31 января 2020 года — несомненно, главный день в жизни Бориса Джонсона, уроженца Нью-Йорка, воспитанника Европейской школы Брюсселя и британского Итона, журналиста, мэра Лондона, министра иностранных дел и теперь премьер-министра Великобритании. Сегодня — последний день официального пребывания Великобритании в ЕС, а Джонсон, как в песне, приближал его, как мог. И я могу понять его
Не то чтобы экстравагантный британец, потомок (внезапно!) турецкого политика и министра внутренних дел в правительстве Ахмеда Окдая был мне близок. Но вот один мой друг, выходец из португальской аристократической семьи, прошел ровно (один в один) тот же путь становления, что и Борис. Родился в Нью-Йорке в семье дипломатов, оттуда попал в ту же самую Европейскую школу (которую, помимо Джонсона, окончила еще и нынешний председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен), оттуда — в лондонский университет. Нет, мой друг не стал политиком, но с Борисом их роднит одна черта: страстная ненависть к Евросоюзу.
Я часто спрашивал его о причинах такой всепоглощающей нелюбви к ЕС, и он предлагал мне разные логичные обоснования, но главным оставался иррациональный аргумент: если ты долго находишься в кругу «этих людей» (евробюрократов), ты просто не можешь иначе. Личные мотивы таких харизматиков и маньяков, как Борис Джонсон, не стоит недооценивать. Он сделал то, что сделал, преисполненный веры, что так лучше и для Британии, и для ЕС, но так ли оно — большой вопрос.
Туманный Альбион теряет в деньгах, причем теряет уже сейчас — до официального выхода, прежде, чем было разорвано хоть одно соглашение или установлена официальная граница. За 2017‑й экономика страны недополучила £21 млрд, в 2018‑м — £47 млрд, а в 2019‑м — уже £63 млрд (цифры Bloomberg). Для сравнения: за весь период членства Британии в ЕС в бюджет Союза Европейских Социалистических Республик утекли £177 млрд.
Да, все мы ждали, что брексит запустит неостановимый процесс, что следом будет грексит, италексит, фрексит — и Европа из СССР 2.0 превратится в то, чем она и должна быть — в содружество независимых государств с национальной валютой и национальной же культурой. Вместо этого сепаратизм обострился в самом королевстве: Шотландия, которая голосовала против выхода из ЕС, требует нового референдума о независимости, а в Ирландии, которая вообще на особом положении и пока никуда не выходит, вспомнили забытое слово ИРА (Ирландская республиканская армия — революционеры, требующие себе, разумеется, суверенное государство Ирландию).
Было бы глупо предполагать, что Борис Джонсон и его команда не предвидели всех этих неприятностей. И то, что они перед ними не остановились, лишний раз подтверждает: выход Великобритании из ЕС было и есть главное дело Джонсона и, чтобы завершить его, он не остановится ни перед чем.
Проблема в том, что в Европе таких джонсонов просто нет. Да, Маттео Сальвини в Италии набрал вес. Да, даже в Германии, главной стране ЕС, партия «Альтернатива для Германии» (третья по численности в парламенте) тоже за пересмотр отношений с брюссельским обкомом. И даже президент Франции Эммануэль Макрон в последнее время непрозрачно намекает на то, что отношения главным странам союза надо строить как-то по-новому. И все же ни у кого из этих политиков выход из ЕС не прописан главным пунктом программы.
Британия выйдет — и Британию начнет штормить. Скорее всего, она окончательно превратится в региональную державу, а возможно, потеряет какую-то свою часть — что, конечно, на руку Брюсселю. Возможно, этим объясняется и несговорчивость фрау Меркель в последней телефонной беседе с Джонсоном, и та легкость, с которой ЕС вдруг отпустил старушку Британию на все четыре стороны. Сейчас Англия покажет негативный пример, и всем будет повод задуматься.
Впрочем, недооценивать Бориса не стоит: он не раз вынимал из рукава самые неожиданные козыри и, вполне возможно, сможет удивить и в этот раз.
Дмитрий Петровский, RT
Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен и Телеграм-канал FRONTовые заметки