News Front продолжает публикацию интервью с заместителем министра информации Донецкой Народной Республики, преподавателем исторического факультета Донецкого национального университета Артёмом Ольхиным
– Как вы относитесь к тому, что в адрес республиканских СМИ, в адрес Министерства информации звучит много достаточно острой критики? Как вы относитесь к этой критике, как реагируете на неё, что пытаетесь противопоставить?
– Если критика касается непосредственно министерства, то в тех случаях, когда речь идёт о каких-то аргументированных обвинениях, нам всегда есть, чем ответить. И, как правило, все эти кампании быстро захлёбываются. Если же кто-то пишет, что, например, наш министр кому-то не очень нравится, или его заместители кому-то не нравятся, или кто-то ещё кому-то не нравится, то извините… Всем нравится только купюра в 100 долларов. Такие вбросы не заслуживают, чтобы на них реагировали.
Могу добавить, что большую часть своей жизни я занимался преподавательской деятельностью и несистемной журналистикой. То есть, в разные периоды своей жизни я был вольнонаёмным сотрудником огромного количества разных редакций и тоже легко мог занимать позицию критикующего. Так вот, побывав и на той и теперь на этой стороне, могу утверждать, что занимать позицию критикующего всегда гораздо легче, чем занимать позицию удерживающего. Любой государственный служащий, если он идёт служить, а не просто получать какие-то преференции, оклады и прочие вещи, должен быть готов к критике. И я вам прямо скажу: когда речь идёт об оппонентах, которые критикуют нас, не скрывая своих лиц, не скрывая своих фамилий, когда речь идёт об обоснованных претензиях, мы готовы вступить в полемику и объясниться. Когда речь идёт о каком-то потоке анонимной критики, я не вижу даже смысла реагировать. Более того, если мы стали часто попадать в прицелы подобной критики, это значит, что караван идёт, раз собака лает.
– Есть ли в ДНР цензура? Как Вы считаете, нужна ли она?
– В ДНР нет ни одного официального документа о цензуре. И те очень нечастые случаи, когда мы что-либо изымали из информационного оборота, были связаны с тем, что эти материалы могли нанести реальный вред военной ситуации.
Иногда с цензурой путают следующие вещи. Например, приходит человек и говорит: “Я блогер, дайте мне аккредитацию”. Но мы не можем давать аккредитации блогерам, так как это не предусмотрено действующим законом о СМИ. Вот когда будет принят новый закон о СМИ, там такое положение может быть предусмотрено. И я надеюсь, оно будет предусмотрено, потому что мир развивается. В настоящий момент, если у вас имеется редакционное удостоверение любой газеты, журнала, интернет-издания или телеканала, то вы получите аккредитацию и сможете спокойно работать в ДНР. А если вы человек, который имеет большую аудиторию в YouTube или на любой другой площадке в Интернете, но не принадлежите ни к одной из редакций, то это юридический прецедент, который требует разрешения. И со временем он будет разрешен. Но у нас нет цензуры. И более того – для страны, в которой идёт война, у нас очень много свободы слова. Гораздо больше, чем внутри той же Украины.
– Были ли прецеденты, когда журналистов лишали гражданских аккредитаций? Тот же Шарий в какой-то момент демонстративно заявлял о прекращении работы на территории ДНР, так как якобы на его сотрудников здесь оказывалось какое-то давление?
– Это неправда. Мы все знаем девушку, которая снимает для сайта Шария. Она имеет аккредитации и спокойно работает. Недавно выходил большой её репортаж, снятый в Донецком национальном университете, и она не скрывала, что делает его для блога Анатолия Шария. И мы об этом знали, и руководство университета об этом знало, и никто ей не препятствовал. Вообще, когда речь заходит о якобы репрессиях, почему-то всегда остаётся за кадром, что люди, позиционирующие себя как блогеры или какие-нибудь «бойцы информационной войны», имеют проблемы с законом, а именно с Гражданским или Уголовным кодексом. Но ни разу, повторю, подобного рода преследования не были инициированы со стороны Министерства информации
– Представители каких иностранных изданий или информагентств и из каких стран сейчас получают аккредитации и работают в ДНР?
– Если мы посмотрим на период мая любого года, когда у нас в центре города проходит Парад Победы, а через два дня после этого празднуется День Республики, то аккредитации в ДНР получали журналисты из более 40 стран мира. Даже “Аль-Джазире” мы не отказали. У нас работает на системной основе огромное количество коллег из Европы. Многие иностранные журналисты, которые приезжают в Донецк, влюбляются в наш город и начинают работать здесь постоянно. Это и французы, и немцы, и итальянцы. Для людей с определённым мировоззрением и определённым складом психики Донецк оказывается очень притягательным, потому что это своего рода такая территория свободы.
Мне лично доводилось давать интервью американским журналистам. Я в тот момент ещё не был сотрудником Министерства информации. Они меня снимали на территории ДонНУ в музее на кафедре археологии. Им нужно было получить определенную картинку. Они специально выстроили композицию, чтобы сзади меня были кости одного из наших евразийских прапращуров. И главный вопрос, ответ на который их интересовал больше всего – держал ли лично я в руках оружие и убивал ли я людей? После этого репортаж вышел совершенно некорректный, они ничего не прислали посмотреть, повели себя с точки зрения журналистики совершенно бестактно. Я после этого нашёл их страницы в “фейсбуке”, у одного увидел вот эту радугу волшебную и всё понял. Озвучивать эти буквы и то, как это называется у нас в простонародье, я не буду. Думаю, вы меня поняли. Собственно, и в журналистике они ведут себя также.
– И эти люди по-прежнему спокойно работают на территории ДНР?
– Конкретно эти двое больше у нас не запрашивали аккредитации. Видимо считают, что им не дадут. Но на самом деле… Послушайте, к нам сюда из ВВС приезжали, были представители “Радио Свобода” из европейских стран.
Вот украинские СМИ ни разу за всё время не запросили официально у нас аккредитации. Если бы запросили, то мы бы дали. У нас нет ограничений.
– А если бы, допустим, захотели получить аккредитации в ДНР представители каких-либо наиболее одиозных украинских пропагандистских ресурсов, которые занимаются лишь тем, что плодят фейки и льют грязь?
– Мы бы дали, но попросили бы их показать, что именно они собираются публиковать. И это нормальная практика. Если вы обратитесь в любую государственную или частную корпорацию, они тоже попросят вас, прежде чем что-то публиковать, показать, насколько корректна подаваемая вами информация. То есть, мы бы дали аккредитацию, но они у нас не просят. Но вот представители того же “Радио Свобода” получали у нас аккредитации
– И на каком уровне потом выходили их материалы? Насколько корректно они освещали ситуацию в ДНР?
– Они тоже были некорректны. Но мы не откажем им в аккредитации и в следующий раз.
Я хотел бы, чтобы из этого интервью всем было понятно, что ДНР не является тоталитарной республикой. Здесь нет признаков тоталитарных республик. В информационной сфере точно. Уж позвольте мне судить об этом как историку.
– Государственная идеология в ДНР. Нужна ли она, и как бы Вы её сформулировали?
– Я считаю, что, как минимум, нужна концепция того, какой мы видим картину будущего. И нужно, чтобы эта концепция действительно была одобрена. Мы, кстати, предлагали подобного рода информационную концепцию, готовы были подготовить её основной костяк. И, справедливости ради, нам не отказали. То есть, нам никто не сказал, мол, что за глупости вы говорите. Просто постоянно оказывается, что это не первоочередной вопрос. Хотя, я считаю, что такие вещи необходимы – и в Российской Федерации, и здесь у нас. Теоретически все понимают, какие у нас идеологические основы. Это уважение к нашему как имперскому, так и советскому прошлому, уважение к памяти о Великой Отечественной войне, уважение к нашим великим землякам, которые поднимали этот регион и продолжают делать это сейчас подвижническим самоотверженным трудом во всех сферах – будь то индустрия, сельское хозяйство, наука, культура и всё что угодно. Все мы это понимаем, но прописать хотя бы на уровне тезисов и сформулировать, я считаю, было бы очень здорово.
– При покойном Главе ДНР Александре Захарченко предпринималась же попытка прописать какие-то основы государственной идеологии в формате так называемого “СССР” – свобода, справедливость, совесть, равенство…
– Да, я был в той группе, которая разрабатывала эту идеологию. Нас приглашали с исторического факультета принять в этом участие. Мы честно выполнили свой задел работы и передали его наверх. А дальше ничего не произошло. Почему не произошло, спросить уже не у кого. Но честно, я считаю, что это было не совсем самодостаточно. Из огромного количества существующих концепций мне всегда больше всего импонировала концепция непрерывности истории, которую сформулировала в своё время Наталья Нарочницкая. Потом её на разные лады повторяли как те историки и общественно-политические деятели, кто считает себя более имперскими, так и те, кто считает себя более советскими. Но то, что Родина у нас одна во все периоды, и интересы у неё всегда одни и те же, и оппоненты у неё всегда одни и те же, равно как и союзники, и то на чём базируется наша традиция – это всегда одно и то же. А именно, это семья, это Бог, это готовность пожертвовать собой ради Родины в случае необходимости. Вот эти все вещи должны передаваться от отца к сыну, вне зависимости от того, как меняются названия стран, государственные границы и общественно-политические формации. Таких перемен, начиная с прошлой гражданской войны, которой уже исполнилось сто лет, произошло достаточно. И, собственно, мы по-прежнему живём в продолжении этой войны, потому что в своё время Донецко-Криворожская республика не вошла в состав Российской Федерации, а вошла в состав советской Украины, и вот через сто лет что из этого получилось.
Все эти вещи понятны, очевидны и должны передаваться внутри семьи от отца к сыну и от деда к внуку. И как недавно Путин сказал: “Пока я президент, в России будут мама и папа, а родителя №1 и родителя №2 точно не будет”. И пусть меня закидают помидорами, мне нравится Путин. Не потому, что я государственный чиновник. Он мне нравился задолго до этого.
– Сейчас в мире складывается достаточно сложная ситуация. Это и угроза нового глобального противостояния в связи с событиями на Ближнем Востоке, и распространение так называемого коронавируса. На Ваш взгляд, каким образом эти международные вызовы отразятся на ситуации в нашей Республике?
– Отразятся, потому что мир глобальный, и мы все находимся в одной лодке. Я надеюсь, что в мире ещё достаточно здравомыслящих людей, и все стороны должны быть заинтересованы в том, чтобы мы перестали друг друга шатать. Потому что мир – это глобальное домино. И там, где упадет одна костяшка, там рухнут и все остальные. Может быть, немножко в разной последовательности, но десятой костяшке в строю не стоит радоваться тому, что сейчас падает третья. И поэтому все ситуации, связанные с возможностью возникновения глобального конфликта, связаны и с нами в том числе. И прежде всего, в информационной сфере. И чего я реально искренне боюсь, что та напряжённая ситуация, внутри которой мы сейчас находимся, покажется нам всем детским лепетом.
Я вопию к своим студентам и тем, кто будет читать наше интервью: люди, задумайтесь, мы самое изнеженное и самое избалованное поколение, которое в наименьшей степени готово ответить на реальные вызовы, будь то военные, экономические или даже элементарные житейские. И нам всем нужно об этом задуматься. Что мы все будем делать, если по какой-то причине вдруг обвалится мировая информационная инфраструктура? Что будет делать студент, который не знает, где ему в энциклопедии взять информацию, если вдруг по какой-то причине не будет “Гугла”?
А такая ситуация возможна. И я искренне боюсь, что все те дискомфортные факторы, которые нас окружают сейчас, потом могут нам вспоминаться чуть ли не как золотой век. Потому что энтропия, процессы распада нарастают в мире во всех точках, во всех государственных системах, во мировой экономике. И дай Бог, чтобы мы не пожалели потом, что недооценивали всё то, что у нас есть сейчас. Потому что хуже может быть всегда. И я говорю это не для того, чтобы всех запугать. Давайте вспомним, ведь у наших прабабушек и прадедушек не было всех тех благ, которые есть у нас сейчас, и они умудрились и куда большие семьи иметь и создать гораздо больше, чем создали ныне живущие поколения. Они знали больше чем мы, они умели больше, чем мы, и смогли совершить больше, чем мы. У меня самый главный вопрос, почему нам всем не стыдно? Может, мы вообще не там ищем корень проблемы?
Беседовал Дмитрий Павленко, специально для News Front
Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен и Телеграм-канал FRONTовые заметки