В минувшую пятницу в Москве прошло заседание Евразийского межправительственного совета, в котором приняли участие главы правительств стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Заседание было посвящено результатам работы объединения за 2024 год и, как водится, сверке часов и обсуждению дальнейших шагов
Изображение: © РИА Новости / сгенерировано ИИ
Особых сенсаций озвучено не было, кроме одной: данное мероприятие является одной из ключевых точек самого крупного интеграционного и цивилизационного проекта на нашем континенте в этом столетии.
С момента развала Советского Союза руководство России стало настойчиво генерировать и тестировать различные формы эффективной межгосударственной кооперации и интеграции, которые должны были заполнить возникший в регионе структурный хаос и в идеале дать жизнь новому объединяющему проекту. К этим инициативам относятся и СНГ (изначально образованный в 1991 году Россией, Белоруссией и Украиной), и ОДКБ (1992 год, первые участники — Армения, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан), и Союзное государство России и Белоруссии (1999 год), и ШОС (2001 год, первые участники — Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан), и разнообразные региональные объединения и договора.
Первого января 2015 года был создан Евразийский экономический союз (ЕАЭС), который принял эстафету от Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС, 2000-2014 годы). Первыми членами союза стали Россия, Белоруссия и Казахстан, сейчас членами ЕАЭС также являются Армения и Киргизия.
В отличие от других интеграционных проектов, которые были заточены на разные задачи и где в разных пропорциях сочетались темы государственного строительства, экономики, безопасности, борьбы с терроризмом и т. д., деятельность ЕАЭС изначально опиралась на базовую Декларацию о евразийской экономической интеграции, то есть главным и единственным фокусом взаимного притяжения стран-участниц в данном случае является чистая экономика — и никакой политики.
Концепция ЕАЭС строится на том, что базис современного общества — экономика. И по сравнению с политическими интересами, меняющимися со временем, экономические интересы несравнимо более устойчивы, более рациональны и менее подвержены влиянию субъективных и внешних факторов.
Главные официально декларируемые цели ЕАЭС — усиление экономической интеграции и обеспечение свободного товарооборота между странами-участницами. По факту же в рамках проекта создается единое, бесшовное и безбарьерное пространство с общими правилами и минимальной стоимостью транзакций, где могут свободно и эффективно перемещаться товары, услуги, капитал и рабочая сила, что делает совместную экономическую деятельность более привлекательной и выгодной для всех участников. В рамках ЕАЭС постоянно и ускоренно ведется деятельность по снятию всяческих барьеров и поиску новых экономических точек соприкосновения.
Интересно, что эта модель привлечения новых участников и развития объединения на сто процентов соответствует так называемому закону Меткалфа, который гласит, что ценность сети растет прямо пропорционально росту числа ее узлов. Простой пример — телефон. Если в городе есть только один телефон, он бесполезен, и его никто не купит. Но когда телефоны есть у всех, покупка аппарата становится необходимостью. В случае с первыми телефонами стоимость подключения к сети сначала превышала получаемую ценность, но с накоплением критической массы преимущества подключения к сети начинают многократно превышать первоначальные затраты.
Подобным образом ценность ЕАЭС для старых и новых участников со временем будет только нарастать, а география проекта — неизбежно расширяться.
Премьер-министр России Михаил Мишустин, выступавший на заседании Евразийского межправительственного совета, заявил, что «экономика Евразийского экономического союза развивается хорошими темпами, а государства приложат все усилия для того, чтобы эти процессы проходили еще быстрее». Несколько примеров: за первые три квартала 2024 года рост ВВП ЕАЭС превысил 4,5%, такую же динамику показывает промышленное производство, оборот розничной торговли вырос практически на восемь процентов, а перевозки пассажиров — почти на 7,5%. В рамках окончательного «разворота» доля стран Глобального Юга в товарообороте с ЕАЭС по итогам года составит 75% — только с Турцией и Индией ожидается торговля в пределах 60 миллиардов долларов. Стремительно растет товарооборот с Китаем. В следующем году ожидается подписание соглашений о зонах свободной торговли с Ираном и Монголией, ведутся переговоры с ОАЭ, Сербией, Вьетнамом и рядом стран Африки.
Но дело не в абсолютных цифрах, которые в сравнении с существующим потенциалом пока относительно невелики. Главное состоит в том, что «модель сборки» ЕАЭС полностью себя оправдала и доказала свою востребованность и высокую устойчивость на фоне беспрецедентных экономических и политических вызовов и угроз. По оценкам экспертов, ЕАЭС имеет огромный потенциал развития и возможность стать одним из главных центров силы на евразийском пространстве.
В конце 2015 года президент России Владимир Путин озвучил концепцию «Большого евразийского партнерства» (БЕП), основанного на общих экономических интересах и охватывающего весь континент. Эта идея позже была закреплена в Концепции внешней политики Российской Федерации от 2023 года, согласно которой предполагается «формирование широкого интеграционного контура — Большого евразийского партнерства — посредством объединения потенциалов всех государств, региональных организаций и объединений Евразии с опорой на ЕАЭС, ШОС и Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), сопряжение планов развития ЕАЭС и китайской инициативы «Один пояс — один путь» при сохранении возможности участия в этом партнерстве всех заинтересованных государств и многосторонних объединений Евразийского континента и, как следствие, формирование сети партнерских организаций в Евразии».
В рамках БЕП между его участниками могут сохраняться существенные различия в моделях социального, политического и даже экономического развития. Это означает, что на каком-то этапе логичным этапом развития проекта может стать присоединение к нему и Украины, и Европейского союза. Понятно, что этот процесс может занять многие десятилетия, но экономическая консолидация и интеграция Евразии — это единственный вариант, когда страны-участницы не должны жертвовать национальным суверенитетом ради экономического развития и взаимовыгодного сотрудничества.
Многие страны уже свой выбор сделали, и результат говорит сам за себя. Сможет ли вся Евразия преодолеть предубеждения, враждебность, противоречия и исторические обиды — покажет время.
Кирилл Стрельников, РИА