Уроки дипломатии для Элизабет Трасс
Прошедшие 10 февраля в Москве переговоры главы британского Форин-офиса Элизабет Трасс с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым были уже многократно освещены и разобраны в медийном пространстве. Подробно разложены «разговор немого с глухим» и общение с британской стороны лозунгами, или, как метко и колко выразилась Мария Захарова – «разговор твиттами». Со всех сторон в нашем информационном пространстве разобраны переговорные итоги и последствия. Но есть существеннейшие детали, на которые никто не обратил внимания.
Институт РУССТРАТ уже освещал политическую составляющую и цели Лондона во всех его недавних европейских вояжах и заявлениях, включая московскую встречу. Теперь же мы собираемся раскрыть, как через нюансы дипломатического протокола можно обозначать своё отношение к оппонирующей стороне и задать нужные рамки переговоров.
В протокольной части любого визита не бывает ни мелочей, ни несущественных деталей. Любой пункт дипломатического раунда, с небольшими допустимыми вариациями, должен соответственно сценарно обставляться. Через отступления в ту или иную сторону от общепринятой повестки можно подчёркивать своё отношение к другой стороне, что уже задаёт определённый и нужный фон. Но далеко не только, такими тонкими действиями можно выкладывать уже и желательное вам переговорное русло, в которое всё и будет направлено.
Данным инструментарием пользуются все серьёзные игроки. Отсутствие же правильно выстроенного протокола, или очевидные ляпы в нём, говорят другой стороне, как и всему миру, что что-то не ладно там у вас, в вашем государстве, или псевдо-государстве. Подобным, например, пестрит вся деятельность, по меткому выражению Лаврова, украинского «пианиста».
Его «офис», через одного состоящий из «работников культуры», то есть участников, менеджеров и продюсеров «95-го квартала», явно не понимает, как у «взрослых дядей» всё устроено и работает. Сначала таких протокольных ляпов было не много, ведь «молодёжь» обращалась к мастодонтам старой, ещё советской школы, которые до этого и вели все украинские протоколы со времён «незалежности». Но эксперты прекрасно осведомлёны, как и почему там всё происходило.
Заслуживающих уважение людей все эти вчерашние школьники и «нелохи» начали банально кидать. Да, да, вы не ослышались. Серьёзным людям не выплачивались гонорары, не предоставлялись обещанные должности или заявленные направления деятельности. А ведь это очень узкий круг, который мгновенно, по своему внутреннему «сарафанному радио» сложил должное представление и стал сторониться любых предложений от команды «пианиста».
Потому мы и можем сейчас видеть постоянные, совершенно вопиющие провалы украинской стороны в области дипломатического протокола. Достаточно даже специально не отслеживать и не быть специалистом в этой сфере. Стоит лишь посмотреть, как в Киеве выходит из автомобиля на крыльцо Мариинского дворца растерянный Эрдоган с супругой, которого никто не встречает, а вокруг какая-то базарная суета, и он как будто затерялся на этом рынке в толпе. Или увидеть Зеленского в белых кроссовках на мероприятии в честь памяти жертв терактов 9/11 в Нью-Йорке. И ведь, что тоже немаловажно, далеко не только там.
Как на эту тему выразился «дипломат до мозга костей», бывший заместитель генсека ООН, председатель Российского общественного совета по международному сотрудничеству и публичной дипломатии Сергей Орджоникидзе, расставив все точки над И:
“Это неуместно, потому что, знаете, на каждый случай существует определенный протокол, и он касается больше всего, и в первую очередь, глав государств, правительств и министров иностранных дел. Протокол исходит не из того, что просто так принято и все, он исходит из уважения к тому мероприятию, которое проводится. В данном случае речь идет об уважении к погибшим, к людям, пострадавшим в теракте. Это все равно что президент какого-то государства пришел бы к нашему монументу вечного огня у кремлевской стены в трусах”.
Остаётся только родить новый фразеологизм, что-то вроде «шут, залезший на трон, остаётся шутом» и больше не смотреть в ту сторону. Достаточно понимания, что современная российская дипломатическая школа не просто верна традициям, но и в настоящее время являет собой одну из самых передовых. Нашему «дипломатическому бастиону» служат талантливые, глубоко чувствующие все нюансы этой сферы люди, а уж на фоне измельчавших западных «лилипутов» они выглядят, поистине, титанами.
Подобному есть множество причин и объяснений, мы же сжато, в одном предложении изложим метаисторический взгляд на это: всегда, при возрождении из пепла Смуты и взрослении новой молодой Госсущности, волею провидения Русского Демиурга у руля государственности оказываются личности таких масштабов, что соответствуют творящемуся Им возрождению.
Нашему МИДу хорошо известны все правила и тонкости дипломатической игры. А потому давайте внимательно присмотримся к визиту главы британского Форин-офиса, разберём мельчайшие его детали, которые, как нам теперь известно, не являются чем-то второстепенным или неважным.
Атмосферу и тон встречи задает выстроенный протокол, где первым аккордом, во многом всё определяющим, является, собственно, сама встреча прибывшего. РУССТРАТ, в данном случае, обращает на это особое внимание, так как вопиющую, кричащую картинку прибытия «англичанки» никто так и не выделил – по выходу из самолета главе Форин офиса не подали трап!
Британский министр иностранных дел спускалась по какой-то хлипкой приставной лесенке, похожей чуть ли не на верёвочную! Более того, все с умыслом сложенные нашей принимающей стороной доставленные неудобства, вылились в то, что «англичанка» выходила из хвоста самолёта! И ни на какую не на красную дорожку.
Даже по отдельности такие существеннейшие детали должны были подчеркнуть наше отношение – ей здесь не рады. Входя в унисон с нашим МИДом, перейдём, описывая ситуацию, соответственно на ТЫ: «Ты там катайся, сколько влезет, вдоль наших границ на НАТОвском танке, поднимай градус ненужного нам сейчас «вторжения», крепи ряды «гадящих» нам, рекрутируя поляков и прибалтов. Здесь тебе не рады».
Но вот все вместе подобные протокольные изыски рисуют уже несколько другую картину. В совокупности они начинают просто кричать: чтобы ты не предприняла и не предложила – у тебя ничего не получится. Нам всё об этом говорит.
Это и перешедшая в открытую часть перепалка, что всегда означает провал переговоров. Есть много маркеров, по которым в итоге можно мониторить степень нахождения переговорщиками «золотой середины», или в чью сторону немного больше склонилась чаша весов. Публикация, озвучка совместного заявления или меморандума, или отсутствие такового. Подчёркивание сторонами тех или иных моментов, особенно если они совпадают. Насколько совпадают или разняться.
Что планировалось и что в итоге. Куча терминов, сглаживающих, подчёркивающих или, наоборот, распыляющих суть. Проскальзывают ли в итоговых заявлениях «плодотворные» или просто «деловые» переговоры, с кучей прочих оттенков и нюансов. Это целая наука и, уверен, многие преподаватели МГИМО, как и кураторы более «молодых» в действующей вертикали МИДа, не просто так свой хлеб едят.
Так, перешедшая в открытую часть перепалка однозначно означает переговорный провал. То есть, как мы на дипломатическом протокольном языке заявили, какой задали тон: у тебя ничего не получится – так и происходило. Об этом говорит буквально всё. Как и заявление нашего министра о «разговоре глухого с немым», на которое все не могли не обратить внимания.
Но вот то, что осталось незамеченным – это отказ Лаврова от переводчика. Для министра, в совершенстве владеющего английским, переводчик не является необходимостью, он сам ещё и поправлял переводчицу. Это атрибут статуса самих переговоров, то есть целенаправленное снижение этого самого статуса.
Более того, при работе переводчика создаётся определённый временной лаг. Потому всё заявленное время длительности переговоров надо делить почти пополам. Кроме редких случаев общения по телефону, когда иногда, по обстоятельствам, используют синхронистов, и лаг существенно сокращается.
И, конечно, когда разговоры идут на одном языке, как, например, в большинстве переговоров на постсоветском пространстве. Вот тогда, к примеру, обозначенные шесть переговорных часов нашего лидера с Лукашенко являются, поистине, сверхсодержательными и длительными.
Так вот, этот существующий лаг даёт определённое поле для манёвра, когда можно что-то обдумать, что-то лучше сформулировать и преподнести. «Англичанку» такого манёвра лишили, ей пришлось «работать с колёс» и результаты такой «работы» нам всем преднамеренно огласили – когда глава МИД Британии не знает, какие области находятся в составе России. А это скандал и мощный удар по репутации главы МИД Британии!
Когда целенаправленно с нашей стороны сливается «интимный» переговорный момент, выставляющий «англичанку» в нужном нам свете – это тоже всё из той же оперы – это показательная отправка в дипломатический клозет. Отказать России в признании суверенитета над Ростовской и Воронежской областью – достойно Премии Дарвина.
А вот почему российская сторона была настроена на однозначное «у тебя ничего не получится» и начала вставлять палки в колёса переговорному процессу? Хотя любые дипломатические раунды, казалось бы, предполагают хоть какое-то, но сближение позиций. Как на такое решение мог влиять внутренний британский политический расклад? – Мы осветим в других «несекретных материалах».
Игорь Казенас, РУССТРАТ