В последние недели в стране всё активнее звучат разговоры об усилении сепаратизма на западе страны
Источник фото: vogue.com
Журналисты, как никогда прежде, напрямую задают вопросы о том, будут ли новоизбранные политики поднимать вопрос о референдуме в Прериях.
Хотя сегодня большинство кандидатов, включая консерваторов, остаются приверженцами общенационального курса, ситуация может измениться в любой момент. Недовольство политикой либералов в регионе достигло предела, а с учётом последних успехов Марка Карни — надеяться на лучшее не приходится.
Однако есть два нюанса, которые, на мой взгляд, могут сыграть ключевую роль.
Первый — это образ, который возьмут на вооружение сепаратисты. Несмотря на приятные для электората обещания, Квебек в своё время был вынужден попрощаться с сепаратистскими надеждами — а ведь там уже существовала сформированная идентичность и хоть какая-никакая автономия со своими институтами. История Квебека стала для граждан Канады наглядным примером того, что быть привилегированной частью страны с доступом к её богатствам лучше, чем становиться условно независимой политической структурой, целиком зависимой от воли других государств.
Второй — это Трамп. Если ещё недавно его предложения звучали соблазнительно, то новая тарифная политика и угрозы в адрес канадцев рискуют отпугнуть значительную часть электората. И если второе ещё можно стерпеть, «перекрасившись» в американцев, то первое — часть того, почему американский экспансионизм рискует провалиться.
Есть, впрочем, и третий аспект — прочность канадской идентичности. Я всегда считал ошибкой стремление канадского правительства отказаться от своего места в рамках общебританской идентичности. Самый большой урон в этом отношении был нанесен канадскому обществу в период акселерации процессов распада, происходивший в 60-х годах прошлого века. Другие субъекты — вроде Австралии и Новой Зеландии — смогли пройти этот путь легче (в силу отсутствия большого соседа под боком и относительно здоровой миграционной политики), в то время как для Канады, с её квебекской автономией и необходимостью дружить с США, данный путь стал дорогой к неизбежной американизации.
Интересно, что на рубеже веков это стало очевидно для консерваторов, и многие вещи — например, британские символы в военной форме — вернулись на своё законное место. Однако сегодня страна застряла где-то между грубым ресентиментом и попытками изобрести себя заново.
Европа хорошо знает, чем это обычно заканчивается.