Жил-был такой Пирогов Виктор Петрович. У себя на районе хулиганом слыл, в драки лез постоянно, окна соседям бил. Водку, говорят, из горлА пил прям. Характер не сахар, короче, шпана натуральная. Мать в сердцах сказала – “тебя только война исправит, чёрт окаянный”
Война-то вскоре и началась – Виктору тогда 18 лет было: он бредил небом, и потому сразу пошёл в лётное училище: обучаться на лётчика-истребителя. На фронт он попал только в марте 1944 года, и однополчане качали головой – себя не бережёт совсем, бешеный, наперерез немцам самолёт бросает, в лобовую атаку идёт. В первом же бою он сбил один “мессершмитт”, через месяц – второй.
11 мая 1944 года над Тирасполем в Молдавии разыгрался воздушный бой – против Виктора было три “мессера”. Два он повредил, а третий фриц разделал его из пулемёта. Тащился к своим Витя из последних сил, два километра не дотянул до нейтральной полосы: его истребитель упал в болото, и увяз. Ноги при падении сильно ушиб (одна, как потом выяснилось, сломана), руку сломал, осколок в голову попал и лётные очки разбились, всё лицо в крови. Нашёл его немецкий патруль – молодой и пожилой солдаты. Молодой снял с плеча автомат, и Виктор думает – сволочь, давай подойди ближе, хоть в рожу тебе плюну. Но пожилой не дал стрелять – отправил за подводой, и лётчика перевезли в тюрьму как военнопленного.
Затем его отправили в лагерь Заган для пленных лётчиков: сейчас это Польша, а тогда была Германия. Кормили супом из гнилой свекольной ботвы, люди по ночам из земли коренья руками копали, какие деревья остались – в человеческий рост кору обгрызли. В отдельных секторах лагеря держали также англичан, американцев и французов. Ему запомнилось, как они там в футбол играли. Виктор Петрович на всю жизнь этих англичан невзлюбил: они с нашими, что загибались от голода, никогда едой не делились, хотя получали продуктовые посылки от “Красного Креста”. А американцы и французы советским пленным под колючую проволоку еду тайно подсовывали, хотя за такое полагался расстрел. “Немцы пайки давали, кто к ним на службу пойдёт, – вспоминал потом Виктор Петрович. – На моей памяти никто не пошёл. Мы же не фашистские с..и”.
18 февраля 1945 года в Заган вошли советские войска: это был внезапный прорыв, охрана еле успела сбежать. И бывалые солдаты, крепкие мужики, разрыдались от вида пленных. “Мы-то все как скелеты выглядели, – рассказывал Виктор. – А животы большие, от голода вспухли. Идёт человек, руки-ноги как веточки, от головы один череп, глаза ввалились, щёки впали, но живот большой”. Развели костры, стали еду варить из консервов. Виктор Петрович кричал до хрипа – “Ребята, ешьте немного, это опасно, умереть можно!” – мать ему еще в детстве про такое рассказывала, голод в гражданскую пережила. Но голодные люди не слушали. Многие поели и тут же умерли.
Затем с мая по ноябрь 45-го Виктор Петрович находился в фильтрационном лагере под Уфой – “на проверке”, через которую тогда приходили военнопленные. Там ему запомнился молоденький особист, который всё допытывался – как же ты, советский офицер, мог сдаться немчуре в плен? “Давай я тебе руку сломаю, а ты вытащи пистолет и застрелись” – ласково ответил ему Виктор Петрович. На особиста подействовало, больше не придирался. Виктор говорил, условия были сносные – кормили нормально, выдавали сигареты, выпускали за ворота погулять. Так он и со своей невестой познакомился – эвакуированной в 41 году из Москвы, она в Уфе жила.
После освобождения из лагеря Виктор Петрович работал шофёром – сказали, что бывшему пленному назад в лётчики дорога заказана: хоть за те сбитые немецкие самолёты наградили орденом Красной Звезды. И дочь его Лида Пирогова (моя мать, Зотова по мужу) писала в анкетах при выезде за границу – “Отец находился в плену с 1944 по 1945 год”. К Сталину Виктор Петрович относился неважно, однако говорил – “Он диктатор, крови на нём много. Но без диктатуры мы бы войну не выиграли, и страну потом из руин не подняли”.
Виктор Петрович (будучи младшим лейтенантом) остался беспартийным – “на хрен мне всё это надо”. 9 мая он до конца своей жизни (мой дед со стороны матери умер в 1996 году) обязательно праздновал – даже когда это не было выходным днём. “Я за русских воевал, за Родину, за дом свой, за отца и маму, за то, чтобы этих фашистских выродков не было, – объяснял он. – А нас бы не стало иначе совсем, знаешь. Я в плену им в глаза смотрел, и там столько ненависти было, отчаяния и непонимания: как же мы, лапотники, гоним их в хвост и в гриву, а самая лучшая армия Европы отступает?”.
Я это запомнил. Вот поэтому и скажу – 9 мая, это наш День Независимости. День, когда русская нация, и все остальные нации Советского Союза отстояли своё право на существование, день нашего второго рождения. Кому не нравится – проходите мимо. Вас тут вообще никто не держит.
А теперь, ребята и девушки, положено выпить. По одной как минимум, да и по второй-то, знаете ли, сегодня не грех.
Всех читателей с Днём Победы!
Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен, а также Телеграм-канал FRONTовые заметки