Террорист, который угнал грузовик в Берлине и врезался на нем в толпу людей на рождественской ярмарке, в результате чего 12 человек погибли и еще 48 получили ранения, причинил гораздо больше вреда, чем он мог себе представить.
Если выяснится, что этот террорист является джихадистом из Туниса, у которого не было права находиться на территории Германии и за которым велось наблюдение, колокол начнет звонить не только по Ангеле Меркель, но и по всему Евросоюзу.
Тот факт, что причиной этой трагедии стали немецкая апатичность и лежащая в ее основе наивность, подтверждает мрачный вердикт, вынесенный Джеймсом Бернхемом (James Burnham) в книге «Самоубийство Запада»: «Либерализм — это идеология западного самоубийства».
И транснациональная элита, и ультраправые популисты ощущают высоту ставок. Когда по Европе распространились известия об этом варварском теракте, реакция оказалась молниеносной и предсказуемой.
Марин Ле Пен, лидер французской партии «Национальный фронт» и один из основных кандидатов на президентских выборах 2017 года, заявила: «Сколько еще людей должно погибнуть от рук исламистских экстремистов, чтобы наши правительства закрыли наши проницаемые границы и прекратили принимать тысячи нелегальных мигрантов?»
Гирт Вилдерс (Geert Wilders), лидер голландской «Партии свободы», повторил мысль Ле Пен: «Они ненавидят и убивают нас. И никто нас не защищает. Наши лидеры предают нас. Нам нужна политическая революция».
«Исламистская иммиграция — это вторжение, — продолжил он. — Экзистенциальная угроза, которая вытеснит наш народ и уничтожит нашу культуру».
«В гибели этих людей виновна Меркель», — написал в Твиттере Маркус Претцель (Marcus Pretzell) из ультраправой партии «Альтернатива для Германии», имея в виду жертв террориста на рождественской ярмарке.
Найджел Фарадж (Nigel Farage), который возглавил кампанию за выход Великобритании из Евросоюза, назвал теракт на рождественской ярмарке «наследием Меркель».
Популисты Европы возлагают вину за этот зверский теракт исламистов на Меркель, потому что именно она в 2015 году открыла границы Германии для миллиона мигрантов и беженцев из Сирии и Ближнего Востока.
Еще до теракта в Берлине Меркель приходилось отвечать на критику оппонентов ее политики, после того, как мигранты начали приставать и насиловать немецких девушек в Кельне в канун прошлого Нового года.
Даже ее сторонники, которые разделяют ее веру в идею открытых границ Европы, принимающей у себя беженцев и мигрантов, спасающихся от войн и деспотизма в странах третьего мира, чувствуют опасность той кризисной ситуации, в которой оказалась Меркель.
«Немцы не должны позволить теракту на рождественской ярмарке в Берлине подорвать веру в либеральные ценности», — говорилось в заголовке редакторской статьи Washington Post от 22 декабря. Автор статьи продолжил: «Чего Германия не может и не должна делать… так это поддаваться песне сирен антииммигрантского ультраправого движения, которое набирает обороты по всей Европе и которое немедленно попыталось воспользоваться терактом, чтобы укрепить свои позиции на национальных выборах, которые пройдут в сентябре 217 года».
Издание The New York Times выступило со своим привычным осуждением европейских правых популистов в своей статье, в которой оно в отчаянии призвало европейских либералов не терять веру: «С каждым новым терактом, будь то на рождественской ярмарке или в мечети, угроза Европе, обязанной защищать принципы терпимости, инклюзивности, равенства и здравого смысла, становится все более серьезной. Если Европа хочет остаться маяком демократической надежды в мире, обуреваемом раздорами, она должна сохранить приверженность этим ценностям».
Однако, по всей видимости, Европа все реже прислушивается к этому призыву.
Пока Европа в течение десяти лет собирала своих погибших и раненых, ставших жертвами терактов в Мадриде, Лондоне, Париже, Берлине и Брюсселе, ее жители все реже прислушивались к заявлениям о либеральных ценностях и все чаще интересовались тем, что их правительства собираются предпринять, чтобы защитить их и не пустить в их страны исламистских убийц.
Salus populi suprema lex. (Да будет благо народа высшим законом.)
Либералы могут сколько угодно внушать нам, что все расы, вероисповедания и культуры равны, что любой человек с любого континента, страны или цивилизации может приехать на Запад и успешно ассимилироваться. Что дискриминация против одной группы иммигрантов — к примеру, предпочтение ливанских христиан сирийским мусульманам — противоречит либеральным и демократическим принципам.
Но люди в это уже не верят. Европа и Америка уже перешагнули через истины либерализма 20 столетия.
Горький опыт недавнего прошлого и здравый смысл внушают нам, что открытые границы — это широко распахнутые ворота для исламистских террористов, которые хотят приехать на Запад и начать убивать нас. Нам придется жить в таком мире, каким он теперь стал, а не в таком, каким мы хотим его видеть.
Мы переживаем период пробуждения исламизма. Из 1,6 миллиарда мусульман по всему миру сотни миллионов исповедуют жесткие законы шариата, предписывающие то, как нужно поступать с вероотступниками и неверными.
Миллионы жителей Ближнего Востока хотят полностью изгнать Запад из своего мира. Тысячи хотят покинуть свои родные страны и приехать на Запад, чтобы терроризировать наше общество. Они убеждены, что они ведут с нами войну — точно так же, как их предки воевали с христианским миром в течение тысячи лет.
И только либеральная идеология призывает Америку и Европу открывать свои границы перед бесчисленным числом мигрантов, не обращая внимания на то, кто эти люди и во что они верят.
Ультраправые и антииммигрантские партии набирают популярность в Европе по одной простой причине. Основные партии не могут выполнить свое главное обязательство перед людьми: они не могут защитить и обеспечить безопасность своих народов.
Патрик Бьюкенен — основатель и главный редактор издания The American Conservative. Его новая книга носит название «Величайшее возвращение: как Ричард Никсон оправился от поражения и создал Новое большинство» (The Greatest Comeback: How Richard Nixon Rose From Defeat to Create the New Majority).