Священнослужитель о будущем Донбасса, России и Украины
Иеромонах Феофан (в миру Георгий Кратиров) – бывший насельник Свято-Васильевского Николо-Успенского монастыря Донецкой епархии, расположенного в селе Никольском, неподалёку от Волновахи. В марте 2015 года он был захвачен СБУ и в течение месяца подвергался нечеловеческим пыткам по обвинению в передаче информации ополченцам ДНР, пока не был обменян на 16 пленных украинских военных (подробнее в материале автора).
Сейчас отец Феофан служит в Русской Православной Церкви и собирает многочисленные свидетельства военных преступлений украинских захватчиков на временно оккупированной ими части Донбасса. В эксклюзивном интервью News Front он рассказал о своём отношении к спецоперации по денацификации Украины, высказал собственное видение будущего Донбасса и всей большой России.
– Отец Феофан, какое Ваше личное отношение к продолжающейся спецоперации по денацификации и демилитаризации Украины. Где её необходимо закончить, как Вы считаете?
– Слава Богу, что она вообще началась эта спецоперация. Я много раз думал, каким образом Россия будет освобождать Украину от нацизма, но всё оказалось гораздо в более значительных масштабах и серьёзнее, чем я предполагал. А должна эта операция закончиться только на западной границе УССР.
– На западной границе до 1939 года или до 1991-го?
– Лучше всего до 1939 года
– То есть, Галичину мы не трогаем?
– Галичину отдать полякам. Пусть они, что хотят с ними делают
– А как же Почаевская лавра?
– Пусть что-то думают. Но только ради Почаевской лавры держать таких «соседей»? Часть Тернопольской области можно отделить в состав России.
– То есть, Вы рассматриваете будущее украинских территорий исключительно как часть России?
– Да, это должно быть только в составе России, потому что как только какая-то там призрачная независимость и автономия у Украины появляется, то она тут же становится полностью зависимой от своих хозяев с Запада.
– Каким Вы видите будущее канонической Украинской Православной Церкви, которая с 1990 года имеет автокефалию в составе Русской Православной Церкви. Должна ли она сохранить свою автономию?
– Предоставление в 1990 году самостоятельности Украинской Православной Церкви было обусловлено сложившимися на тот момент политическими обстоятельствами. Сейчас это все устраняется. Я думаю, что на самом деле мы сейчас переживаем события библейского масштаба, которые отразятся на тысячелетнюю перспективу. И УПЦ должна будет определиться, с кем она: с Россией или нет. Если с нами, то тогда Украинская Православная Церковь должна воссоединиться с Русской Православной Церковью. Иначе она потеряет свою благодатность, как это произошло с филаретовской «УПЦ КП», а затем с «ПЦУ». Это сливная яма такая – из «УПЦ КП» в «ПЦУ», из «ПЦУ» в униаты, из униатов в католики.
Все те, кто пытаются со стороны всячески влиять сейчас на Россию, как моська пытается лаять на слона, должны понимать, что теперь Россия беззубой не будет. Она теперь будет огрызаться сильно и жестко. И все те, кто столько лет унижал, оскорблял и демонстрировал свое пренебрежение к России, получат по заслугам. Я считаю, что все эти смутные образования, наподобие всяких там прибалтик, будут денацифицированы в считанные часы. Потому что, если на Украине хоть какая-то армия есть, то там вся армия – это несколько джипов и один танк, который в ремонте.
– Но прибалтийские лимитрофы входят в блок НАТО, который будет обязан выступить на их стороне в случае конфликта с Россией
– В НАТО прекрасно понимают, что это всё – историческая территория России и воевать за них совсем не собираются.
– Сейчас Польша много говорит об отправке на Украину некоего «миротворческого контингента» НАТО. Как Вы считаете, дойдет ли до реальных дел или это всё пустое сотрясание воздуха?
– Если попытается дойти, то их ждёт то же самое, что и на Яворивском полигоне. Прилетит туда что-нибудь туда и всё: ни миротворцев, никого и ничего. После этих восьми лет слово «миротворец» у нас уже стало нарицательным. И любая третья сторона, которая к нам посмеет сунуться, обречена на погибель. Если они готовы погибнуть ни за что, пусть приезжают. Русские всегда возвращаются за своими деньгами, как говорил Бисмарк.
– Почему Донбасс сумел выстоять все эти 8 лет украинской агрессии? И, в конечном итоге, одержать победу?
– У нас люди крепче стали. И они сохранили верность своим предкам, своим родителям, дедам, которые нашу Родину защитили тогда в 1941-1945 и дошли до Берлина. Эта память в нас, наверное, сильнее всего. Потому что даже в России мне доводилось сталкиваться с тем, что некоторые огрызались на георгиевскую ленту. У нас же такого никогда не было. Я считаю, что новая современная Россия начинается с Донбасса. Здесь и сейчас мы находимся у колыбели новой великой России, той, которая прогремит в веках. То, что мы сейчас переживаем, это даже не масштабы Петра I и Екатерины Великой. Это все гораздо больше и круче в исторической перспективе.
– Вы ранее проживали в Свято-Успенском Николо-Васильевском монастыре в Никольском. Совсем недавно оттуда изгнали украинские оккупационные войска. Насколько пострадала обитель? Расскажите, что там сейчас происходит?
– По моим сведениям, сгорел Свято-Васильевский храм 1912 года, с которого все начиналось. Он строился к 300-летию Дома Романовых. Сгорел дом основателя обители – батюшки Зосимы, разрушена пекарня монастыря, пострадала библиотека. 6 марта по монастырю прилетела ракета «Урагана», кассетными боеприпасами посекло двор и многие постройки. Интересно, что при этом произошло чудо. Кассеты начали рваться как раз в тот момент, когда во дворе находились люди. Они устроены так, что поражающие элементы разлетаются во все стороны. Но они не полетели в сторону людей. Это уже элемент чуда.
К сожалению, на днях в обители при обстреле погиб один трудник, новопреставленный Геннадий. 120-я мина взорвалась между часовней-усыпальницей, где отец Алипий похоронен, и Успенским собором.
– Откуда был прилёт?
– Вокруг села такой хаотичный огонь ведет так называемый «блуждающий миномет». Это остатки «Айдара»* прячутся где-то вокруг села и ведут по монастырю беспокоящий огонь. Но я надеюсь, что в ближайшие дни они будут вычислены и уничтожены.
– То есть, на данный момент прилегающие к монастырю населённые пункты ещё не до конца освобождены?
– В Угледар еще наши не совсем зашли. Это 7,5 километров по прямой от Никольского. А если по дороге, то километров 12-15. Там ещё пока укропы. И там тоже трагедия большая произошла. Мне пишут из Угледара, что люди нашли в лесополосе возле городка тела расстрелянных мирных жителей. При том их много. В самом городе ВСУшники просто из РПГ брали и стреляли по жилым домам, а затем снимали всё это на камеру, рассказывая, что это сделали русские. Люди просто в шоке: «Как так можно делать, мы же видели, кто стрелял». И вот те, кто погибли в этих обстрелянных квартирах, так и лежат там уже 2-3 недели
– После освобождения это всё нужно будет как-то восстанавливать: и обитель, и город?
– Я думаю, что город можно восстановить, запустив работу шахт. Там две шахты – «Южнодонбасская №1» и «Южодонбасская №3». Людей вот только не вернешь. Что касается монастыря, то 29 августа будет 20 лет со дня преставления батюшки Зосимы. К этому времени нужно будет восстановить Свято-Васильевский храм и вернуть дому батюшки Зосимы прежний вид. Так что, работы предстоит много
– За 8 лет войны в Донбассе разрушено очень большое количество православных храмов и монастырей. Как Вы считаете, пострадавшие и разрушенные храмы нужно восстанавливать, или хотя бы некоторые из них следует лучше сохранить как памятники?
– Я наслышан о том, что собираются сносить Свято-Иверский храм у Донецкого аэропорта. Я, конечно, не профессионал в архитектурных вопросах, но это же не девятиэтажка, которую нужно сносить, потому что в ней опасно жить. Я считаю, что этот храм нужно сохранить как храм-памятник, храм-герой, который повидал многих наших героев – «Моторолу», «Гиви», ребят с батальона «Восток». И он привлекает тем самым, что он сопричастен к этой истории, нашей великой истории Донбасса.
– Этот храм в том виде, в котором он находится после обстрелов, уже стал символом этой войны
– Я надеюсь, что он будет взят под охрану Республикой как памятник архитектуры. Я постараюсь для этого сделать всё от меня зависящее.
– Как нам следует поступить с «ПЦУ», «УПЦ КП» и прочими псевдоправославными украинскими националистическими организациями?
– Или возвращение в Православие через таинство миропомазания, крещения, или просто храм переходит под юрисдикцию Православной Церкви, а они пусть делают, что хотят.
– Представляют ли сейчас эти откровенно сектантские структуры какую-то угрозу?
– Они могут быть вдохновителями подпольного террористического движения, как греко-католики когда-то были вдохновителями той же Волынской резни
– Должны ли они быть признаны в России экстремистскими организациями и запрещены, как те же «Свидетели Иеговы»* и прочие деструктивные секты?
– Украинский национализм и все, кто его пропагандирует, должны быть запрещены и прокляты навсегда. Никто не против вышиванок, «соловьиной мовы» – пусть чирикают на ней, если хотят. Но только не национализм. Печать проклятия на национализме на века.
Дмитрий Павленко, специально для News Front
*- запрещенная на территории РФ организация