Седьмой пакет санкций Евросоюза, утвержденный в конце июля, в своем содержательном аспекте в большей мере стал актом по снятию ограничений, нежели введению новых
В этом смысле это решение стало прецедентным, продемонстрировав смену парадигмы санкционного противостояния. Эти изменения таят в себе не только преимущества, но и риски для России, создавая иллюзию возможности компромисса там, где его нет и быть не может.
Достаточно сказать, что значимость санкционных послаблений в рамках седьмого пакета кратно превышает значимость новых санкций. Из последних можно выделить разве что ограничения по импорту российского золота и ювелирных изделий, которые, впрочем, не сильно отразились на российской индустрии драгметаллов с учетом того, что основные санкции в этом сегменте еще в марте были введены Великобританией, играющей ключевую роль в организации мировой торговли золотом. Упомянуть можно и новые персональные санкции против Виктора Януковича и членов его семьи, от которых бывший украинский президент успешно отбился в судебном порядке еще в 2021 году. Виктору Федоровичу действительно не везет, но, скажем прямо, везение – не его конек еще с января 2014 года.
А вот количество и качество послаблений седьмого антисанкционного пакета действительно впечатляют.
Тут и смягчение санкций в отношении экспорта российского продовольствия, включая ограничения для судов, доставляющих продовольствие из российских портов, и банков, участвующих в расчетах по продовольственным сделкам. Здесь же – смягчение ограничений для авиаотрасли и разрешение на поставки в Россию товаров и технологий, необходимых для обеспечения стандартов Международной ассоциации гражданской авиации. На этой новости даже всерьез подскочили акции «Аэрофлота», до того бороздившие дно фондового рынка.
Всерьез обсуждается снятие ограничений с экспорта российских минеральных удобрений. 26 июля верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель прямо завил, что Евросоюз готов отступать от санкций, если они негативно воздействуют на рынки продовольствия и удобрений. На повестке также – снятие ограничений для экспорта российских металлов. В ответ на заявление Киева о том, что соглашение по вывозу украинского зерна должно быть распространено и на вывоз украинских металлов, Москва ожидаемо сообщила, что в таком случае стоит рассмотреть снятие санкций на экспорт стали и металлопродукции из России.
И, наконец, самая громкая история санкционных послаблений коснулась турбины газоперекачивающего агрегата «Северного потока». Пресловутая турбина оказалась настолько важна, что на ее осмотр на площадку концерна Siemens на днях лично прибыл канцлер Германии Олаф Шольф. Проинспектировав установку, Шольц заявил, что с турбиной все хорошо и она готова для отправки в Россию в любой момент. А уже 5 августа официальный представитель Еврокомиссии Эрик Мамер сообщил, что «санкции никак не ограничивают газовую сферу, включая поставки оборудования и технологий».
А ведь еще совсем недавно турбина рассматривалась как товар двойного назначения. Но чем больше снижались поставки газа из Россию в Германию, тем меньше последняя акцентировала внимание на этой двойственности. То, что Евросоюз достиг пределов своих санкционных возможностей, и даже вышел за них, вполне очевидно.
Что, впрочем, вовсе не оправдывает эйфорию по поводу снятия ограничений. Пока что инициатива по снятию санкций принадлежит самому ЕС, иными словами: в первую очередь снимаются санкции, которые в большей степени бьют по самой Европе, нежели по России. Тогда как задача Москвы в этой игре – перехватить инициативу, заставляя снимать те санкции, которые в большей степени наносят ущерб российской экономике.
Кроме того, опасность также кроется в восприятии санкционных послаблений российскими элитами. Само по себе частичное снятие санкций может создать иллюзию компромисса, возможности договориться, отыграв историю с противостоянием на позиции до 24 февраля 2022 года, что, конечно, невозможно. Уже принятые санкции будут усиливать давление на российскую экономику, объемы экспорта могут упасть уже в 2023 году, что скажется на устойчивости российской экономики. В этом смысле война на истощение противника между Россией и Западом, прежде всего – Европой, только начинается.
Будущее примирение с Евросоюзом, с частью Евросоюза или отдельными странами Европы в случае, если ЕС прекратит свое существование (что, кстати, вполне вероятно) возможно только в абсолютно новых геополитических реалиях, которые лишь начали формироваться. И это далеко не только про итоги военной операции на Украине, которая пока остается центральным, но все же одним из элементов большой мозаики из то и дело вспыхивающих пожаров на пространстве от Балкан, Кавказа через страны Центральной Азии, Ближнего Востока до Китая и второго Китая, коим мнит себя Тайвань.
Глеб Простаков, ВЗГЛЯД