Поездки Сергея Лаврова сначала в Китай, а потом в Индию напоминают нам об очевидном: Украина — это далеко не все, что сейчас происходит в мире
Для тех, кто думает, будто вся планета замерла, побросала дела и ждет исхода украинского сюжета: не замедлялись процессы, к украинским событиям отношения вообще не имеющие, но очень важные для создания мира завтрашнего. И да, Россия в этих процессах очень даже участвует.
Нет сомнений, что часть нашей публики будет замечать только то, что Лавров и другие скажут на украинскую тему. Потому что звериные законы жизни в переинформированном мире требуют сенсаций чуть ли не каждый час. Но на самом деле то, что происходило в Китае, имело отношение прежде всего к Афганистану и, шире, переобустройству Ближнего Востока, Южной и Центральной Азии сейчас, когда Америка из этих регионов не то чтобы ушла совсем, но отступила серьезно. И нам теперь предстоит разбираться без нее, что нелегко, но совсем неплохо.
Кто такие “мы”? В Туньси (провинция Аньхой) собрались министры и спецпредставители из Китая, России, Пакистана, Ирана, США. Афганистан представляет министр иностранных дел Амир Хан Муттаки. Еще китайцы позвали представителей Индонезии и Катара — стран, которые хотя и не соседствуют с Афганистаном, но имеют к сюжету отношение.
Разговоры были намечены на среду и четверг в разных форматах: встреча министров иностранных дел стран — соседей Афганистана, “тройка плюс” (Россия, Пакистан и США) — и понятно, что все будут говорить со всеми и отдельно — на любые темы.
В Китае намечается еще один сюжет: сорвался по непонятным причинам саммит АСЕАН-США на американской территории, из Вашингтона позвонили и сказали, что очень заняты. И вот сейчас четыре министра иностранных дел из команды АСЕАН — Филиппины, Малайзия, Таиланд, Мьянма — отправились в Китай. Разговор об Афганистане вести они, может, и не будут, но встречи парами на любые темы и между кем угодно исключать не надо, раз уж приехали такие интересные люди. В общем, получается настоящий глобальный форум.
Легко говорить, что центр мировой политики давно сместился в Азию, но сама политика — это трудно и долго. Афганистан, возможно, и не сверхдержава, но задача множества стран теперь — после неудачной демократизации и бегства оттуда США — сделать нынешний, талибский Афганистан хорошим соседом. Задача не то чтобы невыполнимая. Если вспомнить, Иран после революции 1979 года тоже казался чем-то невозможным и неприемлемым, но сейчас это не всем, может быть, нравящаяся, однако всеми уважаемая региональная держава. Чьи представители, в свою очередь, в китайском Туньси что-то сейчас объясняют новым хозяевам Афганистана. Например, что их идея об отсутствии необходимости школьного обучения для девочек не разделяется другими мусульманами и соседями.
Новый — незападный — мир совершенно необязательно выстраивается исключительно вокруг Пекина. И в этот раз заметно отсутствие на форуме еще одного большого почти соседа Афганистана — Индии. С этой страной произошла неприятность: наращивая свое экономическое влияние в Афганистане при американцах, она вложила туда, по китайской оценке, около трех миллиардов долларов. Но ставка на США оказалась неудачной. А тут еще в беседах по Афганистану участвует близкий друг Пекина — Пакистан. В итоге дипломатия выстроилась так: перед китайским форумом в Дели побывал министр иностранных дел Китая Ван И, а теперь там ожидают Сергея Лаврова. Что ж, можно и так, наверное, писать музыку, как сказал Дмитрий Шостакович о рок-опере “Иисус Христос — суперзвезда”.
Теперь о том, что в Туньси делают американцы: никто не исключает Вашингтон из всяческих “афганских форматов” хотя бы потому, что есть такой вопрос — надо вернуть афганцам деньги, их валютные резервы, которые Америка по сложившейся привычке стырила, убегая оттуда. Но не факт, что вернет.
Однако в любом случае в самих США очень даже замечают, что от них уплывает громадный регион — Ближний Восток с южноазиатскими и центральноазиатскими соседями. Свежий выпуск флагманского журнала Foreign Affairs посвящен именно этой теме, на обложке написано: “Ближний Восток движется дальше”. А под обложкой много разного и интересного, включая материал о том, что старые карты региона не отражают новых реальностей и прежнему Ближнему Востоку пришел конец.
Или — оттуда же — сюжет: почему здесь демократия “застряла” — с подзаголовком “Экономическое отчаяние и триумф китайской модели”. Авторы вспоминают “арабскую весну” 2011 года и отмечают, что сегодня только в семи из двенадцати стран региона набираются те же более 70 процентов опрошенных, которые считают демократию предпочтительней остальных политических систем. В целом они видят, что в авторитарных арабских государствах с экономикой чуть получше. Воспринимается все легче китайская модель “и — в меньшей степени — российская”, местные жители считают эти две страны более выгодными партнерами.
Они также знают, напоминают авторы, что за последние 20 лет китайский ВВП на душу населения вырос почти в пять раз, российский примерно вчетверо, а в странах Запада — еле-еле вдвое.
Авторы статьи — социологи и экономисты — удивительным образом обходят Сирию, то есть эффект для местного общественного мнения от способности Москвы помогать своим. Но эффект этот, бесспорно, есть. Так же, как и от постоянного наращивания Китаем всех и всяческих связей с регионом.
Поднебесная движется там медленно, без взрывчатых приемов, но неуклонно. Китайские СМИ, например, отмечают участие на днях все того же Ван И в министерской сессии Организации исламского сотрудничества в Исламабаде (Пакистан) по специальному приглашению собравшихся. И не забывают напомнить: кто-то хотел рассорить Пекин и исламский мир, запустив фальшивки об “угнетении уйгуров в Синьцзяне”? Вот вам.
Российские диванные воины и дипломаты хотели бы от внешнего мира немедленного покаяния за ложь и ненависть к России, а от друзей и союзников — эффектных заявлений на тему “Мы с русскими”. Вместо этого происходит нечто иное: медленное, мучительное выстраивание нового — незападного — мира. Эффекты здесь случаются нечасто, вместо них идет долгая спокойная работа.
Дмитрий Косырев, РИА