Вероятно, все, кто внимательно следит за боевыми действиями на Украине, так или иначе задавались вопросом – почему при постоянно растущих темпах мобилизации годного и негодного к воинской службе населения Незалежной с лета 2023 года не наблюдается формирования новых бригад ВСУ?
Источник изображения: Украина.ру
Есть и другой вопрос – как при столь высокой интенсивности боевых действий кадровые бригады ВСУ могут долгие месяцы находиться на первой линии, без ротации и вывода на восстановление?
Как ни странно, ответ на оба эти вопроса один – отдельные стрелковые батальоны.
По данным из открытых источников их можно насчитать порядка тридцати в составе бригад сухопутных войск и около двухсот семидесяти – в составе сил территориальной обороны. Около двадцати пяти из них имеют номера «400»-й серии, большая часть – номера в промежутке между 50 и 250. При этом не следует путать отдельные стрелковые батальоны и отдельные стрелковые батальоны в составе бригад ТрО (Территориальной обороны). Они могут иметь одинаковые номера, однако первые обозначаются аббревиатурой «осб», а вторые – «об ТрО».
Как правило, стрелковые батальоны ВСУ имеют технику и вооружение гораздо хуже, чем механизированные, мотопехотные или горно-штурмовые.
Зачем же в таком случае формировать три сотни слабо оснащенных и практически полностью укомплектованных немотивированными мобилизованными батальонов?
Ответ прост – они выступают в роли «пушечного мяса» для кадровых бригад ВСУ.
Типичная схема такова – из этих подразделений в механизированную или мотопехотную бригаду ВСУ, ведущую тяжелые бои на линии соприкосновения, откомандировывается личный состав, который используется для операций с высокими потерями. Штурмы позиций ВС РФ, оборона на первой линии, перед основными оборонительными порядками бригады и другие задачи, которые требуют постоянного высокого расхода личного состава.
За счет того, что стрелковые батальоны не входят в состав линейных бригад, их, по мере исчерпания личного состава, можно отводить на пополнение, не оголяя фронт отводом полноценной бригады.
Эту практику подтверждают и пленные военнослужащие ВСУ.
Так, солдат 415 отдельного стрелкового батальона Есаулов Михаил Юрьевич, сдавшийся в плен при штурме села Стрелечье в Харьковской области, рассказывал именно о такой ситуации:
«Нас футболят из бригады в бригаду. Уже потерялся в какой мы. Относимся к одной, а прикомандированы к 125 бригаде. По-моему, это пограничная бригада. Взяли при штурме села Стрелечье в Харьковской области. По рации сначала нам сказали держать позиции. Позиция у нас была самая дальняя – всего три человека было. Потом сказали отступать, но мы уже были в окружении. Сдаваться в плен решили сами. Человек 20, которые были подальше, к этому времени уже смылись».
Есть еще пара наглядных примеров.
Так, военнослужащий 420 отдельного стрелкового батальона Ковалюк Василий Владимирович был прикомандирован к 68 ОЕБр ВСУ, и попал в плен в районе населенного пункта Уманское, а военнослужащий 762-го полка охраны Уваров Станислав Сергеевич был прикомандирован к 58 ОМПБр ВСУ и попал в плен под Авдеевкой.
Какие выводы можно сделать из этих данных?
Во-первых, командование ВСУ явно продолжило применять начатую еще в 2022 году тактику, когда под удар в первую очередь подставляют менее ценный, слабо обученный и мотивированный личный состав, и сохраняя более ценные кадры.
Во-вторых, именно на откомандированных приходится львиная доля потерь украинской армии, и именно на их восполнение идут насильственно мобилизованные со всей территории Украины.
В-третьих, несмотря на совершенно бесчеловечную суть этой тактики, она действительно работает, за счет чего командование ВСУ имеет возможность перебрасывать одни и те же кадровые бригады вдоль всей линии фронта, купируя прорывы подразделений ВС РФ.
Впрочем, стоит отметить, что есть и неочевидный минус такой схемы – постоянная убыль мобилизационного ресурса, который на Украине и близко не бесконечен, и уже порядком исчерпан за более чем два года активных боевых действий.
Роман Гнатюк, Украина.ру