Теракт 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, когда два наполненных пассажирами гражданских самолёта, по официальной версии властей США, угнанные группой террористов-смертников из исламистской радикальной группы «Аль-Каида»* (организация, деятельность которой запрещена в РФ), врезались в башни-близнецы американского торгового центра, стал точкой отсчёта разворота к новому мировому порядку.
С этой поры начался инициированный США глобальный поворот от прежних методов политики и дипломатии к новым, соответствующим запросам и возможностям США с учётом их победы над СССР в Холодной войне.
Причина, по которой США решили ввести свои войска в Афганистан, остаётся предметом споров историков и политологов. Здесь много версий, однако нас должно больше интересовать не то, кто явился заказчиком и исполнителем теракта, а то, какое глобальное значение в мире имело это событие, к каким последствиям оно привело и как отразилось на мировой истории за истекшие 20 лет.
Интерпретация подоплёки теракта тесно связана с политическим заказом в ходе идеологической войны между конкурирующими геополитическими центрами и рассматривается в общем контексте глобального противостояния. То, какие оценки даются и какие выводы делаются, является отражением острой борьбы за создание нового мирового порядка, понимавшегося в 2001 году как легитимация новых подходов США к управлению однополярным миром.
Тот механизм, который сложился в эпоху биполярности, был основан на целом наборе согласовательных процедур, получивших название «международное право». Глубинное государство США было вынуждено в своей внешней и внутренней политике испытывать определённые ограничения, хотя всегда имело возможность ими пренебречь.
Намечавшийся качественный перелом в глобальных финансах и технологиях в сочетании с исчезновением главного противника в лице СССР и отсутствием на тот момент реальной угрозы американским интересам со стороны Китая создавал возможность прямого управления мировыми процессами из Вашингтона, исключая какие-либо сдерживающие механизмы. К началу XXI века они стали мешать США играть роль мирового жандарма, и требовались обоснования для «оптимизации системы».
Таким образом, важно констатировать: в 2000 году правящая элита США стояла перед лицом необходимости искать повод для выхода из системы ограничений, сложившихся после Ялтинской конференции по итогам Второй мировой войны и укреплённых решениями Заключительного соглашения по безопасности и сотрудничеству в Европе, больше известного как Хельсинский акт.
Этим поводом стал теракт в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, осуществлённый под знаменем радикального исламизма. На вопрос «почему Афганистан?» существует ответ: это была классическая «серая зона», в которой легко создавался образ врага, позволявший оправдать любые усиления диктатуры. Афганистан — это место, где с 1996 года правили выращенные спецслужбами США и Британии талибы* (организация, деятельность которой запрещена в РФ).
Существовали и другие радикальные исламистские течения и группы, что создавало между ними отношения конкуренции (намеренная политика их англосаксонских создателей). Но перед лицом «неверных» они соблюдали единство. Именно потому «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) отказался выдать США обвиняемого в терактах 11.09.01 главу «Аль-Каиды» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Усаму Бен Ладена.
Вторжение НАТО в Югославию в 1999 году явилось предтечей вторжения США в Афганистан. Проводилось тестирование новых механизмов управления, предусматривающих способность США подчинять ООН, НАТО и мировое сообщество своим политическим целям, объясняя это чрезвычайной ситуацией. Тогда уже стало ясно, как использовать новый жупел в лице исламизма для достижения целей глобалистов. Между войной на Балканах 1999 года и событиями 2001 года существует самая прямая связь.
Югославия — это сценарий локальной войны в месте пересечения мировых религий и интересов сверхдержав и претендентов на сколько-нибудь значительное влияние. Здесь сложились воедино наркотрафик, каналы нелегальной миграции, чёрный рынок оружия и человеческих органов, участие в этом мировых банков и способы разведывательного прикрытия этой политики.
Запад намеренно менял расстановку сил в регионе в пользу структур, ориентирующихся на радикальный ислам, и всеми силами ослаблял православный сегмент, являющийся ресурсом влияния России на Балканах.
Афганистан как ещё один ТВД во многом повторял для США лекала войны на Балканах. Единственно — не использовался фактор конфессиональной розни: мотивация племенной вражды преобладала над общей суннитской идентичностью.
Этническая рознь оставалась главным топливом конфликта: каждый этнос видел судьбу Афганистана по-своему. Именно это создавало возможности для США и Британии играть на афганском пространстве в привычные для них игры. В этом сходство Афганистана и Балкан сохранялось.
Наркотрафик, угроза экспорта терроризма, чёрный рынок оружия, неконтролируемая миграция, препятствование торговым коммуникациям конкурентов — всё это было инструментом сильной позиции, полученной в результате введения войск США в Афганистан. Так это виделось в Вашингтоне в 2001 году.
Тот механизм мягкой диктатуры ультралиберального глобалистского клана, который сейчас совершенствуется уже в связи с пандемией COVID-19, закладывался именно после (и благодаря) теракту 11 сентября 2001 года.
Используя образ врага в виде созданного самим Западом радикального исламизма террористического толка, правящие круги США настойчиво и последовательно продвигают апеллирующую к чрезвычайности стратегию сворачивания всех демократических процедур, которые человечество наработало в процессе войн и революций последних трёх столетий.
Сейчас исламизм как главный враг либерализма в пропаганде Запада несколько потускнел и отошёл на задний план, уступая место новым жупелам России и Китая, рисуемым как «авторитарные империи, стремящиеся подорвать позиции демократии».
Истекшие 20 лет были годами борьбы за однополярный мир под эгидой США методами прямого военно-политического и экономического принуждения к подчинению. Были созданы технологии использования средств массовой коммуникации для сноса правительств в других странах (цветные революции), окреп сектор так называемого Биг-теха — информационные ТНК стали фактором политической силы. Возник симбиоз финансовых и информационно-технологических сегментов крупного капитала, противостоящих сегментам, связанным с ВПК и нефтяной промышленностью.
Так или иначе, речь идёт о необходимости крупного международного капитала перейти к более прямым, директивным технологиям управления. Югославия, Афганистан, пандемия COVID-19 — всё это этапы того большого пути, по которому идёт мир после событий 1999 и особенно теракта 2001 годов. Сейчас к этому тренду присоединяют климатическую повестку.
Концентрация глобального управления проходит по разным направлениям, но все пути сходятся на идее нового мирового порядка. Манипуляции становятся более грубыми и неприкрытыми, глобальный капитал уже не скрывает своих целей и средств их достижения.
Уход США из Афганистана не означает прекращения их борьбы за однополярный мир. Однако борьба эта будет становиться всё более ожесточённой. Мир хаоса и гуманитарных катастроф, с помощью которых глобалистская верхушка США насаждает свою гегемонию, строится на крови сотен тысяч ни в чём не повинных людей во всём мире, в том числе американцев — детей, женщин, стариков, молодых мужчин, погибших в расцвете сил. Количество инвалидов, физических и психических, не поддаётся точному определению.
Такова цена мира по-американски, но, похоже, правителей США эта цена не смущает. Ведь платить её они по-прежнему собираются чужими жизнями.
Елена Панина, директор Института РУССТРАТ, ИА REGNUM
*- запрещенная на территории РФ организация