Фильм «Волынь» («Ненависть»). Режиссер Войцех Смажовски, Польша, 2016 год
Распространенное мнение в дипломатических кругах Европейского союза звучит так: зачем спрашивать Варшаву о украинских делах, если она скажет то же самое, что и Киев? Действительно, после падения железного занавеса Польша традиционно занимает проукраинские позиции. Она первая признала независимость Украины, а затем, кто бы ни был у власти, поддерживала европейские устремления страны, Оранжевую революцию и Евромайдан. Поэтому растущие украинско-польские противоречия, обострившиеся на фоне премьеры фильма «Волынь» режиссера Войцеха Смажовски, на английском языке названного «Ненависть», стали сюрпризом.
Как часто бывает в этом регионе, противоречивая тема относится к исторической памяти. Фильм повествует о любви польской девушки и украинского юноши в тени Волынской резни — массовых убийств поляков украинскими националистами и менее масштабных ответных действий поляков в 1943 и 1944 году, в условиях германской оккупации. Режиссер постарался показать нюансы. В фильме есть «хорошие» украинцы и «плохие» поляки, а также показана смешанная идентичность жителей территории. Вместе с тем, он делает небольшое ударение на факторах, приведших к трагедии, и это позволило некоторым критикам сказать, что режиссер прославляет мученичество с типичной для поляков точки зрения.
Противоречия
Фильм вызвал критические отзывы, в основном, из Украины, хотя немногие критики могли его посмотреть. Показ в Киеве был отменен министерством иностранных дел Украины из-за «опасений за безопасность зрителей» (несколькими месяцами ранее в Польше под аналогичным предлогом был отменен концерт украинской группы «От винта»). Отказавшись передать журналистам просмотровые копии, как принято в Польше, прокатчик не облегчил ситуацию. Можно только догадываться, какое отношение это имело к необходимости «сдерживать пророссийских журналистов», как объяснил прокатчик. Как ни странно, стратегия оказалась очень эффективной, и в нелегальном прокате фильм тоже найти невозможно.
Противоречия связаны также с историческими неточностями, показанными в фильме (в одной сцене греко-католический священник благословляет орудие убийства), а также с тем, что он усиливает польские стереотипы об украинцах, как о жестоких крестьянах-садистах. В фильме «Волынь» нетрудно также найти польские пост-колониальные фантазии о Кресах — историческое представление о восточных областях Речи Посполитой, как мультикультурном, предположительно, идиллическом пространстве, после 1945 года включенного в состав СССР. Для украинцев Кресы — это история польского колониализма, вековая дискриминация по этническому и классовому признаку (все украинцы были крестьянами, подчиненными польской или полонизированной знати), а после XIX века — история помех национальным движениям и движениям за права меньшинств. Эти побочные сюжетные линии только изредка упоминаются, но их с таким же успехом можно было и пропустить.
Польская премьера «Волыни» тоже вызвала огромную дискуссию. Консервативные критики, симпатизирующие правящей партии «Право и справедливость» (ПиС) встретили картину с энтузиазмом. Придавать большое значение таким темам, как Волынская резня, соответствует крайне правой интерпретации польской истории как мученической и жертвенной. Проукраинские правые заявили, довольно справедливо, что взаимное понимание требует обсуждать даже самые тяжелые вопросы. Но для крайне правых Волынская резня служит подтверждением «вечной вражды» между поляками и украинцами. К сожалению, эти голоса способствуют усилению ксенофобского отношения поляков к растущей украинской диаспоре.
Мост к примирению?
Следует отметить, что Войцеха Смажовски и его съемочную группу трудно заподозрить в националистических симпатиях. Смажовски — один из самых интересных современных режиссеров Польши. Он ожесточенно критикует польское ханжество, алчность и бесчестность. Он снимает фильмы с социальной критикой и считается звездой либеральных СМИ. По этой причине поддержка, оказанная его фильму проправительственными кругами, оказалась неожиданной.
Сам режиссер назвал свой фильм мостом, ведущим к примирению. Но зритель, утомленный кровопролитием, с трудом поверит в это. Режиссер также публично заявил, что выступает против использования фильма в политических целях. Поэтому он отказывается принять крупную денежную премию от Яцека Курски (Jacek Kurski), директора контролируемого правительством общественного телевидения. Левые и либеральные круги Польши отчасти разделяют возражения украинцев. Более того, они отмечают, что в борьбе против темных страниц истории полякам следует начать с себя. Дискриминация и многочисленные злодеяния против национальных меньшинств — эти темы польские ученики в школах практически не проходят. В то же время за исторические события, которые невозможно скрыть (например, антисемитская кампания 1968 года), поляки возлагают ответственность исключительно на коммунистическое правительство. Общественные дебаты по темным аспектам польской истории, начавшиеся в начале десятилетия, вряд ли будут продолжены в существующем политическом климате.
Интересно, что некоторые критики считают «Волынь» не анти-украинским фильмом, а анти-националистическим, и называют данью памяти жертв кровопролития в Восточной Европе. Помимо резни, фильм также показывает — на заднем плане — месть поляков украинцам, германскую охоту на евреев и жестокость Красной Армии. Следует также отметить, что главная героиня фильма, чрезмерно добросердечная, придерживается смешанной польско-украинской идентичности. Ее совершенно не интересует национальность несчастных, которым она помогает — евреям, полякам, украинцам.
Смажовски известен польским зрителям как режиссер, снимающий банальность зла Ханны Арендт жестоким образом. Хотя большинство его фильмов глубоко укорены в польском контексте, их можно считать универсальными портретами людей, оказавшихся на моральном дне, историями о не поддающемся оправданию зле. В случае «Волыни» Смажовски постарался добавить нюансы, чтобы не позволить использовать фильм в качестве анти-украинского инструмента. Но, как мы видим, любой может использовать фильм в своих целях.
Две стороны
Для дебатов вокруг фильма сама картина служит только средством. Главная тема — польско-украинские отношения, и они заметно ухудшаются. Хотя на уровне деклараций правительство ПиС остается проукраинским, оно мало что делает в поддержку Украины. А для Украины польское правительство с его растущим конфликтом с Европейским союзом тоже теряет статус надежного партнера. Главной причиной разногласий остается отношение к Украинской повстанческой армии (УПА). С польской точкой зрения УПА в первую очередь сотрудничала с Гитлером и несла ответственность за Волынскую резню. С украинской точки зрения они были повстанцами, боровшимися за освобождение Украины от советской и польской власти, героями, ставшими примером для украинских солдат, сегодня сражающихся на востоке страны. Обе стороны отказываются признать другую точку зрения.
Однако распространенное в Польше мнение о том, что Волынь — запретная на Украине тема, неверно. Этот вопрос исследовали украинские историки, и на двустороннем уровне были сделаны некоторые символические жесты, например, в 2016 году президент Украины почтил память жертв. Вместе с тем, общий уровень знания о Волынской резне ограничен, и это связано, в основном, с последствиями советского отношения к истории.
К сожалению, похоже, «Волынь» станет, в основном, топливом для ксенофобского отношения к украинцам, ранее маргинального, но теперь выплеснувшегося на улицы. В то же время трудно ожидать, что поляки, слышавшие о Волынской резне от своих родственников во время коммунистического режима, будут игнорировать прославление УПА в украинской интерпретации истории. Для украинцев, к сожалению, сейчас не самый подходящий момент для примирения с ошибками прошлого, и вряд ли такое время наступит в обозримом будущем. Более того, поляки еще никому не доказали, что могут быть примером для подражания в этой области.