51 год назад, в октябре 1973-го, случился крупнейший в истории энергетический кризис. Он был спровоцирован нефтяным эмбарго, введенным членами Организации арабских стран — экспортеров нефти, а также Египтом и Сирией против США и его союзников, которые оказывали помощь Израилю в Войне Судного дня. Таким образом, страны — участницы этого объединения использовали экономические инструменты воздействия на союзников Израиля и поддержали Египет и Сирию, которые на тот момент вели конфликт с еврейским государством. Примечательно, что подобные действия заметно контрастировали с состоянием ирано-израильских отношений, которые до исламской революции 1979 года были вполне конструктивными
Источник фото: avatars.mds.yandex.net
С тех пор многое изменилось. Отношения с Израилем официально установили Египет, Иордания, ОАЭ, Бахрейн и Марокко. Неформальные и непубличные связи с еврейским государством наладили и другие арабские страны, в том числе Саудовская Аравия, которая раньше считалась одним из наиболее непримиримых противников Израиля. При этом в условиях продолжающейся войны в секторе Газа арабо-израильская нормализация фактически поставлена на паузу.
Нападение ХАМАС на Израиль 7 октября прошлого года и последующая операция ЦАХАЛ в секторе Газа ярко продемонстрировали, что высокий уровень арабской солидарности с теми акторами, с которыми воюет еврейское государство, на данный момент представляется маловероятным. Арабские страны Персидского залива стремятся сократить возможные издержки на неперспективных направлениях, сконцентрироваться на экономическом развитии и направлять ресурсы на модернизацию национальных экономик, а не на увеличение военных расходов. Кроме того, они заинтересованы в конструктивных отношениях с Израилем и в развитии торгово-экономического и технологического сотрудничества с еврейским государством.
Другие арабские государства в силу разных причин тоже не заинтересованы в вовлечении в прямую конфронтацию с Израилем. Так, Сирийская Арабская Республика сталкивается со значительными внутренними проблемами, связанными как с отсутствием контроля над частью территории страны, так и с социально-экономическими вызовами. При этом территория Сирии может быть использована Израилем или Ираном для противодействия друг другу, а удары ЦАХАЛ по территории САР уже давно стали обыденностью.
Важно отметить, что арабские страны не предоставляли никаких гарантий безопасности, в том числе неформальных, участникам ближневосточного конфликта. С этой точки зрения они способны выстраивать более гибкую политику в сравнении например, с Ираном или США, возможность для маневра которых ограничена ввиду высокого уровня кооперации с их союзниками на Ближнем Востоке.
Примечательно, что после нанесения Ираном ударов по Израилю в апреле и октябре этого года поступала информация о том, что в перехвате иранских ракет и беспилотников принимала участие Иордания. В октябре этого года были сообщения о том, что Тегеран направлял арабским странам Персидского залива предупреждение, чтобы они не предоставляли Израилю воздушное пространство для проведения операций против исламской республики. Подобный контекст дает еще меньше оснований полагать, что арабские страны могли бы трансформировать свою политику в отношении Израиля и выстраивать ее более жестко.
Однако с Ираном арабские страны тоже не хотели бы портить диалог. Ранее США продвигали проект «Арабского НАТО» с целью сдерживания «иранской угрозы». Еще до подписания «Соглашений Авраама» в 2020 году возникало ощущение, что в вопросах региональной безопасности некоторые арабские страны в большей степени настроены на сотрудничество с Израилем, нежели с Ираном. Во всяком случае, ранее стоял вопрос о создании региональной системы противовоздушной и противоракетной обороны под эгидой США и с участием Израиля, которая могла быть направлена против ракетного потенциала Ирана.
Сейчас сдерживание региональной политики Тегерана не стоит во внешнеполитической повестке арабских стран, а уровень взаимных противоречий заметно снизился в сравнении с тем, каким он был всего несколько лет назад. В 2023 году при содействии Китая были нормализованы саудовско-иранские отношения. Не так давно было объявлено о том, что Эр-Рияд и Тегеран проведут совместные учения в морской акватории, что свидетельствует о желании сторон укреплять сотрудничество между двумя государствами, в том числе в военно-политической сфере. Тем не менее пока преждевременно говорить о том, что арабские страны Персидского залива и Иран смогли выстроить доверительные отношения в вопросах, связанных с обеспечением региональной безопасности.
Если вернуться к ситуации в секторе Газа и Ливане, то во внешнеполитическом дискурсе арабских стран продолжит доминировать жесткая риторика в отношении действий Израиля. Кроме того, ряд арабских государств будут содействовать расширению гуманитарной помощи, поставляемой в зоны конфликтов. Уже сейчас помощь из арабских государств поставляется не только в сектор Газа, но и в Ливан, что было вызвано резкой эскалацией конфликта Израиля и «Хезболлы» и активизацией боевых действий в этой стране.
Таким образом, существенно трансформировать свою политику и активно вовлекаться в конфликт на Ближнем Востоке арабские страны сейчас не готовы. В таких условиях наиболее вероятными участниками войны с Израилем в случае горизонтальной эскалации, которую нельзя считать предопределенной, становятся силы, состоящие в иранской «Оси сопротивления». Речь идет прежде всего о негосударственных и полугосударственных акторах, которые способны создавать проблемы Израилю и дружественным ему странам, задействовав при этом минимальные ресурсы.
Примечательно, что некоторые из них (например, хусисткое движение «Ансар Аллах») обладают высокой степенью автономности и могут повысить свою военную активность, несмотря на явные усилия Ирана избежать войны с Израилем. Поэтому активность хуситов, а также некоторых шиитских группировок в Ираке и Сирии способна привести к возрастанию напряженности в регионе.
Иван Бочаров, газета «Известия»