На фоне событий внутри уже новой реальности в Сирии в информационное поле хлынула настоящая лавина всевозможных заявлений, фантазий и слухов. Например, лидер Турции заявил, что Анкара будет стремиться к установлению братских отношений с оставшимся населением Дамаска, Алеппо, Идлиба и Ракки. При этом в российское пространство видео этого выступления попало с субтитрами, где Реджеп Эрдоган якобы говорит о включении этих регионов в состав Турции в качестве провинций, таких же, как Антеп, Хатай и Урфа. Также в бушующем вихре околосирийских новостей вновь всплыла и стала активно муссироваться тема строительства наземного газопровода из Катара в Турцию и далее в Европу
Изображение: © РИА Новости / сгенерировано ИИ
В свое время в широком обиходе гуляла версия, что недопущение его строительства стало чуть ли не одной из основополагающих причин оказания военной помощи Башару Асаду и что это позволило сохранить российскую газовую гегемонию на рынке Старого Света.
Сразу отметим, что сама идея данного газопровода — это пример чрезвычайно живучего слуха, выросшего до размеров почти осязаемой реальности. Отделим же зерна правды от плевел хайпа.
Начать нужно с того, что проект строительства газовой магистрали из Катара в сторону Европы обсуждался еще за несколько лет до «арабской весны». То есть в середине — конце нулевых. На тот момент регион в целом был достаточно умиротворен, американцы уже плотно угнездились в Ираке, против Ирана еще не был введен полный пакет санкций (Тегеран был достаточно свободным игроком на рынке энергетики), Сирия цела и едина, не полыхают сектор Газа и Южный Ливан, персидские ракеты не летят через территорию Иордании.
Обсуждались, но строго устно, два варианта прокладки трубы. Первый маршрут подразумевался из Катара через Саудовскую Аравию по кратчайшему пути в Ирак и далее в Турцию. Во втором случае трубу должны были тянуть через Саудовскую Аравию, затем сквозь Иорданию в Сирию и далее опять же к туркам. Умозрительно рассматривался вариант строительства на сирийском побережье терминала по сжижению СПГ для его последующей транспортировки морем в Европу.
И тогда, и по состоянию на конец 2024 года все эти выкладки так и остались в теории, не воплотившись ни в одном подписанном документе обязующего характера. Тому есть целый ряд объективных и неустранимых проблем.
Во-первых, рисуя на карте линии, все почему-то забыли спросить мнение владельца ключевого логистического хаба, а именно Саудовскую Аравию. Так же как забылось, что в 2017 году Эр-Рияд частично, а в 2019-м уже полностью расторг дипломатические отношения с Дохой. Саудиты обвиняли соседей в том, что они умышленно покровительствуют и консолидируют различные террористические группировки, чьей целью является дестабилизация региона и свержение действующей саудовской династии. Саудовская Аравия при поддержке ОАЭ и Бахрейна ввела торговую блокаду Катара, требуя расторгнуть отношения с Ираном и ликвидировать турецкую военную базу. Место удара было выбрано идеально, 80 процентов продовольствия в Катар поставлялось именно через саудитов, в результате в стране случился настоящий продовольственный кризис, катарская нефть упала в цене, а местный риал обесценился до десятилетнего минимума.
В 2021 году между странами было восстановлено авиасообщение, но отношения все еще далеки от теплых.
Во-вторых, Доха никогда не демонстрировала сильного желания перейти на поставки трубопроводного газа. За последние двадцать лет Катар втрое увеличил собственные мощности по производству сжиженного природного газа. Инвестиции в размере 65 миллиардов долларов, по замыслу, должны увеличить добычу с текущих 77 до 142 миллиардов кубических метров уже к 2030 году. На этот же период предполагается спуск на воду шести мегатанкеров QC-Max. Они заказаны китайской судостроительной компании CSSC, и после выполнения контракта Катар будет располагать собственным флотом из 128 газовозов, включая 24 упомянутых мастодонта QC-Max. В создание флота Катар уже инвестировал свыше восьми миллиардов долларов.
В-третьих, решительно непонятно, за чей счет планируется весь этот трубный банкет. Катар тратит деньги на развитие направления СПГ и газовозы, благо львиная доля его экспорта уходит в Азиатско-Тихоокеанский регион. Турция как главный потенциальный бенефициар барахтается в шторме 70-процентной инфляции. Ничего не слышно и от Европейского союза и его компаний, которые, казалось бы, больше всех заинтересованы в получении дешевого трубопроводного газа, что станет спасительным глотком для задыхающихся экономик. При этом магистральные газопроводы строят годами, и под каждый такой проект берутся банковские кредиты с минимальным горизонтом 10-15 лет. Однако банки не враги себе и перед выделением денег просят предоставить уже подписанные долгосрочные контракты, гарантирующие работу инфраструктуры, то есть процесса ее окупаемости.
Сегодня в мире все без исключения СПГ-проекты строятся по такому алгоритму. Именно поэтому в последний год правления Байдена в США забуксовало строительство новых линий по сжижению газа в Техасе. По этой же причине мы наблюдали резкое изменение риторики Вашингтона, который забыл, что единственным спасением ЕС является спот, и стал настойчиво увещевать европейских операторов заключать многолетние контракты.
В-четвертых, сегодня вообще никто не может гарантировать сохранность критически важных объектов на территории Сирии, где идет физическое разложение органов и вертикали власти: взявшая власть оппозиция условно контролирует только крупные города, а на всех прочих территориях творится неуправляемый вооруженный хаос.
Из этого уравнения нельзя выбросить и такой значительный фактор, как курды, коих в Турции и приграничных сирийских землях живет порядка 28 миллионов человек. Это приблизительно сопоставимо с текущим населением Украины. Политически курды зажаты в трехсторонние клещи, где с одной стороны на них давят протурецкие группировки, с другой им постоянно угрожает Анкара, а с третьей активно вмешиваются Соединенные Штаты, ловящие свою рыбу в местной мутной воде. Рассчитывать на мирное решение застарелой проблемы не приходится, а потому существование любых проектов в пользу Турции в прямой досягаемости курдских вооруженных формирований находится под очень большим знаком вопроса.
В общем, Ближний Восток в полной мере оправдывает свой статус исторически кипящего котла, и если проект газопровода когда-нибудь будет реализован, то уж точно не в ближайшем обозримом будущем.
Сергей Савчук, РИА