Заканчивается вторая неделя Брексита. Как оказалось, жизнь после Брексита всё-таки есть.
На фоне массовой истерии недовольных итогами голосования и внутрипартийных разборок лейбористов политическая реальность выглядит не так устрашающе. Но она, на самом деле, страшна. И вот чем.
Страна фактически осталась без руководства. Тори умыли руки. Камерон ушел сам, а Корбина сейчас как раз активно пытаются «уйти». Вина его, как нам объясняют местные британские СМИ, в том, что он, якобы, не все силы приложил в агитационной кампании Remain (за единство с ЕС) и не оказал Камерону должной поддержки.
Как будто те 52% возмущённых политикой Евросоюза можно было переубедить, приложи Корбин к этому все те мифические, нечеловеческие услилия, о которых твердят его оппоненты.
Абсурдность обвинений зашкаливает все мыслимые и немыслимые показатели. Но возмущает прежде всего нахрап, с которым все анти-национальные (назовем их так) силы в правительстве и в среде народных масс пытаются любой ценой переломить ситуацию.
Очевидно, что, несмотря на все ухищрения правящей партии и подконтрольных им СМИ, британский народ показал ЕС неприличный жест в знак прощания. Народу, говоря обывательским языком, надоело существующее в королевстве положение дел – дефицит бюджета, засилье мигрантов, сидящих на бенефитах (государственных пособиях), политика толерантности и политкорректности, которую буквальным образом, под страхом суда и следствия, запихивают в глотки несчастных британцев.
По сути, в своей же стране британцы не вправе высказываться против мигрантов, которые живут на их налогах и рожают по пять-шесть детей, в то время как обычный рабочий класс (я специально не беру в пример очень зажиточный, аристократичный и околоправительственный класс – это другое) порой не может себе позволить завести даже одного ребенка. Не вправе они высказываться и против откровенной пропаганды гомосексуализма в обществе.
Естественно, что на фоне все ухудшающейся жизни среднего и малоимущего классов народ рано или поздно все равно бы взбунтовался. Все это даже немного напоминает Россию. Денег много (у правительства), а народ неймет. Так же и здесь. Всё, что говорят о достойных зарплатах для каждого трудящегося в Великобритании за её пределами – это миф. Здесь далеко не все в шоколаде.
Здесь та же безработица и социальное неравенство, подогреваемое тем фактом, что Лондон – средоточие богатейших мировых капиталов, владельцы которых, из года в год, вместо того, чтобы «делиться с народом», становятся почему-то богаче.
Опять же, не один год в правительстве ходили разговоры о том, чтобы заставить эти мировые капиталы «потечь вниз», в народ. Wealth should be trickling down, not up (богатство должно капать вниз, а не обратно вверх – переводя дословно) – говорили они. Но всё это оставалось лишь предвыборными обещаниями.
И именно с Дэвидом Камероном британский народ связывал последние надежды на восстановление социальной справедливости и корректировки потока финансовго благополучия с отметки «вверх» на отметку «вниз».
Но провалил эти надежды Камерон задолго до того, как проиграл референдум. Можно сказать, что проиграл он референдум именно по этой причине.
Британское правительство довело свой народ до того, что единственное решение своих проблем они начали видеть именно в выходе из ЕС. И в избавлении от всего того, с чем у них уже долгие годы ассоциируется Евросоюз – от мигрантов.
Британское общество «испортил мигрантский вопрос».
Справедливости ради, стоит отдать должное мигрантам из Восточной Европы и Прибалтики – они хотя бы работают, в основной массе. И вс ё же есть среди них те, кто едет исключительно за пособиями – так как о британских пособиях в Восточной Европе ходят легенды. Истории о том, как приезжим по определенным категориям (инвалидность, политическое убежище) мигрантам раздают дома и деньги, передаются из уст в уста. Пару лет назад на британском ТВ даже вышла передача о семье из Румынии, которая недавно переехала в Соединенное Королевство. В деталях поведали они журналисту, что и кто сподвигло их на этот шаг. Главным мотивом было получить от богатенького британского правительства дом, машину, большое пособие. «Безвозмездно, то есть – даром».
На самом деле, не так важно, что двигало теми, кто предпочел выход из ЕС. Главное – они выразили свою волю и желание перемен. Они – за независимую в политическом отношении Великобританию. За страну, которая сама решает, какие ей принимать законы, кого впускать в страну, кого не впускать, кого брать на работу, кого не брать. Они за право самим решать, что хорошо для них, а не для мировой демократии. Ничего в этом антигуманного нет.
Сторонники Брексита – не расисты, не «грёбаные пенсионеры» и не малообразованные люди, какими их рисуют государственные СМИ и воинствующие про-глобалисты. Брекситовцы не призывают к абсолютному прекращению страной каких-либо взаимоотношений с Европой. Но именно это ставят им в вину те, кто остался недоволен результатми исторического голосования.
Теперь о тех, кто был за ЕС, а теперь против результатов плебисцита.
Против, в основном, молодежь. То самое потерянное поколение, у которого нет ни чувства национальной принадлежности, ни патриотизма. Поколение толерантности и глобализма. Поколение, воспитанное на уверенности в том, что демократия – это власть лишь их мнения. Чуже мнение может отправиться в мусорную корзину. О чем говорит всем уже известная петиция о повторном референдуме по выходу Британии из ЕС, подписанная, среди прочих, с территорий Ватикана и Антарктиды. Так вот где обитают истинные британские патриоты!
При просмотре выпусков местных новостей, у меня лично возникает желание изобрести и пустить в ход какой-нибудь прибор, способный уничтожать на корню людскую тупость и ограниченность. Ведь именно на этих качествах играют те, кто сегодня развязывает в обществе бунт, кто подстрекает молодежь к очередному «майдану» и кто так хочет сейчас убрать Джереми Корбина с поста лидера лейборитсткой партии. Ведь, не дай Бог, он еще станет баллотироваться на пост премьера – а это крах системы. Маленькой, незаметной, но очень опасной системы и идеологии, существующей в рядах британской политико-финансовой элиты.
Пойдет ли Британия по украискому сценарию?
Шансы учинить «майдан» и изменить ход ситуации в свою пользу у этой системы весьма велики.
За последние дни после референдума в СМИ участились сюжеты о том, как королевство захлестнула волна расовой нетерпимости и откровенного расизма. В этом винят триумф сторонников Брексита. Они победили, следовательно – теперь чувствуют себя в праве высказывать своё недовольство всеми, кто не выглядит мало-мальски британцами.
В социальных сетях поколение Next (те, что оголтело пляшут на музыкальных фестивалях и видят смысл жизни лишь в дешёвом алкоголе и развлечениях второсортных европейских курортов) созывают марши протеста. В прошлую субботу, 2 июля, такой марш, претенциозно названный «Маршем за Европу», собрал в Лондоне около 50 тысяч человек!
Тон новостных выпусков задан вполне определенный: вызвать сомнения у народа в том, что Брексит вообще состоится.
С упоеним и скрытой надеждой ведущие новостей и корреспонденты, находящиеся в Брюсселе, отчитываются перед телезрителями о происходящем по ту и эту сторону ЕС. Заметьте, Великобритания еще даже не предприняла никаких шагов по исполнению пункта 50 (о начале процедуры по выходу из ЕС), а народные массы по обе стороны Евросоюза уже «развели» и имущество поделили – не в пользу британцев.
Отчеканивая фразы с плохо скрываемым удовольствием, корреспонденты начинают свои выпуски напоминанием о том , что верхушка ЕС требует от Великобритании скорейшего начала процедуры окончания её членства. Тем самым, они как бы говорят нам: «Ну что, добились своего? Вы еще пожалеете!» А заканчивают фразами, наталкивающими на мысли о том, что никакого Брексита, в итоге, не будет. Ведь по их логике, Брексит – это нелепая случайность, роковая ошибка.
И действительно, по всем законам логики, британское общество обязано было выбрать Европу (то есть, выбор народа теперь подается под соусом отказа от права называться европейцами – еще одна тактика психологической манипуляции).
На протяжении месяцев перед референдумом нас пугали то повышением ставок по ипотекам, то еще большей безработицей, а после «черного четверга» – еще и падением фунта стерлинга… на несколько позиций. Так и хочется кричать на все королевство о том, какие же они му**ки – то есть, как же они не правы! И что никакой нестабильности они в жизни своей не видели и не увидят. А вот случись у них 1991-й, вот тогда бы мы побеседовали. Однако же народ ведётся на страх и разоворы о нестабильности на рынках и последствиях Брексита для кошельков британцев.
Кто сменит Камерона?
Кому и зачем нужна вся эта истерия – в принципе, понятно. Не понятно только, почему медлят те, кто стоял за идеей Брексита. Где пропадал Борис Джонсон с его неуёмной энергией? А ведь ему было бы сподручней всего занять теперь кресло премьера.
Где был лидер UKIP Найджел Фарадж? Кстати, после Брексита глуповатая улыбка (послужившая поводом многих карикатур на него) с лица его исчезла. Серьёзность, как политику, ему идёт даже больше.
Понятно, где Джереми Корбин – он борется за свое место в партии. А мог бы вовсю разрабатывать для страны новый курс. На то, вероятно, и расчёт- не дать Корбину даже думать о кресле премьера, заставив отстаивать само право пребывания в лейбористской партии.
Кстати, несмотря на то, что формально Корбин поддерживал кампанию Remain (остаться в ЕС), я всё же убеждена, что идейно он болел за Leave. Возможно, потому и проявлял себя так вяло во время агитационного периода.
Джонсон и Фарадж– первые, кто должны были заявить о своём намерении возглавиить страну. Хотя, законодательно Фарадж не имеет на это право – ведь он не состоит ни в одной из правительственных партий (лейбористов и тори), имеющих мандат на назначение кандидатур на пост премьер-министра. Но разве не знает история примеры, когда к власти приходили не те, кто должен, а те, кто посчитал нужным вовремя подсуетиться?
К сожалению, хедлайнеры кампании Leave лишь отделывались лишь краткими фразами в интервью журналистам и, в целом, вели себя, как наш министр транспорта в традиционном русском экшене под названием «Снег, как обычно, выпал нежданно». И это еще одно доказательство того, что Брексит стал неожиданностью даже для них самих. А, стало быть, всерьез к этому сценарию никто не готовился. Но разве такое возможно?
И вот неделю спустя – новость-шок. Борис Джонсон не будет бороться за кресло премьера. Не разрешили. Ему, если верить The Guardian, не хватает лидерских качеств, доверия со стороны членов по партии и тому подобное – наивная сказка для масс. Новость, в принципе, не явилась сюрпризом. Можно было догадаться, что небольшая рекламная пауза, последовавшая за историческим референдумом и такое странное затишье со стороны Джонсона говорят только об одном: кто-то там, за кулисами британской (а, может, даже мировой) политики лихорадочно думает, что предпринять, как всё переиграть и кого, собственно, назначить главным актёром в новой пьесе.
Про двух упомянутых в Guardian возможных кандидатов на главный пост Великобритании я не могу сказать ничего определённого, кроме как, пожалуй, выразить свой ужас. Тереза Мэй – это, если хотите, наша британская Хиллари Клинтон: вроде женщина, но такой в драке не зазорно было бы и накостылять. В прошлом была замечена в крайне негативном отношении к мигрантам (не из ЕС, а из всего остального мира). Майкл Гоув — настораживает сам факт, как вдруг популярен он стал в рядах консервативной партии. Причем, именно во время агитационного периода. Могли ли его готовить на место Камерона на случай ‘непредвиденной ситуации’? Почему бы и нет.
А 4 июля объявил о своей отставке с поста лидера UKIP главный бунтарь Британии – Найджел Фарадж. Он заявил, что выполнил свою задачу и реализовал свои политические амбиции. И это в тот момент, когда страсти вокруг Брексита достигли апогея.
Ясно одно, успокаиваться рано. Неопределённость только начинается. Мы наблюдаем сейчас западную модель демократии, в которой народу позволяют сделать выбор, но затем жёстко корректируют исход волеизъявления, чтобы вернуть ситуацию на прежний курс.
Не удивлюсь, если Брексит в итоге совсем не случится — если он будет делаться руками Гоува или Мэй. А если и случится, то с таким компромиссами и уступками брюссельскому аппарату, что те, кто сегодня бунтует против результатов референдума, останутся даже в выигрыше.