Взращенная Западом антироссийская идентичность некоторых жителей Белоруссии обернулась теперь против него самого. По крайней мере, если речь идет о Литве – в этой стране теперь крайне недовольны проявлениями белорусского «литвинизма». О чем идет речь и почему Литва считает это большой угрозой?
Председатель комитета Сейма по национальной безопасности и обороне Лауринас Касчюнас выступил с крайне резким заявлением в адрес белорусского национализма и белорусской оппозиции. Прежде всего тех ее представителей, которые, как ни парадоксально, нашли в Литве убежище, сбежав из своей страны.
«Я не хочу, чтобы в нашей стране появилась община, питающая так называемую литвинистскую идеологию, которая присваивает себе Великое княжество Литовское, говоря, что настоящие литвины – это белорусы, а мы где-то на периферии. Я не думаю, что такой концепции, такой идеологии есть место в Литве», – заявил литовский депутат. Касчюнас предложил аннулировать сторонникам литвинизма разрешения на проживание в Литве.
Литовские спецслужбы уже начали проверять угрозы, связанные с белорусскими мигрантами, придерживающимися литвинской идеологии, и давать властям рекомендации относительно отказа или аннулирования вида на жительство в Литве.
А еще в апреле этого года Сейм Литвы принял закон о санкциях в отношении российских и белорусских граждан, который ужесточил порядок выдачи виз и разрешений на постоянное или временное проживание в Литве, ограничил возможность передвижения по литовской территории и право на покупку недвижимости.
Парламент преодолел наложенное ранее вето президента, который настаивал на том, что россияне и белорусы должны подвергаться одинаковым санкциям. В итоге в законе оказалось семь ограничений, четыре из которых применяются к гражданам обоих государств, а три – только к гражданам России. Так, российским физическим и юридическим лицам фактически запретили приобретать недвижимость в Литве, в то время как для граждан Белоруссии такую возможность оставили.
При этом на практике главной мишенью для литовских санкций стали именно белорусские граждане. В августе появилась информация о том, что 910 белорусов и 254 россиянина были признаны лицами, представляющими угрозу национальной безопасности Литвы. Власти прибалтийской республики отказались выдать разрешение на временное проживание 337 белорусским гражданам и аннулировали его у 205 человек.
Представляющей угрозу литовской безопасности, помимо прочих, была признана известная в Белоруссии оппозиционная активистка Ольга Карач. Вильнюс отказал ей в предоставлении убежища, выдав лишь временный вид на жительство по гуманитарным соображениям.
Белорусский политолог Артем Шрайбман заявил, что принятие литовскими властями новых ограничительных мер против граждан Белоруссии осенью этого года «практически неизбежно». «Условия пребывания белорусов в Литве не будут становиться лучше, а скорее наоборот», – прогнозирует политолог.
В Вильнюсе находится офис экс-кандидата в президенты Белоруссии Светланы Тихановской, и она пытается убедить литовских политиков сохранить дифференцированный подход к российским и белорусским гражданам при новом ужесточении санкционных мер. «Мы будем разговаривать со всеми партиями и всеми литовскими институциями, чтобы донести нашу позицию. Нам необходимо сохранить дружеские отношения, как это было до сих пор. Необходимо объяснять и литовскому обществу, что не белорусы несут угрозу, а режим и его пособники», – сказала Тихановская.
Однако усилия бывшего кандидата в президенты Белоруссии по обелению белорусской диаспоры в глазах литовского руководства не дают результатов.
Познакомившись поближе с белорусскими оппозиционерами, приехавшими в Литву после 2020 года, литовцы с изумлением обнаружили, что многие из них придерживаются идеологии литвинизма. Иначе говоря, считают Великое княжество Литовское (ВКЛ) – старобелорусской державой, а Вильно (Вильнюс) – белорусским городом.
В подчинении ВКЛ действительно находилась вся территория современной Белоруссии, но также в состав этого средневекового государства (XVI–XVIII века) входили земли Литвы, а также части Украины, Польши, Латвии, Эстонии, Молдавии и даже России. Официальным языком ВКЛ до унии с Польшей был западнорусский, который сегодня в Белоруссии называют «старобелорусским». При этом столица ВКЛ располагалась в Вильнюсе, а представители правящей династии носили литовские имена (Гедимин, Кейстут, Ольгерд). В белорусском националистическом нарративе современные белорусы представляются единственными законными потомками литвинов – подданных ВКЛ.
Широкое распространение среди белорусских граждан идей литвинизма, ставшее сюрпризом для многих литовцев, связано с массированной пропагандой, которую на протяжении многих лет осуществляли белорусские неправительственные организации, финансировавшиеся западными структурами. Иначе говоря, ее создавали западные союзники Литвы.
Так, в 2013 году при поддержке Белорусско-швейцарского банка вышла богато иллюстрированная книга историка Владимира Орлова «Страна Белоруссия», которая продавалась во всех центральных книжных магазинах республики. В ней можно прочесть следующее: «Летописная Литва находилась на просторе современной Белоруссии, и ее примерные границы читатель может представить, если проведет линию от сегодняшнего Минска до Молодечно, оттуда на Новогрудок, потом на Ляховичи и снова на Минск».
Также автор книги уточняет: «Нельзя путать сегодняшних литовцев (летувисов) и древних литвинов, которые жили на территории Белоруссии и участвовали в формировании белорусского этноса. У предков летувисов, среди которых особенно выделялось племя жмудь, до XIII века не было ни городов, ни письменности».
Литвинский миф одно время эксплуатировался также и официальным Минском. В 2014 году в центре Витебска был открыт большой конный памятник литовскому князю Ольгерду.
Однако Вильнюс не высказывал по этому поводу недовольства, хотя в схожей ситуации правительство Греции осудило установку в Скопье памятника Александру Македонскому, ставшего символом проводившейся в Северной Македонии политики антиквизации, то есть присвоения македонскими славянами части античного наследия Греции (по сути, литвинизм и антиквизация – явления одного порядка).
До недавнего времени в Литве сквозь пальцы смотрели на присвоение белорусами части наследия Великого княжества Литовского, поскольку видели в этом укрепление антирусской составляющей белорусской исторической идентичности.
Если ВКЛ – это Белоруссия, то многочисленные войны между Литвой и Москвой можно трактовать как вооруженные конфликты между белорусами и русскими. Литовцы не предполагали, что когда-нибудь идеи литвинизма могут быть обращены против них самих.
После провала попыток государственного переворота в Белоруссии в 2020 году началась массовая иммиграция в Литву белорусских граждан, которые привезли с собой идеологию литвинизма, предполагающую восприятие нынешней литовской столицы в качестве белорусского города. В связи с этим литовские власти теперь вынуждены думать, как бороться с явлением, которое должно было стать головной болью Москвы, а не Вильнюса.
Кирилл Аверьянов, ВЗГЛЯД