Тридцатого апреля ожидается оглашение вердикта Арбитражного института Торговой палаты Стокгольма (Стокгольмского арбитража) о споре «Газпрома» с украинским «Нафтогазом». Российский монополист требует выплаты $50 млрд за газ, который Украина не купила, хотя обязалась это сделать по контракту, где прописан принцип take-or-pay – «бери или плати».
В свою очередь, Украина требует вернуть ей $18 млрд «переплаты» (с процентами) – в Киеве считают, что цена на российский газ должна быть ниже.
Через два месяца будет вынесено еще одно решение – по транзитному контракту, «Нафтогаз» настаивает на более высокой цене за транспортировку. Кроме того, украинцы требуют от «Газпрома» заплатить за те объемы, которые значатся в контракте, а не за те, что были прокачаны. То есть как бы переносят принцип take-or-pay на транзит. Претензия составляет примерно $15 миллиардов.
Слушания давно завершились, арбитры заканчивают писать решение. Если в дело не вмешается политика, то у Украины нет никаких шансов выиграть этот процесс.
Принцип take-or-pay – это вовсе не выдумка «Газпрома», благодаря которой газовый гигант буквально выворачивает руки несчастной нэньке. Он широко применяется в торговле углеводородами начиная с 1959 г., когда в Нидерландах были обнаружены большие запасы газа на глубине 2,5 – 3 км – Гронингенское газовое месторождение. Для строительства инфраструктуры, добычи и транспортировки газа были вложены государственные деньги, и, чтобы вернуть инвестиции, нужно было обеспечить стабильность оплаты и поставок.
Кому пришла в голову светлая мысль применить принцип take-or-pay, доподлинно неизвестно. Но мы знаем, что в Гронингене на паритетных началах работали голландско-британская компания Royal Dutch Shell и американский гигант ExxonMobil. Цены на газ привязали к цене на нефть, были заключены долгосрочные многолетние контракты, в них зафиксированы объемы газа, который покупатель обязуется получить. Если покупатель не приобретает весь законтрактованный объем, то он обязан уплатить штраф в таком размере, будто он товар купил. Цена на газ пересматривалась ежеквартально.
Эти базовые условия и были изложены в контракте между «Газпромом» и «Нафтогазом», подписанном в 2009 г. и действующем до 2019 года. Против этих условий теперь возражает украинская сторона.
Как ни странно, главный аргумент наших контрагентов один: слишком дорого. Иногда используется странный с точки зрения бизнеса неологизм – «несправедливая цена». Весь вопрос в том, как отнеслись к этим доводам шведские арбитры, напомнили ли наши адвокаты, что прописанные в договоре условия стандартны, а не эксклюзивны. Разумеется, напомнили.
Но я бы сказал, гораздо важнее, склонны ли европейские судьи противостоять политическому давлению, которое они наверняка испытывают. Ведь в их задачи не входит размышлять о справедливости или дороговизне. Арбитры проверяют, какая из сторон действует в строгом соответствии с контрактными обязательствами, а какая трактует их на свое усмотрение. В этом смысле наша позиция неуязвима, и мы вправе ожидать положительного решения. Кроме того, есть судебный прецедент – например, в 1993 г. в США суд встал на сторону продавца, и покупателю, который тоже возражал против принципа take-or-pay, пришлось раскошелиться.
Украина понимает, что надеяться она может только на жалость или защиту своих покровителей. Поэтому второй год покупает газ не в России, а на востоке, пусть даже по завышенной цене, – в Киеве опасаются, что «Газпром» перечисленные средства зачтет в счет долга. Думаю, правильно делают. В торговле с Украиной всегда сплошные убытки, причем не только материальные, и компенсация затрат лишней никогда не будет.
Тем не менее «Нафтогаз» готов к проигрышу и, соответственно, к банкротству. Говорят, в его коридорах царит довольно мрачное настроение. Перспективы, конечно, невеселые. Однако нет сомнений, что любой вердикт страна победившего Майдана объявит звонкой «перемогой».
Вне зависимости от того, какое решение вынесет Стокгольмский арбитраж, Москва давно приняла собственное решение: во что бы то ни стало обойти Великую транзитную державу стороной. Именно для этого в обходные маршруты по дну Балтийского и Черного морей инвестируются огромные средства. Как выясняется, эти многомиллиардные вложения очень выгодны, если сравнивать их с отношениями со взбалмошной и непредсказуемой соседкой.
Уже построен «Северный поток», по которому прокачивается 55 млрд куб. м газа ежегодно, на очереди «Северный поток – 2» той же мощности. В 2016 г. через Украину в Европу было поставлено 82 млрд куб. м, так что газопровода через Балтийское море в Германию хватит, чтобы вообще исключить Украину из транзита.
На днях председатель правления российского газового холдинга Алексей Миллер немножко подсластил пилюлю, заявив, что после 2020 г. транзит российского газа в ЕС через Украину сохранится. «Мы готовы к переговорам, – сказал он агентству Reuters. – Однако мы можем говорить о гораздо меньших объемах, возможно, около 15 млрд куб. м в год для стран, которые граничат с Украиной».
Такого скудного объема недостаточно, чтобы поддерживать газотранспортную систему нэньки в рабочем состоянии, и Алексей Миллер прекрасно об этом знает. Кроме того, при таком резком снижении объемов транспортировки Украина лишится стабильного заработка в $2 млрд ежегодно. История Великой транзитной державы подходит к концу.