После сообщений о том, что полторы тысячи албанских боевиков, переодетых в форму «косовских сил безопасности», могут вторгнуться на север края, местные сербы возводят символические баррикады в Митровице, в окрестностях Лепосавича, в Рударе и некоторых других местностях
Протестующие не намерены покидать их до тех пор, пока не будут освобождены все незаконно задержанные сербы из числа бывших сотрудников полиции, а косовский спецназ ROSU не покинет север края.
Албанская «полиция» готова применить для их сноса бульдозеры и экскаваторы. Пришло время и для международных сил под руководством НАТО, развернутых в Косово, «проявить себя», грозит «премьер-министр» Альбин Курти.
26 декабря власти Косово не пропустили Патриарха Сербской православной церкви Порфирия, собиравшегося посетить южный сербский край в связи с предстоящими рождественскими праздниками. Патриарх собирался посетить в Косово сербские православные храмы и монастыри, в том числе бывший православный патриархат в Пече, «упразднённый» косоварами.
Власти Белграда демонстрируют решимость. Президент Сербии Александр Вучич распорядился привести национальную армию в состояние боевой готовности, министр обороны Милош Вучевич уточнил, что военная сила может понадобиться для защиты «территориальной целостности и суверенитета Сербии, предотвращения погромов и террора в автономном крае Косово и Метохия».
Жители сербских анклавов на севере, в центре и на юге Косовского края стали бессрочными заложниками конфронтации косоваров с Белградом не сегодня и не вчера.
Ещё в 1970-х власти Социалистической Республики Сербии не единожды и безрезультатно предлагали центральным властям СФРЮ передать ей управление сербскими анклавами / эксклавами в автономном крае Косово, а также в Боснии-Герцеговине и Хорватии. Нечто аналогичное предлагали в Сараево относительно боснийских районов в хорватской Далмации (на побережье Адриатического моря).
После окончания Второй мировой войны и вплоть до начала 1950-х годов власти Югославии требовали передать ей до 60% общей территории Каринтии и Штирии, сопредельных с ФНРЮ провинций Южной Австрии с преобладающим словенским и хорватским населением. В случае положительного решения вопроса эти районы предполагалось передать союзной республике Словении в статусе автономных районов либо создать эксклавы под управлением Югославии. СССР поддерживал такие требования вплоть до начала политического конфликта с Белградом в 1948 году. Однако быстро развивавшееся сотрудничество Белграда с Западом вынудило Югославию отказаться от этих проектов в 1953 году, хотя критика «антиславянской» политики Вены продолжалась в Югославии вплоть до кончины Иосипа Броз Тито. Ещё со второй половины 1940-х годов этот амбициозный политик планировал включение в состав Югославии либо предполагавшейся «Балканской Федерации» всей Албании вместе с Косово без какого-либо автономного статуса, следствием чего стала очередная волна выдавливания сербского населения, включая запрет на возвращение беженцев.
В Конституции СФРЮ 1974 г. сербское название края и вовсе устранили, переименовав «Социалистический автономный край Косово и Метохия» в «Социалистический автономный край Косово», увеличив его территорию на 15% в основном за счёт Сербии и частично Македонии. В период политической конфронтации СССР и стран Организации Варшавского Договора с Югославией в 1949-53 гг. в Будапеште требовали передачи ряда районов или отдельных эксклавов граничащего с Венгрией автономного сербского края Воеводина с преобладающим венгерским населением. В Белграде такой передел отвергали, пользуясь поддержкой стран Запада, заинтересованных в поддержке югославской «витринной альтернативы» советскому социализму…
Наличие анклавов и эксклавов сопредельных государств или территорий с «подвешенным» статусом – достаточно распространённое явление. Например, с XIX века анклавы Нидерландов имеются на севере Бельгии, а бельгийские – на юге Нидерландов.
Итальянский эксклав есть на юге Швейцарии (Кампионе-д’Италия), испанский – на юге Франции (Льивиа), германский – на севере Швейцарии (Бюзинген). Испанские анклавы на севере Африки – Сеута и Мелилья – с прилегающими районами и островами, граничат с Марокко. Британские эксклавы Гибралтар (между Испанией и Марокко) и на юге Кипра (Акротири и Декелия) вписаны по внешнеполитическую доктрину «глобальной Британии», и французские острова / эксклавы у берегов Мозамбика (Майотта и Эпарсе) и северо-восточной Канады (Сен-Пьер и Микелон) остаются наследием французской колониальной империи. Примерно половина таких территорий обладает автономным статусом (тот же британский Гибралтар или итальянский эксклав в Швейцарии), остальные управляются государствами непосредственно. Есть и пример кондоминиума – восточно-карибский остров Сен-Мартен, управляемый Нидерландами и Францией.
Кстати, пример кондоминимума, достаточно редкий в международной практике, в своё время предлагался в качестве компромиссного решения нагорно-карабахского конфликта. На постсоветской территории проблема анклавов в полной мере даёт о себе знать в Центральной Азии. Помимо уязвимого со стороны Литвы и Польши Калининграда, российские анклавы Саньково и Медвежье в составе Брянской области РФ окружены со всех сторон территорией Добрушского района Гомельской области Белоруссии. В 2010 году, согласно российско-азербайджанскому договору о государственной границе, анклавы Храх-Уба и Урьян-Уба были переданы Азербайджану, что вызвало в Республике Дагестан значительный общественный резонанс.
Потенциально уязвимые анклавы могут использоваться заинтересованными силами в качестве инструмента шантажа, провоцирования этнополитической напряжённости.
В частности, антисербская политика властей Приштины, не в последнюю очередь, обусловлена давним стремлением Запада любыми способами «аннулировать» традиционную ориентацию Белграда на Москву, а в последнее время – также и на Пекин, поставивший Сербии некоторые виды современных вооружений.
«Нас хотят уничтожить и раздавить именно из-за всего того, что происходит между Россией и Украиной», – заявляет президент Сербии Александр Вучич, хотя при этом противоестественно обратился за помощью к НАТО.
…Само по себе появление анклавов коренного населения в исторической цитадели сербской государственности и православия на Балканах стало следствием нескольких волн этнически мотивированного насилия. Крупнейшими из них в недавнее время стали погромы летом 1999 и в марте 2004 гг. В феврале 2003 г. в Косовской Митровице учреждается скупщина автономного края Косово и Метохия, непризнанная Приштиной, через пять лет объявившей об отделении Косово от Сербии. Проект объединения органов местного самоуправления с преимущественно сербским населением в крае получил юридическую основу с заключением 19 апреля 2013 г. Первого соглашения о принципах нормализации отношений Белграда и Приштины («Брюссельское соглашение»). В предполагаемое объединение с центром в Косовска-Митровице предполагалось включить муниципалитеты Зубин-Поток, Лепосавич, Звечан, Северная Косовска-Митровица, Клокот-Врбовац, Ерачаница, Штрпце, Ново-Брдо, Ранилуг и Партеш, а также, возможно, Еора и Прилужье (в общей сложности 16 % площади края при населении около 120 тыс. чел.).
В Белграде видели в объединении сербских муниципалитетов («Сообщество») механизм защиты сербского населения края в процессе вынужденного диалога с Приштиной. Однако в ноябре 2015 г. Приштина в одностороннем порядке приостановила действие Соглашения об учреждении Сообщества сербских муниципалитетов, с тех пор положение сербов в Косово становится всё хуже.
Реализация «Брюссельского соглашения» столкнулась с разногласиями по ключевым вопросам хозяйственной деятельности. Сербская сторона настаивает на передаче в ведение Сообщества сербских муниципалитетов гидроэнергетических систем озера Газиводе, используемого для охлаждения турбин электростанции «Обилия» и снабжения электричеством севера Косова, либо на учреждении совместной компании. А Приштина, отвергнув оба эти предложения, продала объект туркам. Не менее принципиальным стал запрет в сентябре 2021 года косовскими «властями» въезда на территорию края автомобилям с выданными в Сербии регистрационными номерами. Это и привело к нынешнему витку эскалации конфликта, используемого Западом в целях упрочения своего господства на землях так называемого Троеморья.
Дмитрий Нефедоров, Столетие