Самая толерантная страна ЕС, с границами, открытыми для любого страждущего, лелеющего мечту присосаться к немецкой социальной системе и в полной мере вкусить блага её щедрот, продолжает молча страдать от последствий собственного гуманизма.
Источник фото: nytimes.com
Вот, например, жители северогерманского Киля претерпевают немыслимые муки от бесчинств этнической банды мигрантов, состоящей из украинских и восточнобалканских цыган, на протяжении двух лет практически безнаказанно превращающей жизнь горожан в ад.
«Ненавижу, б****, цыган!» — вслед за героем культового фильма Snatch («Большой куш») так и хочется воскликнуть добропорядочному кильскому бюргеру. Но увы! Сделать это ему мешают врождённая немецкая толерантность, грехи прадедушки-эсэсовца и суровые реалии современного германского законодательства. Поэтому на регулярные кражи в магазинах и на улицах, а также на иные нарушения общественного порядка немцам приходится закрывать глаза и, скрипя зубами, терпеть вопиющий беспредел со стороны заезжих гастролёров, лишь за последний год совершивших порядка 800 преступлений.
Увы, депортировать обладателей паспортов ЕС или беженцев с Украины местным властям не позволяют ни германское национальное законодательство, ни правовые нормы Евросоюза. Поэтому городскому совету Киля приходится ломать голову, как социализировать профессиональных преступников, которые не боятся ни штрафов (по закону пособие, которое получают мигранты, — прожиточный минимум и его отобрать не имеют права), ни тюремного заключения, ведь проходит оно в комфортабельной немецкой тюрьме, которая больше похожа на санаторий. Для человека, закалённого пенитенциарной системой Украины или недалеко ушедшей от неё в этом плане Румынии, это вряд ли может считаться серьёзной угрозой.
Впрочем, далеко не все политики в Германии готовы закрывать глаза на чудовищную ситуацию с мигрантской преступностью. И речь сейчас не только о пресловутой «правоэкстремистской» АдГ. Тревогу бьют и управляющий делами фракции ХДС/ХСС в бундестаге Торстен Фрай, прямо заявляющий, что «государство должно снова взять ситуацию под контроль и решать, кто может оставаться в стране, а кто должен покинуть её», и лидер парламентской фракции СвДП Кристофер Фогт, предлагающий переселить членов банды в другие районы города или даже рассмотреть вопрос об их депортации, который, увы, скорее всего, будет отклонён немецким судом.
Между тем всего «в одном прыжке кота» от Киля [nur ein Katzensprung — немецкая идиома, аналогичная русской поговорке «рукой подать»], в мекленбургском Ростоке, который фактически является его близнецом по количеству населения и уровню экономического благосостояния, ситуация с мигрантами обстоит куда лучше. Некоторые говорят, что виной всему дурная репутация Ростока: в 1992 году местные жители чуть было не сожгли знаменитый дом с подсолнухами вместе с его обитателями — цыганами с Восточных Балкан, которых начали ссылать в земли бывшей ГДР власти объединённой Германии. Не добавляет уверенности потенциальным преступникам-гастролёрам и футбольная «фирма» «Ганзы» (Росток), считающаяся самой правоэкстремистской в Германии и славящаяся очень суровым фанатским активом. Как бы то ни было, учитывая столь негативный бэкграунд, мигранты едут в Росток весьма неохотно.
Увы, если германские власти не придут в себя и не примут волевое решение закрыть ящик Пандоры, опрометчиво распахнутый наивной идеалисткой Ангелой Меркель в 2015 году, ситуация в проблемных городах вроде Киля имеет все шансы накалиться до такой степени, что ростокский дом с подсолнухами может показаться детским утренником.
Грегор Шпицен, RT