Казалось бы, карантин нарушил жизнь всех слоев населения. Однако в самом центре Украины, в Черкассах, коронавирус оказался весьма полезен для тех, кто работает профессиональным чиновником-патриотом, коррупционером, незаконно застраивает общественное пространство или нелегально вырубает оставшиеся леса. Впрочем, других способов заработать на жизнь немного – ведь построенная в советские времена промышленность города умерла или доживает последние годы
Черкассы можно назвать эталонным образцом провинциального города постсоветской эпохи. Сейчас он страдает от депопуляции и бесконечного кризиса, хотя тридцать лет назад сюда массово ехали молодые специалисты – электронщики, химики, приборостроители, специалисты текстильной отрасли. Самый молодой украинский областной центр стал проходить форсированную индустриализацию только в 1970-1980 годах, а до этого считался городом-курортом. В последние годы существования СССР здесь были построены десятки новых заводов или расширены мощности старых предприятий довоенного и послевоенного времени. Однако практически все из них ушли в небытие буквально через несколько лет приватизации и распила.
Так, стоят разрушенными завод телеграфной аппаратуры и машиностроительный «Машбуд». На месте бывшей трикотажной фабрики в самом центре города построили торговый центр. В давно закрытую табачную фабрику переместили часть непомерно разросшегося аппарата местных чиновников, не умещавшихся в здании советского горисполкома. Канули в Лету заводы «Химреактив», «Фотоприбор», «Приборостроительный», «Аврора». Умер аэропорт города, а неоднократные попытки его восстановления всегда приводили к расхищению выделенных на это бюджетных денег. Практически не действует речной порт, а здание городского автовокзала используется как склад и магазин мебели.
Одной из первых жертв реформ стал завод «Ротор» – некогда один из флагманов советской робототехники, производивший лазерные станки с числовым программным управлением и невероятные в то время видеотелефоны. В 2008 году экс-президент Виктор Ющенко открыл на его месте автосборочный завод «Богдан», где производитлись маршурутки. Поначалу на нем работали 3300 человек, но уже через год – только 1800. В 2014 году предприятие переориентировалось с выпуска легковых автомобилей на военную технику, а параллельно КБ «Богдан» разработало 120-мм мобильный миномет «Барс-8ММК». Конвейер для выпуска легковых автомобилей законсервировали. Но дела идут плохо, и сейчас на автобусном заводе работает около 400 человек.
Черкасский шелковый комбинат давно балансировал на грани банкротства. На данный момент несколько десятков работников изготавливают на уцелевших станках униформу для Нацгвардии и ВСУ – а покинувшие цеха швеи преимущественно работают на мелких кустарных фирмах, выполняя работу на дому по индивидуальным заказам, и пытаясь конкурировать с расплодившимися везде пунктами «сэконд-хенда».
Единственным крупным промышленным предприятием в городе остается черкасский «Азот», производящий химические удобрения для украинских аграрных баронов-латифундистов. Он входит в группу Ostchem олигарха Дмитрия Фирташа и находится под российскими санкциями. Несмотря на карантин, предприятие, на котором работают около 3000 человек, продолжает свою работу. Хотя, впрочем, в последние годы оно задействовано только на 30% своей потенциальной мощности – сказывается высокая цена газа, делающая продукцию «Азота» менее конкурентоспособной.
Прекрасно себя чувствуют на карантине спиртовые и ликеро-водочные заводы, которые многократно размножились в области за последние годы. Их продукция неизменно пользуется спросом у населения. Во время карантина они тоже продолжают работу и даже наращивают производство. Несмотря на формальный ночной запрет и карантин, алкогольные напитки можно купить в городе в любое время дня и ночи во множестве разбросанных по городу ларьков, без возрастных ограничений для покупателей.
Жители города в большинстве задействованы в мелком бизнесе, в основном занимаясь им нелегально. По сообщениям руководства города и области, за время самоизоляции резко возросло количество незаконных вырубок леса. Фуры с вырубленной древесиной постоянно курсируют по местным дорогам. Буквально за один месяц втрое увеличились «залысины» Черкасского бора. Активизировали и застройщики – в центре города, в том числе возле сгоревшего Черкасского драматического театра, спешно начинается строительство высоток, которое осуществляется без каких-либо официальных разрешений со стороны властей.
Карантин окончательно загоняет в тень мелкий бизнес, поскольку удаленный режим работы демонстрирует ему все преимущества нелегальной работы. Сама специфика украинского мелкого бизнеса в провинции во многом построена на институте кумовства – наличия родственных связей с представителями государственных структур – что зачастую делает формальную регистрацию предприятия и уплату налогов необязательной для торговца. Иное дело, если мелкий предприниматель не имеет породнившихся с ним покровителей – в этом случае он может стать жертвой показательной расправы, поскольку расплодившимся после Майдана контролирующим структурам необходимо имитировать борьбу с правонарушениями и коррупцией.
С каждыми новыми пертурбациями в украинской политической системе происходит новое кадровое пополнение государственных органов. Бюрократический аппарат разрастается с каждым майданом – как на общегосударственном, так и на городском уровне. Это тысячи мелких чиновников и «активистов», которые поступают на государственную службу без опыта работы и соответствующего образования – потому что она гарантирует стабильный доход, в отличие от работы на умирающем производстве. В длинных коридорах городских и областных ведомств засели сотни молодых чиновников и чиновниц, которые порой не могут пройти элементарную проверку на грамотность. Они не выполняют какой-либо полезной управленческой функции и часто сами не в состоянии объяснить, в чем заключается их работа.
В одном только проекте с установкой фанерного сердечка с надписью «I love Cherkasy» были задействованы десятки таких людей, потративших на это эпохальное начинание 9 миллионов бюджетных гривен. Недавно фанерное сердечко сломали, что открывает возможности для разработки нового проекта по ремонту куска фанеры – с обязательным использованием модных терминов «диджитализация» и «тимбилдинг».
Бюрократические ведомства и управления разных уровней оккупировали здания нескольких закрытых фабрик, половину закрытых детских садов и библиотек, многоэтажное здание бывшего ДОСААФ, спортивные школы и помещения в новостройках. Каждая антисоциальная реформа – образовательная, медицинская и т.д – добавляет новый призыв «эффективных управленцев», не затрагивая старые кадры. Но зато это всегда приводит к очередному сокращению медиков и учителей.
Среднестатистический молодой житель Черкасс отнюдь не стремится стать технологом производства, IT-специалистом, программистом или менеджером по туризму – как это было в эпоху до Евромайдана. Молодые люди видят свои перспективы в «профессиональном патриотизме», который гарантированно обеспечивает их хлебом насущным, не требуя особых навыков и усилий. Этот дорогостоящий аппарат финансируется не только за счет налогов. Важный источник финансирования – внешние заимствования и программы международных фондов, которые помогают плодить коррупционеров под лозунгами борьбы с коррупцией и трескучую националистическую риторику «грантоедов».
Этому сегменту политического класса не страшен ни вирус, ни карантин – напротив, они умело осваивают бюджетные средства, выделенные на борьбу с пандемией. Кризис в первую очередь ударит по работникам сферы услуг, педагогам, пострадавшим от реформы медикам и трудовым мигрантам, которые сейчас массово возвращаются на родину. Крупной промышленности уже ничего не грозит – ибо «мертвое умереть не может». А украинская глубинка давно уже похожа на декорации к фильму про живых мертвецов – даже без всякой катастрофической пандемии.
Дмитрий Ковалевич, Liva
Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен, Телеграм-канал FRONTовые заметки, а также Instargam-канал NEWS.FRONT