Первый и самый кровопролитный конфликт на территории бывшего СССР практически завершен, а вместе с ним и насчитывающая две с половиной тысячи лет история исторической армянской области — Арцаха
О судьбе его населения речь пойдет ниже, сейчас же напомню, что начался он в 1988 году, когда распад СССР казался сюжетом в жанре политической фантастики, а по стране, порождая самые радужные ожидания, шла волна гласности и перестройки. Тогда армяне, составляющие подавляющее большинство населения Нагорно-Карабахской Автономной области Азербайджанской ССР, потребовали воссоединения с «исторической Родиной», передачи региона в состав Армянской ССР.
Действительно, как казалось, что может быть демократичней, чем удовлетворение чаяний населения области, тем паче что в прежние времена решения об изменении существующих границ союзных республик центральными властями принимались неоднократно.
Однако легко и благостно не получилось. Политический кризис быстро перерос в масштабные беспорядки, погромы со многими десятками жертв в Сумгаите и Баку, следствием которых стал полный исход многочисленного армянского населения с территории Азербайджана, экономическая блокада Армении и масштабный вооруженный конфликт, заполыхавший еще до распада СССР.
Когда же республики стали независимыми де-юре, он перерос в полномасштабную войну между ними, закончившуюся полной победой Армении — армяне сначала восстановили контроль над всей территорией бывшей НКАО, ставшей Нагорно-Карабахской Республикой, пробили коридор в «Большую Армению», а затем заняли ещё 7 административных районов собственно Азербайджана (азербайджанское население которых, понятно, также вынужденно было стать беженцами).
Успех Армении, в разы уступающей Азербайджану по человеческому и экономическому потенциалу, к тому же официально в войне не участвовавшей (в отличие от защищавшего свою территориальную целостность Азербайджана), объяснялся просто — неафишируемой, но ставшей решающей помощью России.
Выбор «стороны» тогдашним российским руководством был обусловлен стремлением сохранить влияние на постсоветском пространстве — ведь в Баку правил националистический, априори русофобский режим Народного Фронта.
В целом такая политика себя оправдала — катастрофа в Карабахской войне (первой) привела к падению режима Абульфаза Эльчибея и к власти пришел умеренный и конструктивно настроенный Гейдар Алиев.
По Карабаху же были заключены мирные соглашения, зафиксировавшие сложившийся статус-кво, гарантом и «контролером» соблюдения которых стал российский миротворческий контингент.
В сложившейся политической конструкции с придерживавшимся западной ориентации Азербайджаном у России были сформированы отношения стратегического партнерства, и нужно отметить, что Баку при Алиевых стареться избегать антироссийских шагов и ухудшения отношений.
Армения же стала официальным союзником России, участвовала во всех интеграционных проектах на постсоветском пространстве, включая ОДКБ, но сразу отметим, что зона ответственности ОДКБ на территорию НКР, независимость которой и сама Армения официально не признала, не распространялась.
При этом Армения, конечно же, всячески стремилась развивать отношения с Западом и также избегала действий, которые могли бы вызвать неудовольствие в Вашингтоне и других западных столицах.
России, таким образом, выпала деликатная роль посредника и даже «полицейского» в отношениях двух дружественных ей, но крайне враждебных между собой государств, стараясь не склоняться в сторону ни одной из них.
При этом союзнические отношения с Арменией носили сугубо односторонний характер — Россия, по сути, стала её защитником не только от наращивающего свой потенциал Азербайджана, но и от братской ему «по крови» Турции. Именно эту функцию выполняет российская военная база в Гюмри.
Рассуждения некоторых аналитиков о стратегических интересах, присутствии России на Южном Кавказе, которые-де обеспечивает база в Гюмри и миротворческий контингент в Карабахе, не назовешь иначе чем школярскими, понимающими геополитику как стремление напихать свои базы везде где только получится.
При этом внятно объяснить, в чем эти интересы заключаются и как присутствие российских военных в регионе помогает их обеспечивать, никто внятно объяснить не может. Ведь, скажем, во время войны «08.08.08» в Тбилиси даже теоретически не рассматривали угрозу с тыла, из Гюмри, для защиты от которой нужно было бы выделить определенные силы.
При этом понятно, что сил российской группировки в Армении и Карабахе совершенно недостаточно, чтобы противостоять возможной совместной агрессии Азербайджана и Турции. Называя вещи своими именами, база в Гюмри скорее заложник, гарант того, что Россия не сможет остаться в стороне, если такое произойдет.
Особые экономические интересы в маленькой, бедной, не имеющей полезных ископаемых и находящейся в логистическом тупике Армении также сложно найти. В общем, по давней советской и российской традиции, — дружба ради дружбы, с готовностью за неё тем или образом платить.
Однако по причинам, которым у меня нет однозначного объяснения, Армения оказалась в числе главных приоритетов Сороса и коллективного Запада в целом по полному вовлечению в западную сферу и продвижению тамошней сегодняшней повестки.
Достаточно сказать, что посольство США в маленькой Армении по количеству персонала уступает только посольству в Ираке, а уж «на душу населения» страны пребывания наверняка в абсолютных лидерах. Это же можно сказать и о бесчисленных НКО, ставших одним из основных работодателей в столичном Ереване, особенно для молодежи (где участие в майдане практически входит в служебные обязанности).
Сергей Монастырев наглядно показал, «как это работает» («Лозунг изменился? Теперь до последнего армянина?»), я же хотел бы добавить следующее: «Цветные» революции всегда сводились к свержению законной, демократически избранной власти усилиями относительно небольшой, но активной, агрессивной части общества, которой прививалась мысль, что она — цвет нации, ее наиболее передовая, продвинутая часть, видящая правильный путь к прогрессу и процветанию, в отличие от основной части сограждан.
Поэтому Никола Пашинян, партия которого ранее не набирала более 8 процентов (и даже на выборах мэра Еревана он довольствовался 21 процентом), категорически отказался от предложенного властями от наиболее логичного в такой ситуации компромисса — проведения досрочных выборов.
Путем откровенного шантажа и угрозы применения силы он добился назначения себя премьер-министром действующим парламентом, депутаты которого под постоянным прессингом «активистов» стали машиной для голосования.
А плановые выборы три года спустя прошли в условиях сосредоточения в его руках всего административного, медийного ресурса, правоохранительной системы и обеспечили его партии 54 процента, дающих право на формирование однопартийного правительства.
Такая вот демократия. К слову, во многом по похожей схеме (приход к власти — подавление оппозиции — легитимизация диктатуры через выборы) устанавливал свою диктатуру Гитлер в 1933 г., правда, в отличие от Пашиняна, канцлером он стал вполне конституционно, как лидер крупнейшей партии Рейхстага, пусть и не имевшей в нём абсолютного большинства.
О позиции России ныне откровенно рассказал Дмитрий Медведев: «Однажды один мой коллега из братской страны сказал мне: «Ну я же для вас чужой, вы меня не примете». Я ответил то, что должен: «Судить будем не по биографии, а по поступкам».
Действительно, может, и избегая резких публичных шагов, Пашинян начал реализовывать курс на отдаление от России и сближение с Западом, одновременно ослабляя позицию по Карабаху, который для него и всей прозападной паствы выглядел лишь обузой на пути к «стране мечты» Джорджа Сороса.
Ну а когда одна сторона свои позиции ослабляет, другая редко не преминет этим воспользоваться, что и вылилось во вторую Карабахскую войну осенью 2020 года, в ходе которой армяне лишились занятых 30 лет назад собственно азербайджанских районов, которые долго рассматривались как предмет торга при возможном окончательном урегулировании (мир в обмен на территории).
Что же касается позиции России, то не может же она быть более «проармянской», чем у самой Армении, особенно на фоне очевидного превращения последней во враждебное государство.
Ещё раз подчеркну: ничем и ни за что Россия Армении не должна, никаких профитов, включая экономические (о чем ниже) союз с ней не приносил и если при этом тамошнее руководство откровенно меняет внешнеполитическую ориентацию (а вот это как раз вполне подпадает под определение «предательство»), то какой смысл вступать из-за неё в конфронтацию с такими важными партнерами, как Азербайджан и Турция?
В нашем жестоком и прагматичном мире постепенное освобождение внешней политики от всякой сентиментальности и страхов «а вдруг обидятся» можно только приветствовать.
Тем не менее именно при посредничестве России вторую Карабахскую войну удалось остановить, когда разгром армянских сил стал очевиден, сохранив армянский контроль над территорией бывшей НКАО, причем уже тогда Пашинян признал её территорией Азербайджана, то есть отстранился от участия в решении её дальнейшей судьбы.
Вероятно, в Москве рассчитывали, что карабахская катастрофа станет концом Пашиняна-политика, но снова процитируем Дмитрия Медведева: «…Потом он проиграл войну, но удержался странным образом на месте. Потом он решил возложить ответственность за своё бездарное поражение на Россию. Потом он отказался от части территории своей страны. Потом он решил заигрывать с НАТО, а его супруга демонстративно уехала к нашим врагам с печеньками. Догадайтесь, какая судьба его ждёт…».
Сказано всё предельно чётко, можем лишь заметить, что внезапная азербайджанская операция началась именно в тот момент, когда на территории Армении проходили первые, насколько я знаю, армяно-американские учения, как раз и призванные продемонстрировать, что у Армении теперь новый, куда более крутой в представлении типичного прозападника союзник и защитник (а накануне Армения демонстративно отказалась от участия в учениях ОДКБ).
Получилось эпично и подозреваю, что это не случайное совпадение (подождать пару дней, пока американцы не отправятся восвояси, азербайджанское руководство вполне могло). Из дипломатичных формулировок российского МИДа («мы в постоянном контакте с азербайджанской стороной») и «неофициальной» тирады Дмитрия Медведева несложно понять, на чьей стороне ныне российские симпатии.
Что же, как известно, дураков и, извините, неблагодарную сволочь — учат. Наглядно продемонстрировать, что «пользоваться» Россией без всякой взаимности, и, более того, откровенно игнорируя её, сближаясь с её врагами, больше не получится, может быть главным нашим национальным интересом в данной ситуации. Как и демонстрация того, чем для любой страны заканчиваются майданы.
Если Пашинян решится на официальный выход из ОДКБ и потребует вывода российских военных, нужно не заламывать руки («ах, нас выгоняют»), а спокойно и с достоинством вывести контингент, который в СВО будет совсем не лишним.
Но вряд ли Пашинян на это пойдет. Азербайджано-турецкие аппетиты распространяются на так называемый Зангезурский коридор на территории собственно Армении, который должен обеспечить беспрепятственную связь между собственно Азербайджаном, его эксклавом Нахичеванской Автономной Республикой и далее непосредственно с Турцией.
Народ в Армении волнуется. Пашиняна там никто не любит. Но на данный момент он справляется с антиправительственными выступлениями, которые в отсутствие серьезной организации, скорей всего, будут затухать, однако, это может быть временной передышкой.
Главной проблемой для него уже в самой ближайшей перспективе могут стать беженцы из Карабаха. Маловероятно, что Баку, стремящийся продемонстрировать свою цивилизованность, прибегнет к жестким этническим чисткам, но в них нет и особой нужды.
Уровень ненависти к армянам в Азербайджане по-прежнему зашкаливающий, и крайне маловероятно, что армянское население Карабаха решится остаться под азербайджанской властью, тем более что и уговаривать их новые власти вряд ли будут.
И эти 150 тыс. человек, предельно озлобленных и мотивированных, среди которых немало опытных бойцов, могут стать тем активным меньшинством, которого пока не хватает для свержения Пашиняна.
Он уже поспешил дать понять, что помощь беженцам будет оказываться, только если будет признано, что их проживание в своих домах невозможно (очередное предательство), но вряд любой внешний либерализм азербайджанских властей предотвратит исход, а отказ в помощи со стороны исторической Родины только подстегнет протестные выступления.
Ну и её величество экономика. Только особыми связями с Россией объясняется то, что Армения пока имеет лучшие показатели социально-экономического развития, чем соседняя Грузия, несмотря на куда более благоприятные исходные условия последней — выход к морю, транзит, дающий 50 процентов ВВП, благоприятный для выращивания субтропических культур и сельского хозяйства в целом климат, наконец — Батуми, ставший региональным Лас-Вегасом для 85-миллонной Турции.
Теперь Армении преференций от России ждать не приходится. Об обоснованности же ожиданий золотого дождя инвестиций, даже от диаспоры, в прозападную, «демократическую» Армению, тамошние прозападники могут спросить у своих украинских и грузинских братьев по разуму (точнее, его отсутствию).
Жаль только, что и древнему, мудрому армянскому народу придется пройти через этот жестокий урок.
Александр Фидель, ИА Альтернатива