Последняя попытка Администрации Байдена остановить бойню в Газе?

В первую очередь, хотел бы вновь отметить, что сама война в Газе, которая началась седьмого октября прошлого года, является красноречивым свидетельством провала попыток американской дипломатии, администрации Байдена замирить Ближний Восток в долгосрочном плане на монетарно-денежной и экономической основе, то есть через привычный доллар.

События показали, что без урегулирования палестинской проблемы как таковой палестинцев, палестинское движение сопротивления, которое само по себе не однородно, нельзя заинтересовать одними лишь экономическими дивидендами. В том числе от масштабных логистических проектов, таких как коридор Индия – Ближний Восток – Европа, ключевым условием реализации которого является примирение Саудовской Аравии и Израиля.

Не вышло, да и не могло получиться, поскольку палестинское движение сопротивление, повторюсь, не однородно. Есть ФАТХ, который поддерживает рабочие контакты с Западом и в значительной степени прислушивается к американцам, правда, сейчас, наверное, уже в меньшей степени из-за провала их дипломатических попыток. А есть ХАМАС, ориентированный в политической плоскости на Катар, где в свое время обосновалось политическое крыло ХАМАС, а в военном плане – на Иран. Не зря в нулевые годы даже использовался такой термин, как «палестинская гражданская война», отражавший глубокие противоречия между ФАТХ и ХАМАС.

Следующий важный момент – то, чего хотят стороны конфликта и внешние акторы. Безусловно, ХАМАС, учитывая нынешнюю ситуацию, понимает, что ни американцы, ни особенно израильтяне не допустят возвращения статус-кво, который существовал до седьмого октября 2023 года. Думаю, что ХАМАС, по крайней мере, политические и деловые круги, связанные с ХАМАС, в принципе готовы договариваться с ФАТХ, чтобы в случае окончания войны в Газе сохранить свое политическое влияние, одновременно получив и упоминавшиеся экономические дивиденды. Разумеется, не в рамках «классической» израильской формулы одного государства: руководителям ХАМАС нужны четкие гарантии того, что их движение будет полностью инкорпорировано в будущую политическую и экономическую жизнь Палестины, гарантии, признанные ФАТХ, американцами и конечно самими израильтянами.

В качестве примера лидеры ХАМАС по всей видимости смотрят на Хезболлу, которая смогла в полной мере включиться в политическую и экономическую жизнь Ливана, контролируя целые министерства, целые сектора экономики и приобретя немалое влияние в парламенте, в правительстве. В ХАМАС хотели бы того же самого, то есть, не просто получить эфемерные экономические выгоды (которые американцы до сих пор хотят «даровать» палестинцам в обмен на «вхождение» в Израиль), а стать полноценной частью будущего палестинского общества, особенно в случае начала процесса фактической реализации формулы «двух государств».

Следующий момент касается позиции военного крыла ХАМАС, которое и после гибели в Тегеране от рук израильтян лидера движения Исмаила Хании сохранит ориентацию на Иран. В противном случае при бездействии, без привлечения внимания внешних акторов к себе военное крыло ХАМАС стопроцентно лишится будущего в условиях, когда израильтяне жестко настроены на ликвидацию всего ХАМАС и даже арабы в заинтересованы в политизации данного движения – чтобы впредь ХАМАС боролся за свободную Палестину политическими методами, не мешая тем же аравийским монархиям и Египту реализовывать амбициозные национальные планы устойчивого развития, такие как саудовское «Видение 2030».

Теперь по поводу израильтян. Нынешнее израильское руководство не может не учитывать феномен радикализации подавляющей части израильского общества, усиление антиарабского и антипалестинского настроя многих рядовых израильтян, особенно поселенцев, части военного истеблишмента, мнение крайне правых ортодоксальных партий и деятелей, еще более радикальных по сравнению с нынешним премьером Нетаньяху. Причем у Беньямина Нетаньяху очень шаткие позиции еще и потому, что в случае отставки ему грозит уголовное преследование. До сих пор полностью не решена проблема остающихся у ХАМАС израильских заложников, что вызывает постоянную критику в адрес правительства и лично премьера. Иллюстрацией антипалестинского настроя является июльская декларация Кнессета о том, что любое палестинское государство будет представлять собой экзистенциальную угрозу для Израиля. Все это важно с точки зрения понимания логики израильских действий. История показывает, что израильтяне в вопросах защиты своей национальной безопасности (в их собственном понимании) не всегда прислушиваются даже к своему главному союзнику и покровителю в лице Вашингтона. Недавний визит Нетаньяху в США в этом смысле мало что изменил.

Непримиримость израильской позиции в вопросе войны в Газе и по отношению к ХАМАС следует воспринимать в комплексе. Она обусловлена прежде всего общим контекстом, эскалацией военно-политической конфронтации между Израилем и Ираном, который в гораздо большей степени, нежели ХАМАС воспринимается израильской стороной в качестве угрозы для существования еврейского государства. То есть, ситуация в Газе и вокруг Газы во многом подчинена логике противостояния между Израилем и Ираном. Это действительно взрывоопасный момент, чреватый большой войной, что связано в том числе с реальными перспективами скорого начала наземной операции ЦАХАЛ в Южном Ливане против союзной ХАМАС Хизбаллы.

Другой значимый момент связан с позицией США. Американцы намерены и далее предпринимать дипломатические усилия по замирению Ближнего Востока на денежно-монетарной основе, продолжая активные консультации с Саудовской Аравией, которой взамен обещают технологические дивиденды, расширение двустороннего сотрудничества в области обороны и другие выгоды. Конечно же, это привлекает саудовцев, которые настроены в первую очередь не на урегулирование палестинской проблемы как таковой, а на решение собственных задач по имплементации программы «Видение 2030».

С другой стороны, нового президента Ирана Максуда Пезешкиана на Западе считают приверженцем реформистского, умеренного лагеря. Данное обстоятельство, полагаю, будет способствовать оживлению американо-иранских закрытых контактов по вопросам, связанным с иранским ядерным досье и будущим антииранских санкций. Администрация США и, прежде всего, сам Джо Байден очень хотел бы войти в историю не как самый неудачный президент, а, напротив, как человек, который смог договориться с Ираном, сумел отвести серьезную угрозу от США не в ущерб американским интересам. Однако в противоположность Байдену израильское руководство во главе с Нетаньяху рассматривает любую перспективу нормализации отношений между США и Ираном как вызов для еврейского государства. Израильтяне пытаются всеми силами сорвать данный процесс, раздражая Тегеран – подталкивая иранцев к агрессивным действиям против Израиля, чтобы затем в очередной раз привлечь американцев на свою сторону в открытом военном конфликте с Ираном, похоронив возможности для примирения в обозримом будущем Вашингтона и Тегерана.

В связи с изложенным интересна позиция Ирана. С одной стороны, Тегерану важно сохранить так называемый «шиитский полумесяц», который, охватывая страны с шиитским населением – Ирак, Сирию, Ливан с выходом к границам Израиля, является, наряду с ХАМАС, ключевым элементом нынешней прокси-войны Ирана с Израилем. Хотя Тегеран едва ли готов пойти на поводу у израильтян, пересмотрев свою доктрину «стратегического терпения», то есть, противостояния с израильтянами с опорой на своих союзников из шиитских ополчений в вышеперечисленных странах в пользу на порядок более затратного открытого конфликта с Израилем. С другой стороны, и это мое личное мнение как эксперта, гораздо более весомым императивом для иранского руководства является примирение с США, Западом с целью создания благоприятных условий для устойчивого развития, получения доступа к передовым технологиям, ослабления и последующего снятия санкций, что в свою очередь упрочило бы внутриполитическую стабильность в Иране, обеспечив преодоление острого кризиса в экономике. Повторю, для Тегерана данные стратегические императивы перевешивают значимость тактической конфронтации с Израилем с США. Отсюда поддержка иранцами ХАМАС в дальнейшем будет зависеть от хода процесса нормализации отношений между Тегераном и Вашингтоном. Если обе стороны наконец договорятся, иранцы сильно ограничат, если не прекратят помощь военному крылу ХАМАС, сосредоточившись – в унисон с арабами – на внешнеполитической и дипломатической поддержке политической борьбы ХАМАС за справедливое решение палестинской проблемы на базе формулы двух государств.

Следующий момент – позиция России, совершенно четко обозначенная Президентом Владимиром Путиным, который признал, что единственной возможной основой для урегулирования палестинской проблемы была и остается формула двух государств. А именно, создание полноценного и самостоятельного палестинского государства. Думаю, данный аспект обсуждался, когда недавно в Москву приезжал лидер ПНА и ФАТХ Махмуд Аббас. Россия продолжает дипломатические усилия с тем, чтобы помочь палестинцам найти общие интересы, договориться, как сообща решать палестинский вопрос. В аналогичном русле действуют китайцы, отталкиваясь от своего позитивного опыта по запуску процесса нормализации отношений между Саудовской Аравией и Ираном, давними соперниками на Ближнем Востоке. В этом заключается коренное отличие позиции нашей страны от тех же американцев и израильтян, которые по-прежнему в той или иной форме настаивают на формуле одного государства. Тем более, что в преддверии ноябрьских президентских выборов в Вашингтоне просто не в состоянии оказывать «чрезмерное» давление на Израиль – в свете традиционного влияния еврейского лобби на внутриполитическую жизнь в США.