Пожалуй, впервые Международный валютный фонд так четко обозначил деглобализационный тренд в мировой экономике. Согласно исследованию «Геополитика и ее влияние на мировую торговлю и доллар», мировая экономика была разделена на три основных блока, ориентирующихся на США, Китай и плюс условный блок неприсоединившихся
Цифры МВФ свидетельствуют о замедлении роста торговли между странами, входящими в противоположные блоки. Тогда как торговля внутри блоков стран замедлялась не так быстро. Тем самым аналитики МВФ исключили объективные факторы общего снижения торговли вследствие замедления роста мировой экономики, выделив факторы субъективные, а именно – геополитические разногласия между блоками государств.
Так, средневзвешенный поквартальный рост торговли между странами в блоке США и странами в блоке Китая в период со второго квартала 2022-го (то есть уже после начала СВО на Украине) по третий квартал 2023 года был почти на пять процентных пунктов ниже, чем аналогичный рост в период с первого квартала 2017-го по первый квартал 2022 года (до начала СВО). При этом квартальный рост торговли внутри блоков снизился только на два процентных пункта. В целом торговля между блоками сократилась примерно на 12–20% больше, чем торговля внутри блоков.
Эти скучные цифры хорошо фиксируют устойчивый тренд, по которому экономическое взаимодействие между государствами все чаще определяется не столько экономическими, сколько геополитическими параметрами. Если цифры не врут, значит, начало конца глобализации положено.
Сценарии же деглобализационного процесса будут зависеть от того, кто из крупных игроков сможет лучше оседлать нарастающий хаос. Будут ли среди них только США и Китай либо появятся новые страны, которые претендуют на внеблоковость или сами станут точками притяжения для формирования собственных блоков. Государства, обладающие достаточным масштабом экономики и суверенитетом как для первого, так и второго вариантов, можно пересчитать по пальцам. Помимо Китая и США это Россия, Индия, с определенными допущениями Турция, Бразилия и Иран.
Наличие третьего и четвертого балансирующих игроков в этой системе крайне важно, так как позволяет выйти за рамки модели двухполюсного противостояния, напряжение в котором, как показала холодная война, может нарастать очень быстро. Мир многополярный намного безопаснее мира однополюсного и двухполюсного.
Борьба за размер и качество блоков имеет особое значение в будущей конкуренции. Условное разделение на Восток, Запад и даже Глобальный Юг больше не работает. Безусловно, география важна, но мир стал теснее. Визит Си Цзиньпина во Францию, Венгрию и Сербию – своеобразная презентация преимуществ китайского блока для европейских государств, заботливо упакованная в слова о «стратегической автономии» Старого континента. Вполне вероятно, что часть европейских государств войдут в китайский или оформляющийся российский блок.
Чем лучше будут подогнаны экономические шестерни оформляющихся блоков, тем сильнее будут объединения. Важны объемы рынков сбыта, полезные ископаемые, технологические возможности отдельных государств и национальных корпораций, устойчивость валют и многое другое. В этом смысле блок государств, ориентированных на США, гораздо лучше сыгран, чем тот же китайский. Однако он испытывает дефицит ресурсов и производственных мощностей, зависимых от этих ресурсов.
Китайский блок, куда МВФ, вероятно, вписывает и Россию, обладает значительной ресурсной базой, рынком сбыта, но меньшей технологической независимостью и инфраструктурной связностью. Причем речь не только о физической инфраструктуре (транспортные артерии), но и о финансовой (валютные, товарные и сырьевые биржи, влияние на ценообразование и др.).
Важно понимать, что в блоковом мире значительно вырастут издержки. Особенно на начальном этапе борьбы за независимость от коллективного Запада, а затем – за лучшее место в выбранном блоке. В некотором смысле отменяется принцип мирового разделения труда, когда отдельные страны фокусируются на выпуске товаров, которые поддержаны соответствующими сырьевыми ресурсами, технологическими компетенциями и при этом конкурентоспособны по цене. В новых реалиях производственные потребности будут в большей степени определяться понятиями технологического суверенитета и безопасности.
Лекарства, медицинские препараты, продовольствие и семенной материал, минеральные удобрения, авто- и авиапром – в числе тех отраслей и сегментов, которые обязаны иметь страны, претендующие на роль ведущих, а не ведомых вне зависимости от того, насколько конкурентоспособной является эта продукция. Даже если импорт таких товаров обойдется дешевле, в какой-то момент времени вам их могут попросту не продать. А дефицит таких товаров способен нарушить контур безопасности не только экономики, но политической системы зависимой страны, что недопустимо.
Жить в новом блоковом мире станет дороже, но интереснее и безопаснее. Наибольшую выгоду получат государства – лидеры блоков, контролирующие соответствующую инфраструктуру – транспортную, финансовую, и задающие тон технологической кооперации внутри блока. У России есть шанс стать таким лидером блока. Нам необходимо строить собственную инфраструктуру. Северный морской путь, транспортный коридор Север – Юг, общие финансовые рынки и система валютных расчетов внутри ЕАЭС, БРИКС и ШОС, создание собственной компонентной базы в микроэлектронике, реанимация станкостроения и прорывные направления вроде искусственного интеллекта и интернета вещей – все это потребует огромных вложений и обновления управленческой системы. Судя по всему, в ближайшие годы Россия посвятит себя решению именно этих задач.
Глеб Простаков, ВЗГЛЯД