Проблема большинства аналитических материалов, посвященных громким заявлениям Трампа, заключается в ограниченной временной рамке, которую используют авторы. Горизонтом, как правило, выступает дата инаугурации – 20 января, некоторые используют границу в 100 дней, максимум – полгода. Такая оптика, безусловно, не позволяет раскрыть цели, прописать сценарии, определить возможные развилки.
Источник фото: Erin Schaff / Getty Images
Трамп сейчас обозначает направления на следующие четыре года, а не четыре-шесть месяцев. Дания не получит ультиматум по Гренландии сразу после инаугурации. Канада не столкнется с радикальным повышением пошлин. Панама не потеряет канал.
Вероятно, такие цели на самом деле и не ставятся, но Трамп как опытный бизнесмен и жесткий переговорщик и до этого заявлял большее, чтобы получить желаемое. Например, угрожал выйти из НАТО, чтобы продавить партнеров и заставить их тратить 2% ВВП на оборону.
Есть еще одна гипотеза, которую мы сможем проверить уже совсем скоро. Если мы еще сильнее расширим границы анализа и будем учитывать контекст, в котором Трамп делает эти заявления, то ситуация становится еще интереснее. По реакции в первую очередь европейского политического сообщества видно, что намерения Трампа затрагивают фундаментальные основы послевоенного (Второй мировой войны) статуса-кво. Казалось бы, США являются его главным бенефициаром, и администрация Байдена делала все, чтобы старый миропорядок сохранить. Трамп же не просто ставит крест на этих усилиях, но пытается возглавить процесс пересмотра глобальных правил игры.
Если это так, то значит ставка России на реконфигурацию глобального мироустройства может сработать. Нет никаких гарантий в этой реконфигурации преуспеть, но это уже другой вопрос. Новая администрация США понимает, что если ты не можешь сохранить старое, то тебе нужно возглавить процесс по установлению нового, чтобы минимизировать свои потери, а, быть может, и усилить позиции.
Так ли это, мы сможем понять на средней дистанции, до конца 2025 года.