Кстати, о финнах. Есть у меня постыдное увлечение: много лет пью финский кофе, примерно литра два в день. Точно такой же литрами пьют в самой Финляндии, везде, от вокзала до офиса, и тоже литрами. При этом мы все понимаем, что никакой кофе в Финляндии не растёт, зато есть Paulig Presidentti и т. д., который настолько крут, что даже 2 л не наносят ущерба организму и сну (ирония в чате)
Источник фото: omsk.com
И что любопытно, делали его в России, целыми заводами. Финскими. Но вот вдруг финны решили взбрыкнуть и показать России кузькину аiti («мать» — финск.) и объявили о своём уходе из России.
Со всем своим кофе и зелёными вакуумными упаковками. Наказать нас всех решили. Тут мы допили остатки и полезли закупаться в интернет. И что мы видим? Были Presidentti (президенты), а стали Poetti (поэты) — абсолютно тот же кофе в абсолютно такой же модной упаковке, и даже лого исполнено тем же шрифтом.
И пей не хочу, хоть залейся. То есть как бы финны ушли, а кофе остался. Предприятие осталось. Поставщики зёрен те же самые. Тоже остались. Возможно, изменился процесс перераспределения средств. Но на мои 2 л в день это никак не влияет. Наплевать.
Какие интересные экономические процессы, оказывается, тут у нас происходят в связи с громко захлопнутыми дверями! Но я не зря вам рассказал про кофе. Потому что тут абсолютно то же самое произошло с шинами Nokian. Да что с шинами — с заводом во Всеволожске по изготовлению этих шин тоже всё абсолютно то же самое.
Только теперь вместо Nokian производят Ikon — и даже состав химический этих шин абсолютно идентичен досанкционному. Единственное, чего финны не дают ставить, — это фирменной формы шипы на зимнюю резину.
При этом любопытный финт заключался в том, что на переходном этапе (а выпуск шин, вообще-то, и не останавливался) они шли без брендирования. Такие же шины, только без надписи. Теперь всё решено и первые летние шины под названием Ikon уже делаются и с рынка не пропадут.
Осталось название модели Nordman, так что теперь если вам рядом попадаются Nokian Nordman и Ikon Nordman, то это одно и то же и даже сделано на одном и том же русском заводе.
Хочется, конечно, спросить наших финских друзей: а на фига было хлопать дверью так громко, если, по сути, всё осталось как было?
На это могли бы дать ответ финские новые политики — все эти девочки с пустым взглядом и американским дипломом. Но они не ответят. Им велели ненавидеть inhottava venäjä (вольный перевод) — они и ненавидят, в ущерб собственной стране.
Они настолько бездарны и необразованны, что даже не помнят, что, вообще-то, Сайменский канал (важная водная артерия Финляндии) принадлежит России и выдан финнам только в аренду до 2063 года, которая может быть легко и просто прекращена.
Особенно если кто-то любит звать на свою территорию чужие военные силы, да ещё и с ракетами. Это будет классическое украинское «А нас-то за що?», но вот все эти политики давили на финский бизнес, чтобы он уходил из России, — и на Fazer (который делал для Питера даже хлеб, не только конфеты и шоколад), и на Paulig Group с кофейными продуктами, и на строителей, и на группу SOK с магазинами Prisma, и на молочников Valio, которые спокойно работали ещё во времена холодной войны и никому ничего не мешало, и на Kone с их лифтами, и на Ponsse с их лесообрабатывающими машинами, и на Teknos с их красками и т. д.
Как мы видим, либо новые компании уже русские, либо местный менеджмент, вовремя подсуетившийся, подумав пару месяцев, стартовал с аналогичными бизнесами, с аналогичными продуктами.
Так кому стало хуже? Ответ очевиден: я пойду налью тверского финского кофе, а миллионер Пекка из Хельсинки уже больше никогда не получит моих денег за него. Пекку не жалко ни разу.
Жалко хороших отношений с народом, который, вообще-то, один из основателей русской нации в принципе — при всех сложностях XX века. И об этом не надо забывать, глядя на политиков со стеклянными глазами.
Игорь Мальцев, RT