Это словосочетание вошло в обиход вместе с Трампом. У каждого эти точки свои. Поясним, что можем
Источник изображения: toda.org
США. К 20 апреля, то есть к Пасхе, истекают 100 дней президентства Трампа. Это сакральный для американцев рубеж: после него хозяину Белого дома можно предъявлять любые претензии. Главная из них – чего он достиг? Тем более, что по традиции первая «стодневка» должна быть посвящена домашним делам. В поле зрения два сопряжённых вопроса – тарифы (тема «нервная» и находится в развитии) и отношения Вашингтона с Пекином. Следом идёт Иран. Европа и Украина имеют скорее фоновое значение.
Упоминается ультиматум Трампа, предъявленный по сути всему миру: «если вы покупаете российскую нефть, то бизнес в США для вас закрыт». Более того: «пошлины на нефть (во многом российского происхождения) могут быть подняты до 50%». Но до 50% всех видов энергопоставок в Китай идут из России. Близки к этому и потребности Индии. Так что сырьё-сырьём, а конечный продукт, часто массовый, поступает на мировой рынок из Китая. Всё ли учёл Трамп? И как он собирается влиять на весь мир? Тем более, что в торговых войнах победителей не бывает. Визит в Вашингтон спецпредставителя руководства России Дмитриева оценим позже. Зато целый ряд знаковых американских бизнесменов собрались на Петербургский международный экономический форум в 2025 году.
Собственно украинская тематика сводится к тому, что разговоров о сделках больше, чем самих сделок. Памятуя о 20 апреля, даже самые осторожные СМИ спрашивают, что ждать: мир или «облом (flop)»? Упоминают чрезмерно дорогостоящую прокси-войну против России. Тем более, что Вашингтон провозгласил курс на кардинальное сокращение внешних затрат. Отсюда и вполне рациональный прогноз: «при одном фронте войну выиграть можно, при двух – сомнительно, при трёх – абсурд».
Европа. Самая эмоциональная фраза из французских СМИ: «Хочет Америка, а платит Европа (L’Amérique veut, mais l’Europe paie)». Едва ли не впервые Брюссель предъявил Вашингтону счёт за антироссийские санкции. До 70% из них наложены с подачи США. Но пульсирующая в американских медиа тема Гренландии стеснительно обходится. Обострять и без того осложняющиеся «межатлантические» отношения готические столицы не хотят. Замечены неожиданные высказывания с замахом на геополитику. Например, «Зеленский виновен перед Европой своей безуспешностью». Или: «Что выгоднее Европе – война на истощение всех сторон или нейтралитет Украины? Может ли этот нейтралитет быть вооружённым?» И ещё образней: «Украина – либо политическая колония России, либо экономическая – США. Причём тогда здесь Европа?» Но когда до 25% французов, как оказалось, поддерживают «антиглобалистку» Ле Пэн и почти столько же в целом разделяют её взгляды, это означает – 50 на 50. Тем более, что полноценно континентальную Францию, в отличие от «англоостровитян», считают «цитаделью евроустройства». Начиная с «Союза угля и стали».
СВО. Военно-полевая динамика – прежняя. Над ней – сотни дронов. А ещё – диаметрально разнесённые подходы Москвы и Киева к разрешению конфликта. Доминирует мнение, представленное конспективно: Украине придётся признать, что двери НАТО для неё закрыты. Она не получит гарантий безопасности и должна смириться с потерей части территорий, которые контролирует Россия.
Но и России предстоят уступки: Украина не будет «демилитаризована»: она выйдет из конфликта с более мощной армией, чему будет способствовать западная поддержка. Кроме того, Россия не «получит» на Украине правительства, менее враждебного Москве, чем нынешнее. И, наконец, российская сторона не добьется контроля над всеми четырьмя украинскими областями, которые она присоединила. То есть, международного признания территорий по нынешней линии фронта не будет. Впрочем, отдельно признаётся: пока ни Украина, ни Россия не готовы на это пойти. Ни у Вашингтона, ни у Брюсселя нет рычагов, чтобы такого рода план был реализован.
Новые ставки. Всякий раз, когда речь заходит о Востоке, вспоминаешь, что «Восток – дело тонкое». Но не тоньше купюры. И вот почему: Иран – главный мировой enfant terrible – озабочен, прежде всего, объёмом потенциальных финансовых потерь. Тем более, что экспорт иранской нефти налажен и прибылен вопреки 6000 санкций (второе место после России). А пока как вам подход Трампа: «если Тегеран не откажется от ядерных программ, то будет стёрт»? Поэтому намёк Тегерана на возможность удара по американской базе в Диего Гарсия (в 5 тыс. км) – это не только «реклама» их ВПК, но и предупреждение о перспективе открытия Вашингтоном упомянутого «второго фронта» Если не сразу двух.
Есть другой нюанс. Она же реперная точка во всём клубке отношений внутри и вокруг Ближнего и Среднего Востока. Востоковедческий опыт и здравый смысл подводят к «пророчеству»: удар Израиля по Газе в мусульманский праздник Ид-аль-Фитр (ураза-байрам) мусульмане точно не забудут. Безотносительно ответных мер. Подтекст – тот же: ищите компромисс с Ираном. Через Россию и Китай. Тем более, что непредсказуемый хаос под «знаменем Пророка» – это скорее общецивилизационная угроза. Безотносительно 100 дней Трампа с его сделками.
Итого. Закончился исторически трагичный для России март. Мы о 1917, 1985, 1991 годах. В 2025-м нас, увы, скорее не понимают. Объяснение тому иногда парадоксально. Русский философ Иван Ильин писал: «дело в кириллице – она Западу не понятна, поэтому перечит его мировосприятию». Но помимо букв, существует и иероглифика. Ничуть не проще – с арабской вязью. Американцы считают, что у нас есть такой англоязычный образ – соитие с уткой, то есть cover duck – кавардак. Где он очевиднее, судите сами.
На память приходит китайская максима: дальнозоркость простительней близорукости. Готовы ли мы мыслить глобальными категориями? И побеждать на поле идей? Есть, о чём подумать. Всем, кто откликнулся на непривычное словосочетание: точки интересов. В конце концов – если не мир, то…
Борис Подопригора, «Петербургский дневник»