Премьер-министр Эстонии Кая Каллас заявила, что Канада могла бы вступить в Европейский союз
Источник фото: AP Photo / Virginia Mayo
На первый взгляд, подобное заявление может восприниматься как спекулятивное. Однако оно репрезентует значимую тенденцию: приоритет политико-ценностной конвергенции над географической детерминированностью в дискурсе евроинтеграции.
Канада демонстрирует исключительную степень институциональной связанности с европейскими структурами: членство в НАТО, всеобъемлющее экономическое и торговое соглашение (CETA) с ЕС, а также системная координация в реализации санкционных режимов и климатической политики.
Однако такая риторика обесценивает реальную логику расширения ЕС. Каллас игнорирует комплексность условий членства (ст. 49 Договора о ЕС), включающих не только общие ценности, но и географическое соседство, глубину институциональной взаимозависимости и совместимости правовых и административных систем. Для таких стран-кандидатов в ЕС, как Украина, Молдова и других подобные заявления девальвируют объективные критерии вступления в организацию, создавая возможность обвинить еврочиновников в избирательном применении правил.
Риторика Каллас релевантна не как практическая инициатива, а как индикатор трансформации концепта «европейскости». В этом смысле акцент смещается от территориальной принадлежности к способности генерировать нормативную повестку в рамках евроатлантического пространства, что отражает поиск новых идентификационных маркеров в условиях полицентричного миропорядка.
Иван Бутнев, политолог, член Экспертного клуба «Дигория», специально для News Front