Новые данные украинских социологов об идентичности граждан Украины фактически являются отчетом о результатах нацификации и выполнении задач по построению мононационального, готового к вечной войне общества, что, как оказывается, на Украине закреплено законодательно
На Украине нет русского меньшинства, поэтому данный вопрос не обсуждается на переговорах с ЕС по обеспечению прав меньшинств. Об этом заявила украинский вице-премьер по вопросам европейской и евроатлантической интеграции Ольга Стефанишина.
Свежие данные украинской социологии показывают, что, несмотря на годы пропаганды и репрессий, русское меньшинство на Украине все еще сохраняется. Соцопрос проводился только на территориях подконтрольных Украине, где не идут боевые действия, и не проводился в Донецкой и Луганской областях, даже в контролируемых Украиной частях.
Современная украинская социология как зеркало желаемого в конструировании украинской нации
Центр Разумкова уверяет, что за период наблюдений (с начала 2000-х) аспекты идентичности граждан Украины претерпевали особенно сильные изменения под влиянием обоих Майданов, событий 2014 года в Крыму и на Донбассе, начала СВО. Среди причин общественных изменений называют что угодно, кроме целенаправленного воздействия на самосознание населения.
Однако в то же время социологи признаются, что исследование иллюстрирует “отдельные параметры идентичности, определенные действующим законодательством как ключевые индикаторы эффективности реализации государственной политики по утверждению украинской национальной и гражданской идентичности”.
Индикаторы эффективности этой государственной политики прописаны в Законе Украины “Об основных принципах государственной политики в сфере утверждения украинской национальной и гражданской идентичности”, который вступил в силу 01.01.2023. Законопроект был подготовлен еще в конце 2021 года, но тогда не был принят и даже встретил критику. В 2022 году принятию закона уже ничего не мешало, а от возможностей военного положения решили взять максимум для построения нового общества. Мотивируя в парламенте своевременность принятия закона, нардеп от “Европейской Солидарности”, экс-глава Института национальной памяти Владимир Вятрович сказал:
“Война, которая сейчас происходит, это война за идентичность и за то, какой будет Украина, будет ли Украина украинской, европейской, станет ли Украина советской и российской”.
Вятрович отметил колоссальные изменения национальной идентичности, которые происходят в связи с войной.
“Это очень хорошо, но чрезвычайно важно, чтобы эти общественные изменения были подхвачены так же и государством, государственными институтами, чтобы эти изменения стали основой государственной политики”, – подчеркнул Вятрович.
Фактически речь в законе об агрессивной ассимиляционной политике, призванной заставить представителей разных национальностей забыть о родном языке, о сложной двойной и тем более русской идентичности, деконструировать исторически сложившиеся устойчивые представления о культуре, религии и героях, а затем подменить другими. До 2022 года эта политика постепенно нормализовалась, а после начала прямого конфликта с Россией ее просто законодательно закрепили.
Законопроект разрабатывался в тесном сотрудничестве с Министерством по делам ветеранов. Ветеранов АТО и нынешнего конфликта, как и участников Майдана планируют широко привлекать к национально-патриотическому воспитанию и преподавательской деятельности.
Итак, согласно этому закону, основными задачами государственной политики в сфере насаждения украинской национальной идентичности являются: “формирование и сохранение украинской национальной идентичности”, “устранение влияния государства-агрессора в информационной, образовательной и культурной сферах Украины”, “формирование в обществе традиций почитания памяти умерших ветеранов войны”, “оборонное сознание” и “формирование готовности граждан к выполнению конституционного долга по защите независимости и территориальной целостности Украины”.
В законе прописаны индикаторы эффективности реализации государственной политики в сфере насаждения моноидентичности и по части из них как раз и отчитывается Центр Разумкова в статье “Идентичность граждан Украины: изменения в условиях войны”.
Немаловажно отметить, что вопросы по проверке выполнения этих критериев задавались не только после принятия закона в 2023 году, а последовательно в течение многих лет, иногда с начала 2000-х.
Такими критериями успешности гомогенизации общества в законе указаны, к примеру, следующие показатели: “1) увеличение количества граждан, которые гордятся своим украинским происхождением или гражданством; 2) уменьшение количества граждан, выезжающих из Украины за границу на постоянное проживание; 3) увеличение количества граждан Украины, возвращающихся на Украину после выезда за граница на постоянное проживание; 4) увеличение доли граждан Украины, которые, по данным соцопросов, желают, чтобы их дети проживали на Украине; … 10) увеличение количества граждан, владеющих украинским языком; … 20) увеличение доли граждан, которые готовы защищать независимость и территориальную целостность Украины с оружием в руках”и другие.
План изменения украинского общества не только законодательно закреплен с индикаторами, которые призвана периодически мониторить украинская социология, но и отрабатывается пропагандой на всех возможных площадках. Задача украинской социологии не просто посмотреть на существующее общество, а проверить динамику социальных изменений, запланированных упомянутым законом и при необходимости скорректировать методы достижения этих планов.
“Геть від Москви!”
Одной из главных задач закона об идентичности является “устранение влияния государства-агрессора”. Центр Разумкова упаковывает отчет о политике декоммунизации и дерусификации в более интеллигентные формулировки — “разрушение стереотипов прошлого”, “прощание с СССР и с Россией”, “прощание братских народов”.
Среди причин изменений отношения к СССР и “русскому миру” украинские социологи называют какие-то внутренние поиски “идейной альтернативы” в 90-х-2000-х, а позже события 2013-2014 годов, нынешний конфликт. Ни слова о прямых заявлениях политиков, о беспрецедентных законодательных изменениях, при которых можно получить реальный срок за виртуальную открытку с советской символикой, и мощнейшей пропаганде. Как будто бы украинское общество субъект изменений, а не объект приложения недюжинных усилий.
Согласно их данным, в течение последних лет существенно выросло число граждан Украины, которые негативно относятся к возможности восстановления СССР — с 2016 г. их доля увеличилась с 65% до 87%. Это неудивительно. Как и то, что, доля тех, кто однозначно хотел бы восстановления СССР, уменьшилась с 13% до 3,5%, а доля тех, кто ответил “Да, но я понимаю, что в современных условиях это нереально” уменьшилась с 22% до 9%. Удивительно скорее то, что на фоне масштабных репрессий, на Украине нашлись смельчаки, которые в 2023 году не побоялись сказать, что они за восстановление Советского Союза и их по стране (без самых просоветских и пророссийских регионов) все еще 12,5%.
Причем в 2023 году все еще желающих восстановления Союза в целом (безоговорочно или с оговоркой, что это невозможно) более 28 % на Востоке, 16,5 % на Юге, почти 11 % в Центре и даже около 1,5 % на Западе.
Предсказуемо, ностальгию по СССР чаще испытывают люди старшего возраста. Конечно, их число уменьшается с естественной убылью и старением населения.
Формулировка вариантов ответа на вопрос об оценке распада СССР сама по себе является манипуляцией и навязыванием риторики — был ли он “закономерным, но и прогрессивным историческим событием” или “исторической катастрофой”. В 2017 году 59% граждан Украины ответили, что распад СССР был не только “закономерным, но и прогрессивным историческим событием”, но более четверти 27% — что это было исторической катастрофой. Данные опроса 2023 г. свидетельствуют, что доля тех, кто считает распад СССР закономерным и прогрессивным историческим событием, выросла до 72%, а тех, кто считает это исторической катастрофой, снизилась до 11%. Затруднились ответить на такую формулировку вопроса 13,7% в 2017 и более 16% в 2023 году.
В 2023 году лишь 0,4% опрошенных проголосовали за “российскую модель” общественного развития. Однако, по сравнению в 2017 годом, с 50% до 83% выросла доля граждан Украины, которые ассоциируют Россию прежде всего с прогрессом и развитием. С 16% до 3% уменьшилась доля тех, кто ассоциирует Россию с отсталостью и регрессом. Видимо, на это по прошествии времени не повлияли массово вбрасываемые мемы и мифы в украинских соцсетях про мародерство стиральных машин, реакцию на Нутеллу и асфальт в зоне СВО.
В риторике доклада Разумкова представление о братстве русского и украинского народов называется не иначе как мифологемой, то есть фрагментом мифа, заведомо неправдивым и сказочным утверждением. Такой выбор слов уже часть информационной войны. Респондентам предлагалось сделать выбор из трех суждений — “украинцы и русские всегда были и остаются братскими народами”, “украинцы и русские раньше были братскими народами, но уже таковыми не являются” и “украинцы и русские никогда не были братскими народами”.
С первым суждением (“всегда были и остаются”) в 2017 г. согласились более четверти (27%) опрошенных, в 2023 г. об этом заявили лишь 4%. Доля тех, кто считает, что украинцы и русские раньше были братскими народами, но уже таковыми не являются, осталась почти прежней (соответственно 50% и 48%), но выросла доля тех, кто придерживается мнения, что украинцы и русские никогда не были братскими народами (с 16% до 43%). Затруднились ответить 7 и 5 % соответственно.
На Востоке в 2017 г. 52% жителей сохраняли мнение, что “украинцы и русские всегда были и остаются братскими народами”, но в 2023 г. эту точку зрения высказали лишь 10%. В Южном регионе доля тех, кто так считает, уменьшилась с 45% до 3%. На Востоке самый высокий процент ухода от ответа — более 9.
Среди украинцев по национальности считают украинский и русский народы братскими 3%, а среди русских — 17%. В целом по стране среди представителей старшей (50 и более лет) возрастной группы доля сохраняющих и озвучивающих мнение о братстве народов выше, чем в других группах – 5,8%.
Безусловно, эти изменения могут отражать не столько внутреннее убеждение респондентов, а результат нормативного влияния и отражение медийной картины.
Вытеснение русской идентичности
В 2023 г. 92,6% опрошенных считают себя украинцами, 2,6% — русскими, 2,8% отнесли себя к другим национальностям.
Украинский язык родным назвали 78% опрошенных, в 2006 г. таких было 52%. Украинский, и русский в одинаковой степени родные для 16% опрошенных (столько же, сколько было в 2006 г.). Доля тех, кто назвал родным русским язык, составляет 5%, в 2017 г. таких было 14%, в 2006 г. — 31%. Доля тех, кто называет родным русский язык, среди украинцев по национальности уменьшилась с 9% до 3%, и среди русских — с 81% до 58,5%. Доля тех, кто считает родными оба языка, практически не изменилась в обеих указанных национальных группах и составляет 14,5% среди украинцев и 15% среди русских.
Разговаривают дома только или преимущественно на украинском 68% опрошенных, в 2006 г. таких было 46%. Говорят дома только или преимущественно на русском 9% опрошенных, в 2006 г. их было 38%. Говорят примерно в одинаковой степени на украинском и русском 22% (в 2006 г. — 15%).
Во всех регионах произошло снижение доли тех, кто дома говорит только или преимущественно по-русски. При этом в Западном, Центральном и Восточном регионах выросла доля тех, кто говорит только или преимущественно на украинском. В Южном и Восточном регионах существенно выросла доля тех, кто разговаривает дома примерно в одинаковой степени на украинском и русском. Центр Разумкова утверждает, что в этих регионах значительная часть тех, кто использовал русский язык, перешли к двуязычию.
Так, постепенно вытесняется не только возможность называть себя “русским” гражданином Украины, но и сокращается поле использования русского языка и уменьшается группа “русскоязычные украинцы”, которая подменила собой русских украинцев, но не смогла бороться за свои права.
Замеры “гордости” и другие маркеры успешного построения украинской идентичности
Среди других результатов социологических опросов Центра Разумкова, которые центр предлагает использовать при проверке “эффективности реализации государственной политики в сфере утверждения украинской национальной и гражданской идентичности”, можно отметить следующие.
В мае 2023 г. 94% опрошенных граждан Украины ответили, что “очень гордятся” или “скорее гордятся” своим украинским гражданством. В 2015 г. таких было 68%, в 2000 г. — 62%. Особенно “гордятся” украинским гражданством в Западном регионе — там доля гордящихся выросла по сравнению с 2000 г. с 76% до 97%, меньше всего — в Восточном регионе — с 67% до 89%.
По сравнению с 2001 г. доля тех, кто хотел бы эмигрировать из Украины, уменьшилась с 31% до 11%, но социологи признают, что большая часть тех, кто имел эмиграционные настроения, могли их уже реализовать (опрос охватывает только тех, кто сейчас находится на территории Украины). Среди тех, кто все еще хочет эмигрировать, почти половина (46%) назвали главной причиной войну, еще 33% — тяжелую экономическую ситуацию.
Доля граждан Украины, желающих, чтобы их дети проживали на Украине — 76%. Не хотели бы этого почти 10%.
69% граждан, оценивая свой уровень владения украинским языком, ответили, что свободно владеют им, 28% — что их уровня достаточно для общения в быту, 2% — что плохо понимают украинский язык, 0,6% — что вообще не понимают украинский язык.
Доля граждан Украины, которые готовы защищать Украину с оружием в руках составляет 29% (среди мужчин — 44%, среди женщин — 16%). Готовность защищать страну участием в волонтерском движении выразили 42% респондентов. 21% опрошенных ответили, что хотели бы, чтобы их дети стали профессиональными военными и посвятили свою жизнь службе в Вооруженных Силах (в 2002 г. такой ответ давали 18% респондентов), 54% не хотят своим детям такой судьбы и 25% затрудняются ответить.
Учатся молчать
Социологи одновременно отрицают влияние государственной политики на идентичность и в то же время отчитываются об успехах согласно законодательно закрепленным маркерам. Украинизация и отрыв от России и общего прошлого идет полным ходом и имеет успехи: смещение “вектора самооценки культурной близости” с востока на Запад, рост евроинтеграционных стремлений, отказ от русской самоидентификации и родного языка или сокрытие этого, уменьшение числа биэтноров, рост доли тех, кто гордится своим украинским гражданством и готов защищать независимость и территориальную целостность Украины с оружием в руках. Общество, которое строит Украина, должно быть готово к перманентной войне.
Несмотря на множество вопросов к непредвзятости и объективности подобных исследований, следует признать, что радикализация настроений, обида, разрыв с прошлым, переход на украинский, ожесточение для большинства и сильнейшая самоцензура и уход во внутреннее подполье для меньшинства – это действительно реальность современной Украины.
При этом, как отмечал замдиректора КМИС Грушевский в 2022 году, в современных опросах “существенное влияние на репрезентативность могут иметь либо вообще более низкая готовность участвовать в опросах граждан с “пророссийскими” настроениями, либо неискренность тех, кто все-таки принял участие в опросе”
Грушевский также отмечал, что украинские социологи исходят из предположений “что демографические категории граждан, выехавших за границу и недостижимые для […] опроса, по меньшей мере сейчас не отличаются очень существенно по ряду содержательных настроений от аналогичных демографических категорий граждан, оставшихся в Украине”.
Это предположение выглядит заведомо ошибочным. Выехать или остаться – это важный экзистенциальный выбор, который связан и с другими мировоззренческими позициями. Лояльность эмигрантов не будет столь же высока, как у оставшихся, и кроме того, они оказываются вне информационного пузыря.
Есть гипотеза, что выехавшие граждане Украины отвечали бы несколько иначе, причем вне зависимости от направления выезда, но выехавшие в РФ – кардинально изменили бы картину исследования. А ведь процесс исхода жителей из страны начался далеко не в 2022, в 2022 он стал катастрофически массовым.
Соответственно, остающиеся постепенно достигают более концентрированной консолидации мнений или учатся молчать. Позиции жителей разных регионов, представителей разных поколений, разных национальных и языковых групп усредняются и сближаются.
Валерия Емельянова, Украина.ру