Живущие на Украине ученые и специалисты возмущены – судя по всему, им будет запрещено пользоваться научной литературой на русском языке. В рамках очередной стадии борьбы с «русским империализмом» всю ее планируется подвести под полный запрет. Правда, тут же выяснилось, что без русского языка украинская наука и техника бесполезны. О чем идет речь?
На Украине начался скандал вокруг использования книг на русском языке в научной деятельности. Причиной стала публикация в одной из соцсетей известнейшего украинского социолога Владимира Ильича Паниотто с заявлением, что его книги запрещают на Украине.
Что же, собственно, случилось? А случилось то, что еще 1 декабря Верховная рада приняла в первом чтении изменения в ряд законов относительно «запрета использования источников информации государства-агрессора или государства-оккупанта в образовательных программах, в научной и научно-технической деятельности».
Инициатором принятия проекта стала депутат от фракции «Голос» Ирина Совсун. Это само по себе знак качества – «Голос» объединяет грантоедов-националистов, в основном никогда не занимавшихся никакой полезной деятельностью, а Совсун даже депутаты нынешнего созыва Рады считают слегка неадекватной.
Пояснительная записка начинается с декларации: «Российская Федерация – авторитарное государство, где нет свободы слова и академической свободы. (…) Использование учебной и научной литературы, которая создана в России, несет угрозы для образовательной и научной сферы Украины». Соответственно, с целью «защиты образовательно-информационного пространства Украины от влияния российского империализма и русского мира» вводится запрет на любые академические издания, которые созданы: а) на территории России; б) на русском языке (без исключений для переводов); в) авторами – гражданами РФ; г) изданы российским издательством.
Правда, есть и исключения – такие труды можно использовать для разоблачения происков «российского империализма». Ну мы помним, как это делалось – в каждой библиотеке был спецхран, откуда можно было получить тот же «Майн Кампф». Если, конечно, у тебя есть ходатайство научной организации с визами парткома и первого отдела (КГБ).
Собственно говоря, тут каждому вменяемому человеку становится понятно, в какой именно стране нет свободы слова и академической свободы и в какой стране научная деятельность выступает инструментом пропаганды.
Понятно, что законопроект вызвал некоторое обалдение среди специалистов. Юристы Главного научно-экспертного управления Верховной рады (а там, надо сказать, работают грамотные специалисты, способные объяснить почему 2+2=4 самому народному из всех народных депутатов), вежливо объяснили, что в украинском законодательстве нет понятий «российского империализма» и «русского мира». И что под запрет попадают, среди прочего, учебники арифметики и более того – учебники арифметики, изданные в позапрошлом веке. Увы, в Раде существует давняя традиция выводы ГНЭУ не читать (кажется, некоторые депутаты о существовании этого института даже не знают).
Из тех же примерно соображений протестовала и Национальная академия наук Украины. Но ее отрицательные выводы тоже были проигнорированы. А они обратили внимание и на то, что теперь на Украине нельзя ссылаться даже на Платона и Аристотеля… Если они по какой-то причине не были переведены на украинский язык, то они, оказывается, тоже оправдывают «российский империализм» и несут «русский мир».
Руководитель Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров (который стоит, в общем-то, на националистических позициях) напомнил, что под запрет попадают «Курс теоретической физики» харьковчанина Льва Ландау, на котором базируется эта наука, и дневники Тараса Шевченко. Шевченко на Украине, кажется, еще не запрещали… Хотя, помнится, в романе Владимира Беляева «Старая крепость» описывался случай, когда перед петлюровцами и поляками прочитали «не то» стихотворение Кобзаря.
Ну а 12 декабря о принятии акта узнал каким-то образом Паниотто и обнаружил, что «восемь из моих книг, изданных до 1991 года («Структура межличностных отношений: Методика и математические методы исследования», «Количественные методы в социологии», «Зачем социологу математика» и другие), а также около 100 статей подпадают под этот запрет. Как я должен писать научные статьи и книги и преподавать в Могилянке, не ссылаясь на свои работы?» Между тем «на переводы нужны сумасшедшие деньги и не один год».
В комментариях к публикации, как это обычно бывает, разверзся портал в преисподнюю. Хотя надо отметить, что людей, которые сомневались в осмысленности данного шага, было не меньше, чем его сторонников.
Но даже противники законопроекта пишут примерно так: «Кремлевский режим обязательно скоро падет. А рынок Московии, как интеллектуальный, так и товарный, как и услуг, останется. Такой подход – выстрел себе в ногу. (…) Я, например, почти закончил книгу на русском языке – и что мне делать?». Автору, правда, тут же припомнили, что на тридцать первом году независимости писать книгу на русском языке может только дурак, и то, что этот дурак стоял на баррикадах и отражал «путинскую агрессию» в территориальной обороне, его не извиняет.
Аналогичная ситуация складывается в технических сферах. Бывший инженер КБ Антонова (имени его мы не называем по понятным причинам) прокомментировал эту новацию так: «ну вот эти (…) люди говорят нам – построим новую «Мрию». Не вопрос. В стране все проблемы решены, во дворах шестнадцатиэтажек общественные туалеты построили (в украинских городах из-за проблем с электроэнергией нет воды и плохо работает канализация, гражданам рекомендуют справлять естественные надобности в обычных туалетах с выгребной ямой – прим. ВЗГЛЯД), ну давайте строить. У нас вся документация по самолету на русском и 95% литературы, которая нужна будет для строительства оснастки – тоже на русском.
И более того, даже те ребята, которые вот сейчас из политеха пришли в КБ, они украинскую терминологию через пень-колоду знают, потому что ее меняли два раза».
Депутат Совсун заявляет, что перед вторым чтением законопроект поменяют и уберут самые спорные нормы, ограничив время издания запрещенной литературы 1991 годом, разрешив русских авторов и публикации архивных документов. Ее оппоненты, правда, утверждают, что если убрать из проекта все дурацкие нормы, то останутся только знаки препинания.
Подводя итог, отметим, что у украинских депутатов злого умысла не было – обычное слабоумие. По своей интеллектуальной ограниченности они просто не ведали, что творили. Ну откуда Совсун знать о русскоязычных произведениях Шевченко? В украинской школьной программе об этом не упоминается, а она и школьную-то программу вряд ли осилила.
Законопроект, скорее всего, примут, но в состоянии, когда он ничем не будет напоминать изначальную версию. Скорее всего, останется только запрет на учебники, который лишен смысла, потому что российские учебники на Украине и так запрещены.
Однако общей тенденции проект вполне соответствует – исключить всё русское из всех сфер жизни на Украине настолько глубоко, насколько это в принципе возможно. Если же потребуется ссылаться на результаты исследований российских ученых, то это, в конце концов, можно делать через научную литературу на европейских языках. Да, это приведет к потерям научного знания и общей культуры, но цель-то великая – избавиться от какой-либо связи с «оккупантом» и «агрессором»!
И цель эта будет достигнута. Если, конечно, уцелеет государство, эту цель поставившее.
Василий Стоякин, ВЗГЛЯД