В Германии в минувшее воскресенье состоялись очередные парламентские выборы. Явка на них составила 76,5%, превзойдя показатели 2009 и 2013 годов. Общий рефрен в оценке их результатов: Ангела Меркель завоевала четвертый канцлерский срок. Но… крайне правым из партии «Альтернатива для Германии» (АдГ) удалось добиться больших успехов. Поэтому канцлеру Германии предстоит тяжелый четвертый срок.
Только Отто фон Бисмарк и Гельмут Коль были канцлерами Германии так долго, как Меркель. Но в отличие от Бисмарка и Коля, Меркель на двенадцатом году своего правления выходит на четвертый срок с относительным мандатом доверия. Поэтому процесс формирования правительства для Меркель значительно осложнен. Новое правительство Германии может оказаться нестабильным. Меркель остается готовиться к периоду затяжных и трудных переговоров по формированию коалиции.
Вот результаты выборов 2017 года в сравнении с результатом в скобках предшествующих 2013 года выборов:
ХДС/ХСС — 32,8% (2013 — 41,5%)
СДПГ — 20,4% (2013 — 25,7%)
АдГ — 13% (2013 — 4,7%)
СвДП — 10,7% (2013 — 4,8%)
Левые — 9,1% (2013 — 8,6%)
Зеленые — 9% (2013 — 8,4%)
Прочие — 5% (2013 — 4,2%)
А так выглядит диспозиция в германском парламенте по результатам выборов:
ХДС/ХСС — 246 (-65)
СДПГ — 153 (-40)
АдГ — 94 (+)
СвДП — 80 (+)
Левые — 69 (+5)
Зеленые — 67 (+4)
Выборы в 19-й бундестаг 2017 года уже оценены как исторические. Квази двухпартийная система из двух партий-великанов ушла в прошлое. Германский политический ландшафт стал более дробным. В новом германском бундестаге будет представлено шесть, а не четыре, как в предшествующем составе, партий. Традиционные гранды германской политики — партии христианских демократов и социал-демократы удержали лидерство, но ценой относительных потерь, которые пошли на счет малым партиям. Из последних очевиден успех правой «Альтернативы для Германии» (АдГ), которая впервые попала в германский парламент, и свободных демократов, которые после провала в 2013 году, вернулись в большую политику. Потери ХДС связаны с голосованием части консервативного электората за АдГ. Понемногу добавили на свой счет и присутствовавшие в предшествующем составе бундестага малые партии — Левые и Зеленые. Неопределенное левое лицо германских социал-демократов позволяло Левым (Die Linke) получать голоса из традиционного социал-демократического электората. Но падение с третьего места в бундестаге на пятое стало неудачей для Левых.
Очевидно, что изменение в политическом ландшафте изменит характер дебатов в бундестаге. Сопредседатель АдГ Александр Гауланд уже пообещал открыть «охоту на Меркель». Из-за более дробного состава нового парламента бундестаг ждут более затяжные дискуссии, а руководителю правительства — все той же Меркель, придется чуть труднее проводить свои решения в нем.
В целом, нельзя сказать, что результат парламентских выборов стал неожиданным, хотя сейчас комментаторы в западных СМИ делают «страшные глаза», когда по поводу успеха АдГ говорят, что впервые в послевоенной истории Германии в ее политику вошла «правая», в другом варианте — «крайне правая» партия, а в самом плохом — «нацисты». Во время предвыборной кампании ведущие партии Германии солидарно выступали против АдГ. Социал-демократ Шульц назвал правую партию «могильщиками демократии». Другой лидер СДПГ — Зигмар Габриэль сравнил АдГ с нацистами. В итоге, солидарная массированная кампания в партийной агитации и СМИ против АдГ привела к потере ею 3−4% избирателей на выборах.
Интригой выборов по части АдГ было лишь то — придет ли эта партия на выборах третьей или же она будет четвертой или даже пятой. То, что АдГ стала все-таки третьей партией германского политического ряда, и стало ее победой. С другой стороны, появление правой партии в германской политике делает Германию в политическом плане «нормальной» страной «старой Европы», похожей на ту же Голландию или Австрию. Выборы 2017 года опровергли тезис о том, что крупнейшая экономика Европы и самый важный европейский геополитический игрок невосприимчивы к популистским течениям, ослабляющим другие европейские демократии. Сейчас Германия получила партийную систему, в которой представлен весь политический спектр. Германская политика обрела нужный объем с потеснившимся правым (ХДС) и левым центром (СДПГ) и крайними по отношению к нему партиями «новых левых» (Die Linke) и «новых правых» (АдГ). Крупнейшие партии Германии, которые правили последние четыре года в составе «Большой коалиции», потеряли суммарно около 14 процентных пунктов. Низкие результаты двух давних лидирующих партий Германии говорят о снижении популярности традиционной партийной системы. Таким образом, и Германии коснулся этот новейший тренд «демократического мира» — приход пресловутых «популистов». Как национальная особенность процесса — германский избиратель предпочел стабильность и последовательность нынешнего лидера страны, но электорат серьезно озабочен проблемой миграции, продемонстрированной в 2015 году.
Попадание АдГ в бундестаг ставит Германию в один ряд с другими странами ЕС, где правые партии уже давно являются частью политического спектра. Трудно судить сейчас, насколько эффективной в германской политике станет «новая правая» партия АдГ. Партия состоит из конкурирующих внутри групп, которые не доросли до фракций. АдГ — это по сути блок, состоящий из различных групп и группировок разной идеологической направленности. В подобном состоянии партии грозят дальнейшие расколы. В руководстве партии идет борьба за лидерство, которая приобретает явно скандальный характер. Так, например, избранная сейчас по персональному округу сопредседатель АдГ Фрауке Петри уже объявила, что не будет принадлежать к партийной фракции в бундестаге. Возникает законный вопрос: что это за партия, в которой ее официальный глава ведет себя подобным образом? Избирательная кампания АдГ строилась исключительно на миграционной тематике, а этого явно недостаточно для большой политики. Программно эта партия слаба. Главная политическая задача АдГ — это восстановление травмированной ХХ веком германской национальной идентичности. Но не понятно, как эта партия справится без видимых эксцессов с подобной задачей. Поход по этому «минному полю» германской культуры чреват истерикой противников в адрес АдГ. Кроме того, в плане европейской политики абсолютно не ясно, как АдГ подходит к проблеме фактической гегемонии Германии в Европе. Что она собирается делать с ней? Поэтому в нынешнем виде АдГ рискует остаться политической аномалией Германии — такой как Левые, т. е. быть шумным критиком, неспособным изменить политику страны ни во внутреннем, ни в европейском масштабе. В целом, можно констатировать, что АдГ в политическом плане пока не представляет серьезной силы. Она обслуживает определенные настроения в части германского общества, но не более того. В качестве возможного партнера для коалиции АдГ категорически не подходит старым грандам германской политики — ни ХДС, ни СДПГ. В нынешнем виде в бундестаге АдГ уготована роль оппозиции, но оппозиции бессильной.
Что касается блока ХДС/ХСС, то победа этого политического лидера Германии для самого блока относительна. Результат ХДС/ХСС 2017 года — худший с 2000 года. ХДС/ХСС получили на несколько процентов меньше, чем предсказывали предвыборные рейтинги. Редкий случай ошибки германских рейтинговых служб, или свидетельство игры в пользу христианских демократов? Значительная потеря мест усиливает в блоке оппозицию Меркель из числа консерваторов из рядов собственно христианских демократов и депутатов от баварской ХСС. Выборы чуть усилили в блоке позиции баварцев. Поэтому сейчас некоторые комментаторы в своих крайних прогнозах предсказывают, что Меркель из-за внутренней оппозиции в своей партии и блоке не удастся досидеть на канцлерском посту до конца нового срока. Ей рекомендуют уже сейчас искать себе преемника. Между тем, преемник Меркель из числа более молодого поколения христианско-демократических политиков совсем не просматривается, настолько руководство в партии монополизировано старым кругом.
Есть проблемы и у партнера ХДС — баварского ХСС. Даже 38,5% в Баварии — это «черный день» для ХСС. По-видимому, Хорсту Зеехоферу также предстоит уйти.
Кстати, в связи с Баварией выборы 2017 года вновь подтвердили региональные различия в Германии. Кроме известного преобладания в Баварии сугубо региональной католической партии ХСС, в восточных землях Германии за АдГ проголосовали 21,5% избирателей при среднем показателе 13% по всей стране. В землях бывшей ГДР «Альтернатива для Германии» стала второй после партии Меркель с ее 26,5% голосов. В Саксонии АдГ даже выиграла выборы с 29% голосов, опередив на 0,1% христианских демократов.
Результаты выборов 2017 года для германских социал-демократов — это их очевидный очередной и тяжелый провал. Очевидно, что политика «Большой коалиции» — правительственный блок с христианскими демократами от выборов к выборам лишь ухудшает позиции СДПГ. Правительственный блок левого центра с правым центром делает главным буржуазный центр и неразличимой в политике СДПГ левую составляющую. В этих условиях — кого бы социал-демократы не пускали на выборах в качестве кандидатов в канцлеры — Франка-Вальтера Штайнмайера в 2009 году, Пеера Штайнбрюка в 2013 году и сейчас Мартина Шульца — все они проигрывают главному кандидату от христианских демократов — Меркель. Внешне ситуация выглядит комично: в 2009 и 2013 году СДПГ запустила на выборы «толстых» и проиграла. В 2017 году — «тонкого» и опять проиграла. А тем временем ХДС под руководством Меркель стал проводить социал-демократический курс. Проблемой СДПГ стала неспособность сформулировать какие-либо существенные отличия от ХДС Меркель. Левый и правый центр соединились в центре германской прагматичной политики под руководством Меркель.
В 2017 году ставка СДПГ на «перспективного» Мартина Шульца явно не сработала. В нынешней избирательной кампании бывший «футболист» и «реабилитированный алкоголик» Шульц лишь на короткий момент в феврале дал надежды на успех социал-демократов на нынешних выборах. После этих надежд последовало еще более тяжелое разочарование. Неудача СДПГ, например, не оставила надежд на возможность альтернативной правительственной коалиции под руководством этой партии. У СДПГ, Левых и Зеленых в сумме депутатских мандатов — 153 + 69 + 67, всего 289 — не хватает голосов для красно-зеленой коалиции. Всего для формирования правительства нужна поддержка 355 депутатов. Так что сформировать коалицию против Меркель ну никак не получится.
Но потенциально у СДПГ и ХДС/ХСС с избытком хватает голосов для возобновления «Большой коалиции»: 153+246=399. Правда, лидер СДПГ Мартин Шульц уже объявил, что СДПГ не будет возобновлять правительственную коалицию с ХДС/ХСС. Здесь следует учитывать два важных обстоятельства. С одной стороны, как мы уже указывали выше, коалиция с ХДС/ХСС от выборов к выборам ухудшает позиции собственно социал-демократов. Большинство членов СДПГ полагают, что после самого худшего в 2017 году результата в послевоенной истории, партия может восстановить свое прежнее влияние только в оппозиции. С другой стороны, если СДПГ уйдет в правительственный блок, то тогда партией номер один парламентской оппозиции в Германии становится АдГ. С точки зрения парламентских процедур, например, из-за определения председателей парламентских комиссий, это очень нежелательная конфигурация для политического истеблишмента. Из-за успеха «новых правых» интересы традиционной элиты требуют перемещения социал-демократов в оппозицию для изоляции в ней АдГ. Вероятно, что в новом бундестаге будет двойная оппозиция: сильная слева от СДПГ и Левых, и слабый справа от АдГ. Это усложнит ситуацию для будущего правительства Меркель, но не драматично.
Если вариант «Большой коалиции» выпадает, то у Меркель остается единственный рабочий вариант правительственного блока, заранее названный из-за партийных цветов под цвет флага карибского островного государства «Ямайкой». «Ямайка» — это коалиция из ХДС/ХСС (черные), СвДП (желтые) и Зеленых. Формула подобной коалиции внешне выглядит очень хорошо: 246+80+67=393. Но при внешней простоте схемы возникают серьезные практические вопросы или даже проблемы. Дело в том, что послевоенная история Германии не знала таких сложных коалиций на федеральном уровне. Но дело это в принципе нельзя отнести к невозможным. На региональном уровне коалиция ХДС-СвДП-Зеленых в настоящее время после майских выборов этого года управляет землей Шлезвиг-Гольштейн.
Если с СвДП в плане коалиции с ХДС/ХСС все более или менее ясно — у них есть большой опыт совместной работы, то с Зелеными все обстоит намного сложнее. Для выхода на коалицию с христианскими демократами и свободными демократами Зеленым необходимо преодолеть множество разногласий по вопросам внутренней политики, начиная от миграции и заканчивая автомобильной промышленностью. Логическим результатом идеологических преобразований партии Зеленых стала ее лево-либеральная с уклоном в самые крайности множественная платформа. У Зеленых имеется и такая неприятная для Меркель «изюминка», как депутаты — этнические турки. В коалиционное правительство, вероятно, придется включать в качестве министра сопредседателя Зеленых Джема Оздемира. Это станет еще одним раздражителем и в без того плохих отношениях Германии с Турцией Эрдогана.
В настоящее время политики как из СвДП, так и Зеленых публично отклоняют вариант «Ямайки», но это, как говорится, набивание перед сватами цены на невесту. С учетом перспективы возможного слабого правительства и фактора АдГ в парламенте стороны могут обнаружить в «Ямайке» «неожиданные резервы прагматизма». Ведь, во времена пиков кризиса в 2009 и 2012 годов Меркель могла твердо рассчитывать на поддержку СвДП и Зеленых, оставайся последние в оппозиции. Сейчас СвДП и Зеленые могут претендовать на ключевые посты — министра иностранных дел и министра экономики. Одним из наиболее важных решений для Меркель становится как можно скорее найти у партнеров способного министра иностранных дел. Им может, например, стать успешный лидер СвДП Кристиан Линднер.
Альтернативой «Ямайке» становится либо «Большая коалиция», либо правительство меньшинства, либо новые выборы. «Большая коалиция» — это запасной вариант на крайний случай. Здесь по воле элиты можно все переиграть, например, через отставку Шульца. Разумеется, через цикл это опять ударит по СДПГ, как по партии. Что касается правительства меньшинства, то Меркель в выступлении по телевидению в воскресенье призвала исключить как возможный этот вариант. Она намерена «добиваться стабильного правительства в Германии». Т. е. Меркель верит в возможность создания коалиции.
Сложные переговоры о формировании правительства могут начаться не сейчас — в конце сентября, а позднее — после середины октября из-за земельных выборов в Нижней Саксонии. Их расклад окончательно определит параметры торга. Переговоры по коалиции могут продолжаться несколько месяцев. Например, в 2013 году из-за переговоров по коалиции правительство Меркель было приведено к присяге через 86 дней после выборов. Сейчас этот срок могут и превзойти. Правда, Меркель заранее объявила о готовности сформировать новое правительство Германии к Рождеству. О возможном содержании его деятельности надо будет писать отдельно, учитывая его сейчас неизвестный состав.
Что касается общего направления, то давно известно, что Германия слишком велика для Европы и слишком мала для мира. Как бы там ни было, но на фоне понижения внутренней политической устойчивости Меркель все равно предстоит тяжелая работа вместе с новым лидером Франции по реформированию «постбрекситной» Европы. Работа над реформированием ЕС становится главным «домашним» заданием Меркель. Что касается германской внешней политики по отношению к России, то вопрос о санкциях следует рассматривать в самом общем плане. Актуальными ближайшими вопросами в российско-германской политике остаются прикладные вопросы — это проблема проекта «Северный поток-2» — будет он запущен или нет, и судьба ГТС Украины в свете конфликта вокруг этой страны.
Дмитрий Семушин, EADaily