Дело было в Дели. Лет пятнадцать назад я читал лекцию в Университете имени Неру и столкнулся с проблемой — индийские студенты замучились разбираться в спорах России и Украины, тогда всего лишь словесных
Да и с какой стати им было знать все тонкости проблемы, особенно исторические: какая-то Украина, что-то далекое, где-то в глубинах этой вашей Европы…
И тогда я сказал одну простую фразу: “Понимаете, Украина — это наш Пакистан”. Вот тут народ оживился, все мгновенно понял и начал задавать кучу вопросов.
Так вот: и сегодня Украина остается “нашим Пакистаном”, только это Пакистан 1971 года, когда была война. Жуткая война, в конфликте участвовали также Индия, США и СССР. Круглых дат, которые почему-то обязательно должны служить зачином для таких разговоров, у меня для вас нет — 1971-й не рифмуется с 2022-м, а в июле 1971-го та война была в подвешенной стадии перед настоящим взрывом. Но и без всяких дат ту историю сегодня самое время вспомнить, в том числе потому, что совпадения здесь доходили бы до смешного, если бы речь шла не о военных действиях.
Итак, совпадение первое: идеологи территорий, отколовшихся от Индии в 1947 году (при активном участии уходивших из бывшей колонии англичан), с нуля строили концепцию этой никогда раньше не существовавшей нации на простой идее: “Пакистан — не Индия”. То есть сначала-то идея была в том, что это мусульманская Индия, в отличие от индусской, но тут была проблема в виде миллионов и миллионов мусульман в Индии, сегодня их там больше, чем в Пакистане. Идеологам оставалось отрицание вообще всего индийского, вдобавок осложненное территориальной проблемой — Кашмиром — и другими.
А вот вам совпадение второе. Пакистан тогда делился на Восточный и Западный (между ними пролегала территория Индии). И они находились не в лучших отношениях друг с другом. В частности, потому, что настоящий, щирый пакистанец должен был говорить на официальном языке — урду, родном для части населения западного Пакистана. На востоке жили “ватники” и люди второго сорта, говорившие на бенгали. А это, между прочим, был язык Рабиндраната Тагора и прочих всемирно известных гениев. Кстати, по поводу языка в Восточном Пакистане проходили тогда демонстрации, которые были расстреляны.
Естественно, люди там были как минимум не сильно довольны шпынянием со стороны западников при постоянном недофинансировании и начали создавать свои политические партии и структуры, сначала в целом отстаивавшие интересы региона, а потом поднявшие вопрос и о самостоятельности такового, о своем государстве.
Совпадение третье: и тогда, весной 1971 года, Западный Пакистан организовал в Восточном карательную акцию (называлась та не “поездами дружбы”, а операцией “Прожектор”). Считается, что погибли до десяти тысяч, а дальше счет пошел на сотни тысяч мирных жителей. Десять миллионов беженцев ушли в соседнюю Индию, не говоря о 30 миллионах перемещенных лиц внутри восточной части страны.
Вот тут возникает небольшое различие. “Сепаратистские структуры”, то есть правительство повстанцев на Востоке, образовалось не на самой его территории, а по другую сторону границы, в индийской Калькутте. Но, в сущности, какая разница. А вот сейчас разница будет большая: Индия, помогавшая всеми силами братьям-бенгальцам, не ждала восемь лет, а атаковала Пакистан в декабре 1971-го как на востоке, так и на западе. Длились боевые действия две недели — до капитуляции карательной армии в восточной части. От нее, к счастью, западники не потребовали самоубийства в виде продолжения военных действий.
В общем, индийцы — они, конечно, мирные, но если их рассердить, то врежут так, что не встанешь.
И четвертое совпадение, совсем уж примечательное. Главным союзником Пакистана (то есть, по сути, западной его элиты) были США. Главными союзниками Восточного Пакистана были Индия и СССР. Наш флот тогда заблокировал американские корабли в Индийском океане — так и стояли друг против друга. А еще на днях я встретился с человеком, который возил на тех самых кораблях советское оружие для Восточного Пакистана.
Чем же кончилась та история? Восточного Пакистана больше нет, он с того самого 1971 года стал Республикой Бангладеш.
Тут, конечно, прямых параллелей с востоком и югом нынешней Украины не получается. Бенгальцы не стояли в очередях за индийскими паспортами так, как стоят за российскими жители Херсонщины, Запорожья и других территорий. Бенгальские политические структуры, поддерживавшиеся Индией и СССР, заранее постановили, что их цель — своя государственность. Что ж, любой народ сам решает, как и в каких границах ему жить.
Кстати, есть еще один, более ранний исторический прецедент всемирно признанного права народа владеть своей землей и решать ее судьбу. Это Суэцкий конфликт 1956 года, сначала тоже война, но затем и Лондонская конференция, на которой решался вопрос, по какому праву египтяне хотят национализировать Суэцкий канал, который строился на деньги колониальных хозяев? Министр иностранных дел СССР Дмитрий Шепилов на Суэцкой конференции изложил нашу позицию: строился канал руками египтян на египетской земле, поэтому должен принадлежать им. Так и произошло. Это был хороший международный прецедент для ситуации, когда Крым фактически единогласно решил, что не только его жители дальше будут в России (понятное дело, с российскими паспортами), но и их земля с прочей собственностью на ней перейдет туда же.
Кстати, по итогам той истории ушел в отставку премьер Великобритании Энтони Иден, а страна окончательно перестала считаться сверхдержавой. Совпадение с 2022 годом? Не думаю.
История учит многому, в том числе спокойствию среди истеричных кампаний ненависти. Вам говорят, что “так нельзя” и “никогда такого не было”? Вообще-то, было. И будет.
Дмитрий Косырев, РИА