Ирина Фарион — нацистка и людоедка, но радоваться убийству 60-летней тетки я бы не хотел. В целом наши ЛОМы заняли правильную позицию — сказали, что хотели бы, чтобы она дожила до суда. А регулярные политические убийства — это то, что нас на Украине категорические не устраивает и такого не должно быть ни у нас, ни в любом другом месте
Фото: © lenta.ru
Фарион — радикальная лингвонационалистка, лингвокультурологиня, идейная наследница Фихте, неогумбольдтианцев, Сепира с его подельником Уорфом и придворных лингвистов III Рейха (типа Вайсгербера и Шмидт-Рора), которые объясняли превосходство немцев превосходством немецкого языка. В один момент они даже поссорились с Гитлером, пытаясь доказать ему, что раса — это бред, все дело в языке, а немецкоязычный еврей — это немец.
Фарион — это воплощение той самой «Iдеї Naziї» современного украинского государства, которое кровавыми методами собирает гомогенное пространство именно вокруг языка. Ты можешь быть сто раз украинцем по происхождению, говорит Фарион, но, если ты не украиноязычный, твое происхождение ничего не стоит, ты испорченный, «спаплюженый» и т.д.
Именно тексты Фарион приведены в мотивационной части решения Верховного суда Украины от 2021 года, который определил, что никаких русскоязычных украинцев не существует (это «омоскаленные», которых надо возвращать к истинным украинским корням), соответственно нет у них никаких отдельных культурно-языковых прав.
Это судебное решение — идеальная иллюстрация того, как работает грамшианская культурная гегемония галичанства, лицом которой долгие годы была Фарион.
Ежегодно штампуемые вузами украинские филологини — армия этой гегемонии, и Фарион лишь один из ее политруков, самый медийный.
Был у меня в Запорожье приятель из смешанной русско-украинской семьи, с украинской фамилией, но родственниками в российском Новотроицке, куда он ежегодно ездил в гости. Нормальный, вменяемый был человек, но волею судеб женился на украинской филологине с русской фамилией. Ее украинский язык делал ее «правильной» украинкой, несмотря на русское происхождение, а его двойная идентичность и аполитичность очень быстро превратили его в жертву мозговых слизней и начались все эти «чемоданы, вокзалы», после чего общаться мы уже не смогли.
А еще был у меня приятель по фамилии Сидоров. Ясно, что русский. Его умная сестра давно уехала в Москву и, по-моему, даже забрала туда родителей. А его несколько раз выгоняли из столичного вуза за алкоголизм, из-за чего пришлось подвизаться в желтой газетке местного олигарха и начать разжигать: сначала против конкурентов этого олигарха, которые ставили на «Партию регионов», ну а потом против пророссийского электората конкурентов, против его конституционных прав и самооблучился. Закончилось тем, что он (Сидоров) надел вышиванку и пошел строчить на меня доносы в СБУ.
Кто, как не Фарион, отложила в них свои личинки?
Да, по большому счету галичане ничего не выиграли для себя от этой культурной гегемонии. Как не выиграли ни филологини, ни Сидоровы. Но они и не должны были.
Суть идеологии национализма (хоть лингво-, хоть какого) в том, чтобы оправдать власть группы «уважаемых людей» в рамках определенных границ, называемых национальным государством. В том, чтобы объяснить податному населению, почему деньги нужно заносить именно этой группе. Если население внутри границ Украины ничем не отличается от населения России, то в чем смысл существования Украины как отдельного государства и в чем смысл отправки денег людям, назвавшим себя руководством Украины? Поэтому население внутри контролируемых границ должно считать себя украинцами. Это и объяснит смысл «самостийности».
А культурная гегемония превращает это объяснение в «природное» и «естественное» положение вещей, которое даже в голову не придет оспорить. Если мы живем на Украине, значит мы украинцы, а раз мы украинцы, то должна быть отдельная Украина. Круг замыкается.
Но почему мы украинцы, если у нас у всех на самом деле разные национальности? Потому что говорим на украинском языке. На самом деле не говорим, но Фарион объяснила нам, что это из-за насильственной русификации, которой нас веками подвергали «москали».
Некоторые называют Фарион дурой. Не знаю. Фанатичка — это точно. А ее фанатизм использовали украинские начальники для укрепления своей власти над податным населением. В краткосрочной перспективе это работало, но в долгосрочной именно они и оказались в дураках. Невменяемая политика лингвонационализма сначала привела к гражданской войне, а затем к вмешательству России и опасности для украинских начальников вообще потерять власть.
Бизнесмены, решившие технологизировать фанатичную идеологию Фарион в своих бизнес-интересах проиграли, но Фарион выиграла. Она победила русскоязычных нацистов из «Азова»*, которые, возможно ее и убили из-за того, что она назвала их ненастоящими украинцами.
Между прочим, с позиции описанной выше идеологии, она абсолютно права. Возможно, Фарион сейчас не очень популярна, возможно, ее недолюбливают в самой Галичине, возможно ее даже не сделают жупелом и сакральной жертвой, убитой подлыми российскими агентами (хотя украинские ЛОМы об этом уже говорят). Но она победила, потому что внуки русскоязычных нацистов из «Азова»* еще назовут своих татуированных свастиками дедов «москалями» и обвинят их в военном поражении из-за их недостаточной украинскости. Победила, потому что ее лингвонационалистическая идеология стала гегемонией и ничего другого не будет. Изнутри это уже не исправить. Нацифицированное общество само себя не денацифицирует.
А Украину жалко, несмотря на то, что многие ЛОМы говорят, что там нечего жалеть. Жалко, потому что одна часть общества не ведает, что творит, а другая — путем террора и репрессий лишена возможности что-либо объяснить первой. Объяснить (а значит и спасти людей на Украине) сейчас, несмотря на все санкции и блокировки, может только Россия. Хочет ли — это вопрос. Но больше некому.
*Организация, деятельность которой запрещена на территории РФ
Павел Волков, Украина.ру