Ночь на 8 декабря выдалась тяжелой. Сирийские повстанцы, которых мы привыкли называть террористами и боевиками (но не в словах дело, скоро с ними так или иначе придется разговаривать дипломатам всех заинтересованных сторон), вошли в Дамаск. Для нас создалась новая, очень непростая, особенно на фоне украинской войны, ситуация – и в военном, и в политическом, и в психологическом отношении. Но реальность всегда приходится принимать как есть, опаснее всего строить иллюзии и воздушные замки
Фото: @ EPA/TASS
Иранский журналист Хаял Муаззин написал в соцсетях: «Предавшие свою страну и Башара Асада люди Сирии, не забудьте эти слова. Вы будете горько сожалеть о своем предательстве… То, что талибы делают со своим народом в Афганистане, покажется меньшим злом по сравнению с тем, что устроят вам ваххабитские террористы».
«Асад пал, а Эрдоган победил», – такой твит оставила среди ночи дочь Эрдогана.
Посмотрим, как будут развиваться события, но ясно только одно. Турция Ататюрка, нашедшего после Первой мировой войны выход в создании турецкого национального государства и даже перенесшего – как символ – столицу из Стамбула вглубь Малой Азии, в Анкару, уходит в прошлое.
Возвращается Османская империя? Пока еще вопрос. По крайней мере, о присоединении Алеппо турки говорят уже всерьез. Протурецкие силы, а их там немало, по доходящим до нас разрозненным сведениям, очень активизировались в городе. Турки делают всё, чтоб в Алеппо переворот прошел без крайностей и потрясений.
Здесь имеет смысл вспомнить историю. Современная Сирия – типичное постколониальное образование. В древности и в Средние века – одна из самых знаменитых областей на Ближнем Востоке, но отдельной государственности на ее территориях никогда не было. Зато была Великая Армения, эллинистическая держава Селевкидов, Римская империя, халифат, крестоносцы, мамлюки и, наконец, с 1517 года – Османская империя. Накануне Первой мировой войны географическое пространство нынешней Сирии входило в состав трех османских вилайетов – Бейрут, Алеппо и Дамаск.
В 1922 году Франция получила мандат Лиги Наций на эти древние земли. В 1926-м территория была разделена на Сирию и Ливан. В 1941 году Де Голль дал сирийцам независимость, с отсрочкой до конца войны. В 1945-м сирийская независимость стала фактом. С 1963 года у власти в стране была Партия Арабского социалистического возрождения, с 1970 года – во главе с Хафезом Асадом, отцом нынешнего Башара и союзником Советского Союза. Хафез Асад умер в 2000-м. С 2011 года в стране началась гражданская война. Дальше мы всё знаем.
Надо понимать, что в восприятии турок эти земли в чем-то близки нашему пониманию постсоветского пространства, республик бывшего СССР. После Первой мировой войны Османская империя потерпела, как теперь принято говорить, стратегическое поражение. Идеология основателя Турецкой республики Кемаля Ататюрка строилась прежде всего на стремлении сохранить то, что возможно сохранить. Национальный дом для турок.
С тех пор прошло сто лет, и кажется, что всё это дела давно минувших дней. Но историческая память плохо поддается редактуре. Мир, очевидно, пришел в движение, потерял точку равновесия. Восстановить ее можно будет только на каком-то другом, пока еще не очевидном для нас уровне. И только всем вместе.
Эрдоган пришел к власти на волне неоосманизма и противостояния светскому национализму кемалистов, правивших страной на протяжении почти всего XX века. Если ему удастся удержать победу в Сирии, это будет окончательным завершением эпохи Ататюрка и началом новой эпохи в турецком национальном самосознании.
Халеб или Алеппо видится в этом контексте прекрасным прибавлением к турецкой провинции Хатай со столицей в Антакье. Или Антиохии. От турецкой Антакьи до пока еще сирийского Алеппо по шоссе совсем недалеко – 101 километр, максимум полтора часа на автомобиле.
При этом Хатай – единственная турецкая провинция с преобладающим арабским населением, и у нее особая история. После Первой мировой войны Хатай входил в состав Французской Сирии. В 1936 году турки подали жалобу в Лигу Наций с требованием присоединить провинцию к Турции. Французы дали Хатаю автономию и провели выборы в местное собрание. Собрание тут же проголосовало за независимость Республики Хатай (название предложил сам Ататюрк). Через несколько месяцев был организован референдум, и в 1939 году, накануне начала Второй мировой войны, Хатай стал вилайетом Турции.
Нынешняя активность турок в Алеппо – своего рода продолжение хатайской истории. Эрдоган наступает. Он добыл Карабах для своих прокси в Азербайджане. А «Бозкурты» или «Серые волки» – крайние сторонники идеологии пантюркизма, в конце XX века находившиеся в Турции под строжайшим запретом и признанные террористической организацией в нескольких странах на постсоветском пространстве – давно зарятся на Крым.
Мы обычно говорим о геополитической ситуации в связи с совокупным Западом (США, Британией, Германией) и Востоком – арабским миром, Индией и Китаем. Но тень Османской империи на наших глазах встает во весь рост. Этот неотменяемый факт очень хорошо бы не упустить при анализе ситуации.
Между Западом и Востоком есть еще один самостоятельный игрок. И всегда ли надо радоваться его самостоятельности – большой вопрос.
Когда-то русский философ и мистик Даниил Андреев придумал очень удачное имя для того явления, которое можно назвать «демоном государственности» – уицраор. Турецкий уицраор – если пользоваться терминологией Андреева – долго был недужен и слаб. Он поправился. Если утроит аппетит, мы столкнемся с очень серьезным вызовом.
Андрей Полонский, ВЗГЛЯД