал, что на доске написано. А потом вышел с бабушкой на крыльцо школы, где выступал её класс (и другие классы). Сейчас не помню, что был за праздник, но подозреваю, что 9-е мая. Потому что я вышел на крыльцо (скорее меня вывели, слишком мал был, чтобы самому выходить), как раз когда девушки из бабушкиного класса (8–10, уже без пионерских галстуков и, как для меня, в то время, взрослые тётки) пели «Алёшу». Песню не так часто с тех пор слышал, но хорошо помню, поскольку, на словах «Цветов он не дарит девчатам, они ему дарят цветы», весь женский коллектив школы, который стоял рядом со мной, рыдал.
Это был 70-й год. Моей бабушке было 48 лет. Ровно в этом в возрасте (в 2014 году) я покинул Киев. Город, в котором жили четыре поколения моих предков, в котором моя мама пережила оккупацию (и в трёхлетнем возрасте встретила Красную Армию), стал не просто чужим, а враждебным. Меня можно заставить туда вернуться, но нельзя убедить или уговорить сделать это добровольно. Это как на войне. Все, кто выжил и победил, гордятся Победой, а пока были живы однополчане, встречались и вспоминали дни былые. Но ни сами не мечтали вернуться в блиндаж под артобстрел, ни детям своим не желали испытать «удовольствие» атаки (в полный рост на подготовленную оборону).
Для меня этот город хуже, чем чужой. Вчера родной, а сегодня враждебный. Как враждебна для евреев Варшава. Город, в котором они жили, который защищали, в котором восставали и из которого поляки, в рамках построения моноэтнического государства, изгоняли их уже после войны. Сегодня Киев для меня город, в котором живут не просто какие-то абстрактные «понаехавшие» галичане и даже не «украинцы», ещё вчера бывшие малороссами. Это город, в котором живут люди, именующие себя «русскими украинцами».
Мне, безусловно, очень неприятно слышать от этих «русских украинцев», что «Россия предала», что «России больше нет — есть эрэфия» и «нет русских — есть эрэфяне», что Путин — «лиговская гопота», а мы все его «наёмники»» и т. д. Но всё это я бы пережил.
Мало ли кто, кого и почему клеймит позором и нехорошими словами. В конце концов, из моих знакомых, оставшихся в Киеве, больше всех ненавидит Россию (за то, что «не спасла») и Путина (за то, что «лиговская гопота»), а также нас всех (за то, что «эрэфяне, а не русские»), человек, который всю жизнь ничего лично не сделал и не заработал, жил за счёт того, что его то мама, то друзья устраивали на работу и кормили (даже я полтора года, пока он был без работы, по просьбе нашего общего друга, которого он тоже умудрился предать, платил ему полторы тысячи долларов ежемесячно только за то, что он за этими деньгами раз в месяц заходил). Когда же в Киеве состоялся переворот, он уехал в Израиль и получил на себя и на семью израильские паспорта (не потому, что имел право, он такой же «еврей», как и «русский»), но потому, что ему помогли их получить без усилий. Потом он получил от Израиля и потратил 20 тысяч долларов вспомоществования (на интеграцию в гражданство), а когда деньги кончились, вернулся на Украину и теперь ругает Россию (и надеется, что она развалится, а нас всех убьют), только потому, что Путин не привёз ему лично паспорт, пару орденов, квартиру на Тверской и должность министра российского правительства.
Я не шучу. В 2016 году этот человек позвонил мне и сказал, что возвращается на Украину. На мой вопрос «почему не в Россию?», заявил, что ему не дали квартиру в Москве, паспорт и высокооплачиваемую работу. Когда же я осторожно поинтересовался обращался ли он за российским паспортом (искал ли работу в России), он мне сообщил, что его жена уже решила, что на Украине фашисты навсегда и надо «встраиваться в новую власть». В общем, человек получил израильский паспорт, «встроился» в «новую власть», и на чём свет стоит ругает в Россию за то, что она его «не спасла», прячась в интернете под никами малоизвестных русских (имперских) и французских (средины прошлого века) генералов и желая всем русским (которых он русскими не считает) погибели, именуя себя «настоящим русским».
Так вот, всё это меня бы не очень огорчило. Мало ли в любом обществе и в любое время бывает подонков. Но дело в том, что в Киеве и окрестностях возникла целая команда «настоящих русских». И это бы полбеды, в Москве тоже есть «настоящие русские», которые готовы едва ли не с циркулем черепа измерять, ненавидят русских, которым не посчастливилось оказаться после распада СССР за пределами Российской Федерации, заодно терпеть не могут «инородцев», являющихся полноправными гражданами России. В России есть русские нацисты (пусть и немногочисленные и не влиятельные), ничем не отличающиеся от украинских нацистов. Всё как везде.
Но только на Украине существует феномен — люди, называющие себя «русскими украинцами». Обращаю внимание, не «украинскими русскими», что было бы не очень приятно, но понятно: русские в Молдавии могут называть себя «молдавскими русскими», в Узбекистане «узбекскими русскими» и т.д. Это понятно — это русские люди, родившиеся, соответственно в Молдавии, Узбекистане и т.д. Но им голову не приходит назвать себя «русскими молдаванами» или «русскими узбеками». Это оксюморон, всем понятно, что ты можешь быть русским, узбеком, якутом, китайцем, но никак не «якуто-китайцем» или «молдавано-узбеком». А «русский украинец» (в отличие от «украинского русского»), как раз и является «негро-индейцем». Причём эти люди хорошо понимают, как они себя классифицируют, поскольку они никогда не ошибаются и не называют себя «украинскими русскими», а именно «русскими украинцами».
Чтобы было понятнее, это как если русские, живущие в России начнут называть себя не «москвичами, питерцами, архангелогородцами», а «русскими рязанцами», «русскими тверичами», «русскими новгородцами», подчёркивая таким образом свою этническую (рязанскую, тверскую, новгородскую) самость. В конечном итоге, ломбардцы, бургунды, франки, вестготы и т.д. — такие же германцы, как саксы, швабы, баварцы, но, в отличие от последних (перемешавшихся, кстати, с лужицкими сербами, поморами (померанцами) и прочими славянами), они не только не входят в состав германского государства, но тысячу лет чётко отделяют себя от немцев («швабов», «бошей», «алеманов»).
Как только вы назвали себя «русским украинцем» (то есть русским, имеющим дополнительную этническую идентификацию — украинец), а не «украинским русским» — русским, живущим на пограничных землях русского мира, вы, тем самым определили свою нерусскость. Или как минимум готовность к отказу от русскости. Не случайно именно люди, именующие себя «русскими украинцами», акцентируя внимание на том, что они не какие попало русские, а именно украинцы, постоянно предъявляют России и «русским русским» претензии, что они «не пришли, не спасли» и т.д., прозрачно намекая, что «русских русских», которые «неправильные русские» (в отличие от «правильных русских», которые украинцы) ждёт развал страны и кара за «предательство».
Русский человек не может ненавидеть Россию (какой бы она ни была). Это его страна, которая начинается «с той песни, что пела нам мать, с того, что в любых испытаниях у нас никому не отнять». Россия может отступать (так многократно случалось, не только с ней, в веках), и тогда русский либо отступает вместе с ней (уходя туда, где осталась Россия), либо хранит Россию в сердце своём (как делали это миллионы русских на тех же малороссийских и белорусских землях в XIV-XVIII веках, в некоторых местах по пятьсот лет ожидая и добиваясь воссоединения с Россией, но не устраивая истерик по поводу того, что «Москва предала» и «во Владимире и Новгороде не русские, им Казань и Астрахань дороже Киева и Смоленска»).
Так вот, на Украине, помимо инфантильных истериков, требующих немедленного «спасения» ненавидимыми ими «русскими, которые уже не русские» и «Россией, которая не Россия», полно людей, которые считают себя частью русского мира, патентованными русскими, которые сражаются за русскость на передовых рубежах нерусскости, но при этом именуют себя «русскими украинцами», причём настаивают именно на такой собственной идентификации.
Тем самым они подчёркивают, что, по их мнению, они не такие русские, как русские в Брянске, Воронеже или во Владивостоке. Они считают себя «более русскими», но если бы они считали себя «менее русскими» это бы ничего не поменяло. Как только любой русский (даже если он якут) начинает определять себя не просто русским, а каким-то особенным русским (немного не таким, как другие русские), он сразу же перестаёт быть русским, поскольку создаёт альтернативную русскость. В конечном итоге неважно, любит ли отдельно взятый украинец Россию или ненавидит, хочет он с ней дружить или воевать. Главное, что он чувствует свою отдельность от России. Даже, если при этом он называет себя «русским», добавляя какую-то дополнительную этническую идентификацию («русский украинец») он, тем самым отделяет себя от России.
Мы называем грузина Багратиона и шотландца Барклая де Толли русскими полководцами (они сами себя считали русскими). Точно также мы считаем великими русскими поэтами потомка эфиопов Пушкина и потомка шотландцев Лермонтова, потому что они сами себя считали русскими. И Екатерина Великая — русская императрица, потому, что она, будучи чистокровной немкой, считала себя русской. А любой наш современник, которому «стыдно, что он русский», русским не является, даже если он может доказать, что в его жилах в двадцати или более поколениях течёт исключительно русская кровь.
Человек, называющий себя русским, но стыдящийся России, хотя бы и потому, что она не оправдала его ожиданий, не русский. Тем более не может претендовать на русскость человек, именующий себя «русским украинцем». Он сразу определяет для себя синкретическую этническую принадлежность, отделяющую его от общего массива русскости и делающую «немного не таким» русским, неважно, «более русским» или «менее русским», важно, что человек заранее предполагает, что русских можно поделить на сорта.
Меня лично во всей этой истории удивляет, что люди, определяющие себя, как «русские украинцы» и тем самым отделяющие себя от «русских русских» и от России, не просто ждут от России спасения (ждать и надеяться никому не заказано), но требуют от России, чтобы она вела себя так, как эти «русские украинцы» считают правильным. В Эльзасе живут эльзасцы, часть из них считает себя французами, а часть немцами. Было бы очень странно, если бы эльзасец, живущий в немецкой части Эльзаса, являющийся гражданином Германии и считающий себя «французо-немцем» требовал бы от Франции, чтобы она формировала свою внешнюю и внутреннюю политику, исходя из его «франко-немецких» взглядов на жизнь.
По моим наблюдениям, люди, считающие себя русскими и положившие жизнь на благо России, ничего для себя, как правило, не требуют. И даже если Родина по отношению к ним бывает несправедлива и неблагодарна, не сетуют, потому, что они русские и Россия у них одна. В семье тоже родители и дети, супруги и братья с сёстрами не всегда бывают справедливы по отношению друг к другу, зачастую не ценят лучшие побуждения своих родственников. Но у каждого человека одна семья и ближе людей, чем мать, отец, жена, ребёнок у него не будет никогда. Из семьи можно уйти, можно найти (создать) себе другую семью, любить других людей, но нельзя жить с одними (любить их и пользоваться их любовью), требуя при этом, чтобы старая семья о тебе заботилась. Тем более нельзя утверждать, что ты (уйдя из семьи) более семьянин, чем те, кто в семье остался.
Ты никому ничего не должен и тебе не должны. Если же ты считаешь, что тебе должны, то и ты должен испытывать чувство долга по отношению к своим соотечественникам. И если чукчи, буряты, якуты, ненцы, коми, татары и прочие россияне (большинство из которых считает себя русскими) по какой-то причине не желают сажать свои семьи на голодный паёк, а сами не приходят в восторг от перспективы отправиться в окопы кормить вшей, чтобы спасти некоторое количество «русских», числящих себя особыми «русскими» — «украинцами», то их можно убеждать в полезности для них войны («быстрей дают чины и ордена»), но упрекать их в «нерусскости», только за то, что они не желают жертвовать своим благополучием ради неведомо кем патентованных «русских», которые, «по собственному мнению», «русее самых русских из русских» и поэтому им «все должны», как минимум неразумно.
Когда же «русские украинцы» доходят до крайности и начинают утверждать, что России нет, русские кончились и остались только они «последние римляне», с израильскими, канадскими, швейцарскими и т. д. паспортами, требуя при этом, чтобы «несуществующие» русские из «исчезнувшей» России спасли их от житейских неурядиц на основании «братства, которое давно не братство» (по их собственным утверждениям), это выглядит как минимум глупо. Я предполагаю, что когда русские слышат, что они «безмозглые эрэфяне», которыми руководит «лиговская гопота», что «настоящие русские», которые заодно почему-то «украинцы», призывают на их головы все возможные несчастья, то у них явно не прибавляется желания братствовать с такими «братьями».
Что же касается Путина, то он, конечно, ради счастья народного «лиговскую гопоту» может проглотить (нельзя же из-за нескольких десятков идиотов миллионами душ жертвовать). Но «русскими украинцами» числит себя «образованный класс», люди, претендующие на руководство страной, после того как «русские танки» «наведут порядок». И на кого Россия должна на Украине опираться? На мечтающих вернуться во власть и потому готовых сотрудничать с хунтой бывших регионалов? Смешно, им уже народ Украины не верит, слишком уж резво они меняют взгляды и политические предпочтения. Может тогда на «русских украинцев»? Они ещё себя в последнее время «адекватниками» (в противовес «ватникам») называют. Так они мало того что работают на подхвате у тех же бывших регионалов, они ещё и публично, не скрываясь ненавидят Россию, русских (живущих в России) и руководителей российского государства. Отличаются «адекватники» от нацистов только тем, что у нацистов власть в руках есть (и те ненавидят Россию), а «русские украинцы» желают, чтобы ненавидимая ими Россия отобрала власть у нацистов и передала им (а уж получив власть они научат «неразумных русских» свободу любить).
И после всего этого они ещё удивляются, что многократно ими обруганный русский народ (которому они отказали в русскости), даже понимая, что с Украиной всё равно придётся что-то делать, не рвётся её «спасать» (а их самих называет «хатаскрайниками» и «крипотобандеровцами»). Если бы тонущий в болоте требовал от меня спасти его, одновременно обещая пристрелить, как только выберется, я бы тоже сто раз подумал, стоит ли ему помогать.
Ростислав Ищенко, ИА Альтернатива
Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен и Телеграм-канал FRONTовые заметки