В столице Франции вот уже который день идет забастовка против пенсионной реформы. Работу побросали многие, в том числе уборщики. Повсюду – горы мусора, издающие зловонье, которые уже давно никто не убирает. Впрочем, Париж и в былые времена поражал не только красотой…
Когда-то в России орудием пролетариата был булыжник, как на известной скульптуре Шадра. Сегодня в Париже ваятель вполне мог бы воплотить другой, «мусорный» замысел. На улицах – «эвересты» из мусора. В некоторых местах из него возвели целые баррикады манифестанты, сражающиеся с полицией.
В десяти из двадцати парижских округов сбор и вывоз мусора обеспечивают муниципальные службы, в остальных – частные компании. Так сложилось еще с тех времен, когда мэром Парижа был будущий президент Франции Жак Ширак. Сегодня пост градоначальника занимает Анн Идальго. И на нее, понятно, сыплются все «шишки».
Мэр Парижа – социалистка. Она находится в оппозиции правительству, поддерживает забастовку. И, похоже, как и многие парижане относится к горам мусора как к должному. Они считают, что это – часть борьбы с властями. И готовы петлять через завалы, перешагивать зловонные лужи, текущие из мешков, оглядываться по сторонам, не прыгнет ли под ноги здоровенная крыса.
А грызунов этих в Париже – превеликое множество. Вот кто по-настоящему рад забастовке мусорщиков! Видно, власти столицы подзабыли, что многочисленные стаи зубастых и хвостатых, являясь переносчиками многих болезней, способны устроить в славном городе настоящую эпидемию. Да и туристы не брезгуют гулять по улицам Парижа. И даже охотно фотографируются на фоне мешков с отходами. Главное, чтобы в кадр вместе с мусором попала какая-нибудь городская достопримечательность. Пусть даже на фоне обедающего крысиного семейства.
В будущем году Париж будет принимать летнюю Олимпиаду. И некоторые остряки уже предлагают сделать символом Игр-2024 именно этих животных. Не очень эстетично, зато правдиво. И очень «оригинально».
Но если серьезно, то вид такого тонущего в отходах Парижа, конечно, влияет на его имидж. Хотя, с другой стороны, столице Франции уже не впервой представать в неприглядном виде.
Не далее, как два года назад, было примерно то же самое. Еще в апреле 2021 года французы делились в соцсетях фотографиями и видео «роскошного» весеннего Парижа, который превратился в свалку. Тогда из-за пандемии коронавируса чиновники городского совета французской столицы произвели 10-процентное сокращение уборщиков. Но жители города утверждали, что беспорядок начался гораздо раньше.
Кстати, два года назад на посту мэра тоже находилась Идальго. И тогда она проявила себя не с самой лучшей стороны. Впрочем, она может успокаивать себя тем, что ее далекие предшественники были еще более несостоятельны.
«…Тот, кто освободил бы город (Париж – В.Б.) от страшной грязи, стал бы самым почитаемым благодетелем для всех его обитателей, и они воздвигли бы в его честь храм, и они молились бы на него…», – писал французский историк Эмиль Мань в книге «Повседневная жизнь в эпоху Людовика XIII». Но таковых не находилось – основное правило для парижского мусора было одно – «tout-a-la-rue» – «всё на улицу». Туда вышвыривались домашние отбросы, помои и, пардон, все остальное.
Но с годами мало что изменилось. И в XIX столетии в Париже на головы горожан сыпалась и лилась всякая гадость. Крупный мусор горожане бросали подальше от жилищ, перекидывали через городские стены или просто отправляли в Сену. Возникали целые реки нечистот! На память о том времени сохранилась речушка с названием Мердерон – то есть, простите, дерьмо.
Автор известной книги «Картины Парижа» писатель, драматург Луи-Себастьян Мерсье называл столицу Франции «самым грязным городом в мире»! И это речь о просвещенном, овеянном романтической дымкой городе, где творили величайшие художники, писатели и музыканты! О том самом Париже, которым восхищался весь мир и, особенно, Россия!
И позднее, в «золотой век» искусства и литературы, было не лучше. К примеру, Оноре де Бальзак, описывая «круги парижского ада» в повести «Златоокая девушка» писал: «Если воздух домов, где живет большинство горожан, заражен, если улица изрыгает страшные миазмы, проникающие через лавки в жилые помещения при них, где и без того нечем дышать, – знайте, что, помимо всего этого, сорок тысяч домов великого города постоянно омываются страшными нечистотами и у самого своего основания, ибо власти до сих пор не додумались заключить эти нечистоты в трубы, помешать зловонной грязи просачиваться сквозь почву, отравлять колодцы… Половина Парижа живет среди гнилых испарений дворов, улиц, помойных ям».
Не лучше картина, нарисованная автором книги «О здоровье жителей города Парижа» Л.Альфонсом: «Более двухсот тысяч семейств всякий день выбрасывают нечистоты и мусор самого разного рода на проезжую часть. К этим отбросам прибавляются отходы фабричного производства. Все это подолгу лежит на мостовой. Лошади, экипажи, пешеходы скачут, ездят, ходят по этому мусору, копыта, колеса, башмаки давят отбросы и превращают их в черную грязную массу, которая смешивается с водой, вытекающей из фабричных и лабораторных цехов, с дождевой водой и с той, какую выплескивают хозяйки, и надолго остается на улице; тем людям, которым поручена уборка улиц, удается убрать ее далеко не сразу и с большим трудом. Убирают самое большее половину этой грязи, другая гниет в уличных ручьях, загромождает их течение и исчезает не прежде чем сильный ливень сносит ее к сточным люкам, которые она забивает».
Пардон, но на улицах многие преспокойно справляли нужду. Отхожие места появились в Париже еще в конце XVIII века, но их было немного, к тому же, за них нужно было платить. А тут бесплатно…
Русские путешественники, ожидавшие увидеть Париж во всем своем великолепии, были ошарашены.
Писатель Владимир Строев, побывавший в Париже в 30-х годах XIX века, писал: «Улицы невыразимо грязны. Кухарки считают улицу публичною лоханью и выливают на нее помои, выбрасывают сор, кухонные остатки и пр. Честные люди пробираются по заваленным тротуарам, как умеют…».
Позже в столицу Франции приехал другой писатель – Дмитрий Мережковский. И тоже поразился: «…Романтический Париж времен трех мушкетеров представлял собой зловонную выгребную яму…».
И таких свидетельств множество.
Впрочем, грязи и нечистот хватало и в других городах Европы. Не только на улицах, но и в домах. Да и мылись жители Старого Света редко. Баня для них была в диковинку, кстати, в отличие от россиян, для которых парная в конце недели – исстари привычна.
Напоследок цитата из Владимира Набокова. В «Других берегах» он писал: «Этот мой резиновый tub (ванну) я взял с собой в эмиграцию, и он, уже заплатанный, был мне сущим спасением в моих бесчисленных европейских пансионах; грязнее французской общей ванной нет на свете ничего, кроме немецкой». Это написано, заметьте, уже в 30-х годах ХХ века…
И это дурно пахнущее общество – пусть с блестящими романами, стихами, живописными полотнами – много десятилетий было примером для просвещенных российских западников! Может быть, когда они гуляли по Парижу, у них закладывало нос и резко ухудшалось зрение?
Подвожу итог. В современном неприглядном состоянии Парижа нет ничего удивительного. Традиция, так сказать. Она ведь бывает разная – в том числе, грязная…
Валерий Бурт, Столетие