Премьер Албании назвал расширение ЕС жульническим процессом
Многие на Балканах разочарованы спешным предоставлением Молдавии и Украине статуса кандидатов в Евросоюз и абсолютным игнорированием более близких территориально государств, которые не первое десятилетие послушно ждут очереди и стараются выполнять рекомендации Брюсселя. Что мешает этим странам приблизиться к европейскому сообществу, какие кризисные явления зреют в регионе из-за отказа включения их в состав Евросоюза и какие проблемы могут обостриться в ЕС в случае их вступления.
Жульнический процесс
«26 стран ЕС продемонстрировали полное бессилие, они оказались не способны преодолеть вето Болгарии. Расширение Евросоюза — это полностью жульнический процесс. Как только что-то происходит в странах-кандидатах, всё снова уходит на новый круг. Я испытываю грусть и разочарование Евросоюзом. В этом доме что-то очень не в порядке», — заявил премьер-министр Албании Эди Рама по итогам встречи лидеров стран ЕС и государств Западных Балкан.
На ней страны ЕС не смогли преодолеть вето Софии на обсуждение вопроса о вступлении в организацию Албании и Северной Македонии. Политик подчеркнул, что ради возможного членства в Евросоюзе Македонии пришлось поменять название на Северную Македонию. «Представьте, что Франции пришлось бы поменять свое название», — возмущался глава албанского правительства.
При этом он призвал Украину перестать питать иллюзии о быстром вступлении в ЕС. «Северная Македония — уже 17 лет кандидат, Албания — девять», — добавил он.
Официальными кандидатами на присоединение к европейскому сообществу уже долгое время числятся четыре балканских страны: Албания, Северная Македония, Сербия и Черногория. На вхождение в ЕС также претендуют Босния и Герцеговина и непризнанное Косово. Чтобы как-то подсластить пилюлю, канцлер Германии Олаф Шольц подчеркнул, что Берлин «поддерживает действия стран Западных Балкан на пути к ЕС», а также отметил, что они «приложили много усилий». «Важно, чтобы им было дано убедительное обещание», — пояснил он.
В Болгарии на резкие заявления албанского премьера огрызнулись. «Желчные высказывания в подобном низком языковом регистре не могут более быть оправданы особенностями характера и отсутствием навыков европейского общения. Ожидаем, что албанский премьер будет соблюдать языковые правила, который соответствуют политику страны — кандидату на членство в ЕС», — отреагировали в болгарском МИДе.
Через некоторое время болгарский парламент снял вето, блокировавшее начало переговоров на вступление Северной Македонии в ЕС. Процесс находился в состоянии заморозки с марта 2020 года.
Впрочем, в балканских странах едва ли питают большие иллюзии насчет скорого присоединения к Евросоюзу — они пытаются войти в европейское сообщество последние 15 лет, однако вопрос по-прежнему остается открытым.
Почему не пускают
В последнее время Брюссель активно демонстрировал, что, хотя официально и сохраняет курс на интеграцию этих стран, фактически отказался гарантировать их будущее членство. Некоторые страны ЕС — среди которых Нидерланды и Франция — не поддерживают расширения, опасаясь, что они повторят судьбу Болгарии и Румынии. Вступление этих стран привело к резкому скачку миграции в Британию, впоследствии ставшей одной из причин Brexit.
В ЕС также опасаются, что при таком раскладе в регионе может возрасти влияние России и Китая, поэтому на всевозможных встречах традиционно заявляли о стабильной поддержке курса на присоединение балканских стран к ЕС. Впрочем, ни до какого серьезного прогресса на этом направлении так и не доходило.
Северная Македония традиционно обвиняет Болгарию в блокировке своего вступления в ЕС. Споры между странами, которые тянутся долгие годы, связаны с языком и историей двух государств. Так, македонцы обвиняют болгар в «фашистской оккупации» во время Второй мировой войны. Помимо этого, София отказывается признавать существование македонского языка и в целом ставит национальную идентичность македонцев под сомнение, считая македонцев болгарами, говорящими на болгарском.
Наиболее реальные переговоры о возможном вступлении шли с Сербией и Черногорией. В то время как Подгорица постепенно старается привести местное законодательство в соответствии с необходимыми нормами ЕС, с Белградом всё гораздо сложнее.
Главная проблема — косовский вопрос. Сербия считает самопровозглашенную республику своей территорией. Большинство стран ЕС такую позицию не разделяют.
Что касается Боснии и Герцеговины, то страна пока не провела конституционные реформы для принятия законодательства. Еврокомиссия настаивает на них последние три года.
Открывает возможности для России
То, что сейчас происходит на переговорах балканских стран и Европейского союза, Молдавии и Украины, необходимо рассматривать в двух измерениях, отмечает в беседе с «Известиями» профессор НИУ ВШЭ, руководитель отдела черноморско-средиземноморских исследований Института Европы РАН Екатерина Энтина.
— Первое: Албания, Северная Македония и Сербия стремительно развивают проект «Открытых Балкан», который, с одной стороны, имеет под собой экономические обоснования, проще говоря, это балканский мини-Шенген: свободное перемещение товаров, услуг и людей. С другой — «Открытые Балканы» дают возможность Сербии создать довольно длинные и востребованные как в военно-политическом, так и в экономическом отношении транспортные коридоры. При этом проект «Открытые Балканы» в большей степени работает на НАТО, поскольку объединяет инфраструктуру альянса. Когда балканцы говорят о разочаровании в европейской интеграции, это не подразумевает разочарования в идее интеграции как таковой, — считает балканист.
Она подчеркнула, что статус кандидатов на вступление в Евросоюз предоставили Украине и Молдавии, которые не соответствуют предъявляемым критериям.
— ЕС вновь принимает чисто политическое решение, как в свое время это было с членством Болгарии и Румынии. За статусы кандидатов балканские страны боролись свыше 10 лет, а Босния и Герцеговина не получила его до сих пор, начав процесс в 2000-х. Это, конечно, свидетельствует о падении значимости Европейского союза для дальнейшего внешнеполитического, внешнестратегического развития региона. Фактически евроинтеграция превратилась в движение по инерции. Более того, ЕС попадает в собственную ловушку, предоставляя Украине статус кандидата на вступление в Евросоюз, поскольку в сегодняшней геополитической ситуации с провозглашением независимости ДНР и ЛНР территориальные границы Украины фактически являются также спорными. В этом смысле страна ничем не отличается от Сербии, в рамках переговоров об интеграции с которой ЕС выделил Косово в отдельный трек, — подчеркнула эксперт.
По мнению специалиста, скорее всего, всё это приведет к тому, что идея европейской интеграции окончательно потеряет идейную ценность.
— Это свидетельствует о кризисе идеи развития как таковой для Европы в целом и для Юго-Восточной Европы в частности. Данный процесс усиливает все национальные концепции и само присутствие великих сил — в первую очередь Великобритании, Турции, — уверена политолог.
Энтина отметила, что сложившаяся ситуация феноменально открывает окно возможностей для России, хотя формально оно сегодня сузилось до пространства Сербии и территорий за пределами этой балканской страны, населенных сербами.
— Как ни странно, вопреки тому, что практически все балканские страны, за исключением Сербии и Боснии и Герцеговины, присоединились к антироссийским санкциям и заняли довольно жесткую позицию, эта идейная нищета, которая возникла на месте европейской интеграции сейчас на Балканах, закладывает новый потенциал для развития сотрудничества с Россией. Ни одна из задач, стоявшая перед ЕС на Балканах, фактически не была реализована. Речь идет о создании внутренне устойчивых, нормально институционально функционирующих политических систем, это решение территориальных конфликтов, оставшихся в наследство от распада Югославии, борьба с коррупцией и в целом повышение уровня социально-экономического развития, создание системных точек роста для национальных экономик балканских стран, — пояснила специалист.
Она добавила, что Брюссель предпринимал попытки в этом направлении, но сделать удалось мало. При этом нельзя сказать, что ЕС воспринимал Балканы исключительно в геополитических категориях, считает балканист.
— Но можно говорить о том, что мощь и эффективность ЕС с начала 2011-х в плане институциональной трансформации резко снижается, поскольку резко снижаются возможности экономического системного финансирования этой трансформации и готовность европейских политических элит плотно заниматься вопросами политической трансформации в регионе. В итоге стратегия по системной трансформации региона превратилась в стратегию ответов на вызовы, которые формируют для Брюсселя конкуренты в этом пространстве. В первую очередь Китай и в чуть меньшей степени Великобритания и Россия, — считает профессор НИУ ВШЭ.
Энтина уверена, что в обозримом будущем ни одна из этих стран не будет членом ЕС.
— Более того, если развитие международных отношений в Европе пойдет по мирному сценарию, а не по сценарию эскалации напряженности, то на пространстве Балкан удастся выйти на более гибкие и более востребованные сегодня с точки зрения экономики и политики формы интеграции, о которых в балканских странах говорили с самого начала. В первую очередь это было бы интересно Сербии, которая с середины нулевых годов нацелена на проведение многовекторной политики. Это кредо ее внутреннего развития. На Балканах есть потенциал для многостороннего сотрудничества, для разных гибких форматов с разными мировыми силами — с Турцией, со странами Ближнего Востока, разные формы сотрудничества этих стран с государствами Африки. Можно превратить Балканы во внутриевропейский полигон для отработки гибкой геометрии интеграционного сотрудничества, — считает эксперт.
Выстрел в живот
Схожей точки зрения придерживается и замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов.
— Обида со стороны балканских стран абсолютно оправдана, потому что ЕС поступил вопреки собственным принципам, вопреки тому, о чем говорил на протяжении нескольких десятилетий применительно к политике расширения. А именно что Европейский союз является нормативно-правовым интеграционным образованием, и политика расширения ЕС определяется исключительно нормативно-правовыми факторами: тем, насколько те или иные страны готовы или не готовы к интеграции с Евросоюзом и насколько законодательство, стандарты, ценности других стран соответствуют стандартам, нормам, правилам и ценностям Европейского союза, — пояснил эксперт в беседе с «Известиями».
Он отметил, что балканские страны с 2003 года «держатся в предбаннике ЕС», им на протяжении 20 лет говорилось, что они еще не до конца сблизили свое законодательство с законодательством ЕС, недостаточно трансформировались, что им еще нужно поработать.
— А тут ЕС вдруг принимает исключительно геополитическое решение, при этом даже не скрывает этого, несмотря на тотальное несоответствие Украины каким бы то ни было стандартам. Это противоречит тому, что ЕС говорил балканским странам, и это, безусловно, противоречит природе самого Европейского союза. Мне кажется, что ЕС нанес серьезный удар по самому себе, заложил мину замедленного действия, поскольку принял решение, которое в корне противоречит самой интеграционной природе ЕС. Евросоюз сделал мегашаг в строну того, чтобы перестать быть нормативно-правовым образованием и превратиться в геополитическое образование. Но для этого есть НАТО. Есть опасение, что Европейский союз выстрелил в живот самому себе, — полагает политолог.
При этом, по словам эксперта, Украина не сможет вступить в ЕС до балканских стран.
— Хотя у них самих шанс вступить в ЕС в ближайшее время также очень невелик. Прав канцлер Олаф Шольц, который говорит, что политика дальнейшего расширения Европейского союза должна быть увязана с внутренней трансформацией самого ЕС. Как минимум речь идет об изменении процесса принятия решений внутри самого ЕС, потому что уже сейчас Евросоюз страдает от перерасширения. Процесс принятия решений очень громоздкий, если вступит еще несколько стран, это грозит параличом ЕС. Нужно принять новый договор после Лиссабонского договора, изменить процедуру принятия решений, но это крайне тяжело. Шольц предлагает отказаться от принципа консенсуса в решении вопросов внешней политики, многие государства с этим не согласятся, поскольку это один из факторов их суверенитета. А без внутренней трансформации, которая будет для ЕС чрезвычайно трудным и мучительным для него самого процессом, внешняя трансформация маловероятна, — полагает специалист.
Ксения Логинова, Известия