Среди виновников не ее торжества – одни мужчины. Досталось даже Обаме. Обидней всех Трампу – так его еще никто ни припечатывал. Больше всех – Путину. В ее понимании он – главная причина всех ее несчастий.
С неудачниками такое случается. Рано или поздно они выходят в тираж. Хиллари Клинтон участь сия постигла сразу после президентских выборов. А сейчас и в буквальном смысле. Так что ошиблись те, кто, назвав ее «политическим трупом», отправил экс-госсекретаря в электронный ящик. Она попала на полку. И теперь, как в свои лучшие годы в Госдепе, снова как открытая книга. Если, конечно, кто-то захочет ее открыть. Все же знают, что произошло. Хотя именно так – с претензией на интригу – она и назвала свои мемуары, что сегодня увидели свет. «What happend?», если по-английски.
И это все о ней. Точнее, о том, как они все с ней нехорошо поступили. Основные моменты избирательной кампании в изложении проигравшей стороны. В общем, это тоже про плохого танцора, только танцовщицу. Поэтому ей мешало это же, но других. Среди виновников не ее торжества – одни мужчины. Досталось даже Обаме. Обидней всех Трампу – так его еще никто ни припечатывал. Больше всех – Путину. В ее понимании он – главная причина всех ее несчастий. А, стало быть, и бед американской демократии.
В принципе, законы жанра допускают такое развитие сюжета. Будь это хоть детектив, хоть публицистика. Сразу называешь, кто убийца, а потом раскрываешь, как же это все произошло. Ведь немного времени прошло. Но раскрываешь, а не сочиняешь. А если сочиняешь, то красиво. У нее же это получилось «только так бесполезно, так зло и ненужно». Хотя иного, пожалуй, и не стоило ожидать от особы вздорной и нервической, упустившей к тому же свой последний шанс. Каждый ж пишет, как он дышит.
Наверно, у нее были варианты для названия. Подошло бы, например, «Хочешь проиграть, спроси меня как?». Или «Во всем виноват Путин». «Я убита в неравном бою» тоже неплохо смотрелось бы на обложке. Но нет. «Что произошло?». И сразу хочется удивиться – как умеют только у нас: и она еще спрашивает!? В ее случае ответ в самом вопросе. Она надеялась на «be happy», а вышло «What happend?». Такой он, инглиш. Уберешь «уай!» и вместо happy end, получишь только end of happy. И можно не продолжать.
Но она это сделала. В итоге книга у нее получилась какая-то жалобная. Почти как в одноименном рассказе у Чехова. Лежала жалобная книга в специально построенной для нее конторке на железнодорожной станции, полная записей нелепых, оскорбительных и смешных. Одна из них, правда, гласила: «Кто писал, не знаю, а я, дурак, читаю». Тот, кто читал Хиллари, может считать себя таким в квадрате. Он-то знал, кто писал. Тем не менее, это – какая-никакая, но попытка самоанализа. И вроде не без просветлений – признает же, что с электронной почтой сама виновата. А дальше мрак. Путину, говорит, даже этого ни за что не прощу.
«Я знаю, что сейчас Путин наверняка радуется тому, что произошло. Но не думаю, что он будет смеяться последним». В очередной раз прочитала Хиллари свое самое любимое место и громко расхохоталась. Она теперь часто смеется без особой причины. И только тогда Билл вспоминает, что забыл дать ей таблетку. Как бы то ни было, Клинтон – не пациент, Клинтон – писатель. А значит, в известном смысле и она, как зеркало революции. С той лишь разницей, что сама в нем уже не отражается.